Ведьмак из Большого Киева (сборник) - Владимир Васильев

— Ничего себе — по маленькой! Ты к ним в метро-то хоть раз в жизни спускался? — Геральт не думал прятать удивление.

— Спускался, спускался. Большое метро, согласен. Только не говори, что тебя подобное задание пугает.

— Нет, но…

— Вот и прекрасно! — перебил Ламберт. — Подвезти я тебя, сам видишь, не могу, да и ситуация не велит. Так что давай сам.

Геральт кивнул, в который уже раз поглядел вдоль проспекта, правда, теперь в другую сторону, на юго-восток.

— Что-то неохота мне поездом… Буду попутку ловить, — сообщил он в пространство, словно бы размышляя вслух. — Пока, Ламберт.

— Пока. Держись, не кисни.

— А, — Геральт махнул рукой, поправил на плече видавший виды рюкзачок и поднял руку в извечном жесте автостопщика.

Всхрапнув, завелся мотороллер Ламберта. Рыкнул пару раз простуженно и уже было приготовился тихонечко тронуться с места, но Ламберт его придержал.

— Геральт!

Тот, не меняя позы, повернул голову.

— Удачи тебе! Увидимся; я думаю — лет через пять!

© март-апрель 2005

Москва — Боинг-737 — Москва-Одесса — Николаев

Ветер тоскливо завывал где-то вверху, под ржавыми балками старого-старого моста. Геральт открыл глаза.

Снизу мост напоминал увенчанную фермами кровлю цеха на каком-нибудь большом заводе, но у этого цеха не хватало двух противостоящих стен, а кроме того внизу, по центру, вместо вереницы установленных станков или еще какой заводской машинерии проходило широкое асфальтовое шоссе, в целом сохранившееся неплохо, но уже дотянувшее до такого состояния, при котором его не хотелось называть автострадой. Шоссе было тоже древнее, как мост, а, возможно и древнее.

Геральт по-стариковски закряхтел и сел. Спина совсем затекла, как он с вечера и предполагал. Постелью ведьмаку служила охапка грязноватого тряпья, в которой уже невозможно было узнать изначальные вещи. Подушкой — рюкзачок, повернутый лямками вверх.

Мурис сидел невдалеке на подобной же куче тряпья и хитровато щурился.

— Доброе утро, — проворчал Геральт, не удержался и добавил: — Холера ему в бок…

— И вам не кашлять! — жизнерадостно отозвался Мурис.

Геральт встал на ноги, попутно брезгливо отпихнув грязные тряпки, и направился к пологой, вымощенной плиткой насыпи, на которую опиралась первая опора моста. Там, почти у самых ржавых несущих балок, пряталась дверь в техническое помещение, где имелись унитаз, рукомойник и худо-бедно действующие водопровод с канализацией. Теоретически в этой клетушке можно было даже заночевать, однако там ощутимо пованивало, да и вообще все было старое, ржавое, истлевшее и затхлое, поэтому Геральт предпочел ночевать снаружи, на воздухе, тем более что мост служил прекрасной крышей на случай дождика, а тряпье Муриса было хоть и грязное, но хотя бы без вшей.

Не впервой, чего там…

Когда Геральт вернулся, Мурис уже хлопотал у костра — лил воду из шестилитровой бутылки в мятый закопченный котелок.

— Надеюсь, на завтрак не похлебка из крыс? — мрачно осведомился Геральт.

— Каша, — флегматично сообщил Мурис. Подумал и добавил: — Гречневая.

Геральт подошел ближе и принялся скептически наблюдать за Мурисом. Тот уже наполнил котелок примерно на две трети и теперь сыпал туда же крупу из рыжего бумажного пакета с грубо намалеванными пшеничными колосками. Какое отношение колоски имели к гречке — было совершенно непонятно.

— Соль у меня есть, — сообщил Мурис, не оборачиваясь. — А вот специй нет. Никаких. У тебя нет?

— Кажется, есть, — Геральт потянулся к рюкзачку и нашарил в боковом кармане несколько порционных пакетиков с перцем. — Но тут совсем мало.

Мурис глянул, поскреб небритый подбородок и задумчиво предположил:

— Наверное, это лучше уже в миску сыпать.

— Резонно, — согласился Геральт и переложил два пакетика из кармана рюкзачка в карман джинсов.

Мурис тем временем убрал полупустой пакет с крупой в видавшую виды темно-зеленую сумку, которую Геральт с первого же взгляда про себя окрестил «торбой».

— Знаешь что главное при готовке гречки, а? — спросил Мурис почти весело.

— Что?

— Насыпал, накрыл — и не трожь. Никогда гречку не мешай, запомни! А то клейстер получится.

Мурис аккуратно водрузил поверх котелка ржавый металлический лист размером примерно с конверт от грампластинки. Геральт решил малость пошарить в сети, благо в ближайшие минут сорок делать было решительно нечего. Батареи в ноутбуке садить не хотелось, поэтому Геральт вернулся в клетушку с сортиром и рукомойником, воткнулся удлинителем в источник техники при входе, рядом с еле живым выключателем, и вышел наружу. Удлинителя как раз хватило, чтобы устроиться за углом, на пологом склоне, где не так воняло. Но сигнал сети был совсем слабенький, мешал мост, а выйти из-под него не хватало длины провода. В общем, Геральт промучался минут двадцать, ничего загрузить не сумел, плюнул и отключился.

Когда он вернулся к костру, обнаружились гости.

Было их двое — здоровые лбы в черной кожаной одежде с заклепками и цепями. Один сжимал в руках помповое ружье, второй держал за горло Муриса.

«Байкеры, что ли?» — удивленно подумал Геральт, не зная, что предпринять.

Он действительно растерялся. Оба пришельца, конечно, не выглядели, как банкиры с Крещатика, но кожаная их одежда была сравнительно новой и, несомненно, далеко не дешевой. Как и гномьи ботинки — Геральт носил такие же, поэтому прекрасно знал им цену.

А Мурис был тем, кем и выглядел — бомжом, который обитает под мостом автомобильной развязки. Живому в дорогой кожаной одежде и гномьих ботинках в голову не придет хватать за горло бомжа — хотя бы из очевидной брезгливости. У Муриса на лбу не написано, что он стирает все свое рванье как минимум раз в две недели в ближайшей автоматической прачечной — кстати, скорее всего, именно от частых стирок его одежонка так и поистрепалась.

— А вот и наш хваленый ведьмак, — удовлетворенно произнес громила с ружьем.

Второй ничего не сказал, только беспрерывно скалился, недобро и хищно.

— Да, я ведьмак, — произнес Геральт спокойно. — Вы меня искали?

— Искали, искали, — подтвердил обладатель ружья. — Собирайся, пойдешь с нами.

— Ага, прям уже вскочил и побежал! — проворчал Геральт. — Каша еще не сготовилась.

Оба громилы непроизвольно покосились на котелок над костром.

— Какая, нахрен, каша? — зло проорал тот, что держал Муриса.

— Гречневая, — невозмутимо уточнил Геральт. — И прекратите орать, в ушах уже звенит.

Он, стараясь все же не делать излишне резких движений, уселся перед костром, так, чтобы котелок находился между ним и неприветливыми гостями. И сбросил с плеча рюкзачок.