Земля в иллюминаторе - Юрий Иванович

И чтоб даром не перетруждать свои мозги, затеяла генеральную приборку во всей квартире. Старалась все делать быстро, основательно, изо всех сил. Так, чтобы устать, так, чтобы забыть о времени, так, чтобы не прислушиваться постоянно: не звонит ли телефон. Он и так, поставленный на полную громкость, был бы слышен в любой момент.

Но звонка все не было. Ни в семь, ни в восемь, ни в девять, ни даже в десять вечера. Вообще-то звонки были, но от других: знакомых, друзей, родственников, но только не от него. Мария решила для себя, что будет ждать до одиннадцати, и не больше, а потом пойдет спать. Хотя прекрасно понимала, что вряд ли уснет. К одиннадцати вообще прекратились все звонки. Она решила перемыть весь хрусталь в огромном салонном шкафу, тем самым отодвигая время сна на более поздний срок. Но прошел еще один час, наступила полночь – телефон молчал. К тому времени Мария уже твердо решила: Анатолий потерял листик с телефоном или, что было бы еще хуже, Григорий не хочет звонить категорически. Мало ли что он вбил себе в голову. И неизвестно было, как он расценит инициативу Марии о встрече. Подумав об этом, она впервые в жизни пожалела, что не воспользовалась своей привлекательностью и не применила маленькие женские хитрости и уловки. Он ведь все-таки мужчина. Большой, сильный мужчина. И чувственный. Возможно, даже влюбчивый. Мария усмехнулась своим мыслям: «Еще сутки назад я была совершенно другая, а мне уже кажется, что это было очень, очень давно. Неужели я так изменилась? Да! Ведь я изменила принципам, которых придерживалась прежде! Хочется думать, что это к лучшему и мне во благо! – она взглянула на часы. – Уже пятнадцать минут, как наступило воскресенье. Надо спать!»

И пошла принимать душ. Но дверь в ванную оставила открытой, а вдруг как позвонит! И телефон позвонил! Позвонил в тот момент, когда Мария встала под первые струи теплой воды и уже протягивала руку за шампунем. Она так заторопилась, что чуть не упала, поскользнувшись мокрыми босыми ногами по плиткам пола. Не накинула даже на себя ни халата, ни полотенца, а нагая и мокрая бросилась к телефону. Глубоко вздохнув, сняла трубку:

– Слушаю!

– Доброй ночи! Не слишком ли поздно я звоню? – раздался голос Григория.

– Как для кого. – Мария лихорадочно соображала, что и как говорить. Все слова и фразы, запасенные заранее, вылетели из головы. – Для меня, например, не поздно. Я редко ложусь спать раньше, тем более перед выходным днем.

– О! У вас, значит, более ночной образ жизни! – засмеялся он.

– Да и у вас тоже! – ответила она. – По шуму и музыке, которые я слышу в трубке, у вас там никто и не собирается ложиться.

– А вы одна? – неожиданно спросил Григорий.

– Я? Да! – вопрос ее немного удивил.

– А вам не скучно? – продолжал он допытываться.

– Как сказать… даже не знаю. Наверное, да.

– Не хотите ли тогда к нам присоединиться? – он заговорил быстро, как бы решившись. – У нас тут весело, можно потанцевать. Мы не так уж от вас далеко, я сяду на такси и через десять минут за вами заеду.

Во время его диалога Мария автоматически взглянула на себя в зеркало и чуть не рассмеялась, увидев себя голой, с мокрыми прилипшими волосами, стоящей в напряженной позе с телефонной трубкой. Но это помогло ей немного расслабиться и думать более рассудительно.

– Нет, нет! Я сейчас явно не в форме. Чтобы привести себя в порядок, понадобится вагон времени.

– Жаль, очень жаль! – по голосу чувствовалось, что он действительно расстроен. – Я, конечно, понимаю, что мое предложение, возможно, неуместно…

– Ну что вы, нисколько! – заверила Мария и продолжила: – А давайте лучше встретимся с самого утра. Если вы, конечно, не заняты!

– С самого утра? Конечно, я не занят! – теперь он даже обрадовался. – Значит, встречаемся в шесть часов! Или, может, в пять?

Мария прекрасно поняла, что он шутит, но ей почему-то сразу захотелось согласиться. Но ведь надо соблюдать хоть какие-то приличия, и она тоже попыталась пошутить:

– Боюсь, в это время еще слишком темно, и вы меня попросту не узнаете!

– Но ведь в это время еще светят фонари! – нашелся Григорий. – А я вас, между прочим, только и видел, что при их освещении.

– Действительно, – согласилась она. – В таком случае не менее важно просто хорошо выспаться!

– А хорошо выспаться – это до сколько? – раздался в трубке настороженный вопрос. – Уж не до обеда ли?

– Нет, конечно! – ей опять стало весело. – Я всегда встаю рано. Ну а завтра, так как воскресенье, в восемь-девять утра.

– Тогда назначим встречу на десять! Я буду ждать вас на лавочке возле вашего дома. Договорились?

Она сдержала уже готовое вырваться согласие и спросила с нарочитым сомнением:

– А может, это немножко рановато?

– Да как же рановато?! – загорячился Григорий. – Давно уже будет светить солнце, будут петь птицы и будет прекрасная погода. Как можно сидеть в такую теплую осень дома хоть один лишний час? Да уже с самого утра можно пойти куда угодно!

– Куда, например? – она спросила это с замиранием сердца и почти не дыша.

– Ну… хотя бы… – он явно замялся. – Да мало ли прекрасных и интересных мест в Мадриде! Уж вы-то, как коренная жительница, об этом знаете больше, чем я. Встретимся в десять и решим.

– Мне кажется, вы уговорите кого угодно! – с хитрой улыбкой сказала она в трубку. – Ладно, пусть будет в десять. До завтра! – и уже хотела добавить – только не опаздывайте, но вовремя спохватилась и положила трубку. Только после этого заметила, что дрожит от холода или, скорей всего, от волнения, и отправилась в ванную, где все еще шумела текущая без толку теплая вода.

Ночь была рваной и сумбурной. Мария вбила себе в голову, что может проспать, не услышав будильника. И только когда установила дополнительно будильник на своем мобиле, смогла уснуть.

А что ей только не снилось! Она то просыпалась от невыносимой жары и сбрасывала с себя даже краешек простыни, то, очнувшись от сна и стуча зубами от холода, натягивала на себя и простынь, и одеяло, долго не в силах согреться и уснуть снова.

Самый странный сон ей приснился под утро и хорошо запомнился.

Снилось, что она идет по стене высотой в несколько сот метров и вверху шириной всего тридцать сантиметров. Конца стены не было видно: где-то перед горизонтом пропадал в темно-синем тумане, над которым висели ярко-желтые облака. «Ну и цвета! – подумала она во сне. – Даже в мультиках такого не увидишь!» Оглянувшись назад, она увидела, что стена, извиваясь, уходит вообще за горизонт. Взглянув вниз, удивленно почувствовала, что совершенно не боится высоты, но еще больше удивил ее пейзаж. Слева, на большой глубине, клубилась языками пламени не то лава, не то море какого-то жидкого темно-бордового вещества. По всей его территории беспорядочно стояли цилиндрические трубы метра по три в диаметре и высотой чуть выше, чем сама стена. Вдали трубы образовывали как бы лес, закрывая собой весь горизонт. А справа, еще на большей глубине, чем море, простирались черные выжженные земли, на которых кое-где торчали остатки полуразрушенных строений. И везде, насколько хватал взгляд, не было ни одного пятнышка другого цвета. А под ногами у нее была пыль. Чуть ли не многовековая. Видно, здесь никогда не было ветров. А в этой пыли четкие, свежие следы. Ее следы. Она снова повернулась и увидела, что там следов нет. Значит, пришла оттуда, а идти надо дальше, вперед. И она пошла. И даже вспомнила, что надо спешить, что это очень важно. И пошла быстрей, чуть ли не бегом. Но как еще много надо было пройти! А она уже так устала. Быстрей, еще быстрей! Лишь бы не опоздать, ведь времени так мало!