Русалка - Шеннон Дрейк

— Уорик!

— Ондайн… — Он не сводил с нее глаз и нежно улыбался. — Скажи, ты веришь, что я люблю тебя всем сердцем, больше жизни?

— Да! — прошептала она.

— Тогда ты останешься здесь…

— Ты мне приказываешь?

— Нет, я прошу тебя.

— Но ведь ты же ранен гораздо серьезнее, чем я!

— Ондайн! — Он прижал ее к груди и погладил по голове. — Я хочу, любимая, чтобы ты осталась здесь, в тепле и безопасности, ради нашего ребенка!

— Ох! — прошептала она. — Хорошо… Он поцеловал ее и тихо вышел.

Джек заметил Юстина и Клинтона, как только они вошли в «Белое крыло», но ни малейшим движением не выдал своего с ними знакомства.

Анна сидела за столом, потягивая вино. Она казалась крайне взволнованной. Хардгрейв, по какому-то недоразумению, ушел из таверны на несколько часов раньше назначенного срока, и теперь он опаздывал к ней на встречу, которая не терпела отлагательств.

— Ах, леди Анна!

Улыбаясь, Юстин с видом величайшего удовольствия коснулся поцелуем ее изящных пальчиков, затем сел от нее справа, положив ногу на скамью. Не успела она и оглянуться, как место слева от нее занял также весело улыбающийся Клинтон.

— Что же вы здесь делаете? — спросил Юстин.

— Я, кажется, уже говорила вам однажды, что нахожу это место прелестным! — огрызнулась Анна, раздумывая, что произойдет, если сейчас войдет Хардгрейв.

Как неудачно все складывается! Почему этот виконт такой непунктуальный! Она задумалась с возрастающим беспокойством. А что, если эти двое пришли сюда на встречу с Уориком?

Да, действительно, он вошел сразу за ними, но не в одежде кузнеца. На нем были шелковая рубашка, бархатные панталоны, шляпа с пером и черный как ночь плащ.

— Анна! — приветствовал он ее дружелюбно и, как и его братья, сел к ней за стол, напротив нее, и безмятежно улыбнулся, как будто они случайно встретились на воскресной мессе в церкви.

— Уорик… — пробормотала она и попыталась улыбнуться, желая показать, что и ей приятна встреча, но ее усилия не увенчались успехом. Со всевозрастающим беспокойством она осознала, что попалась в ловушку: Юстин — с одной стороны, Клинтон — с другой и Уорик Четхэм, агрессивное, ошеломляющее чудовище, — перед ней.

Он кивнул на два стакана, стоявших перед ней:

— Я вижу, ты заказала вино для двоих! Могу я воспользоваться им или ты кого-то ожидаешь?

Она почувствовала некоторое облегчение и небрежно махнула рукой, как бы приглашая его присоединиться.

— Хотя нет, вряд ли я буду это пить. Местный эль прополаскивает глотку гораздо лучше! Молли! — Он поднял руку. Молли весело подбежала к ним и вскоре принесла для Четхэмов эль, пенившийся в высоких кружках. — Молли, дорогая, — сказал Уорик, — я думаю, это место грубовато для твоего нежного возраста. Не хочешь ли ты работать в другом месте? Вскоре я вернусь к себе на север, и, может быть, тебе полюбится наш климат.

— Конечно, сэр, я только об этом и мечтала!

Она подмигнула Джеку. Анна быстро повернулась, проследив за направлением ее взгляда.

Джек приветственно приподнял шляпу и насмешливо ей поклонился.

Анна хотела встать, но Уорик и Клинтон схватили ее за руки, каждый со своей стороны, и удержали за столом.

Она тряхнула черными как смоль волосами.

— Что здесь происходит? — спросила она.

— Анна, тебе придется признать свое поражение! — сказал Уорик.

— Поражение?!

— Лорд Лил Хардгрейв мертв, Анна, — сказал Юстин.

Она вдохнула воздух, глядя на них широко раскрытыми от ужаса глазами, но быстро пришла в себя.

— Ты убил его! Виконта! Пэра! Уорик Четхэм, ты думаешь, что тебе все позволено! Но ты ошибаешься! Когда об этом услышит король…

Высокий мужчина вдруг вышел на середину таверны и подошел к их столу, приподняв поля шляпы.

Карл Стюарт элегантно поклонился Анне и, как всегда, одарил ее очаровательной улыбкой:

— Леди Анна, продолжайте. Когда король услышит об этом… От неожиданности она потеряла дар речи и молча смотрела на короля. Карл опустился на скамью рядом с Уориком и небрежно обвел взглядом помещение.

— Не слишком роскошное заведение, не так ли, мои дорогие? Голос наконец вернулся к Анне.

— Карл! Ваше величество! Я неповинна в заговоре или измене, клянусь в этом! Это просто шутка, розыгрыш, веселое развлечение — ничего больше! Хардгрейв мертв! Но я ничего об этом не знаю…

— Анна, Анна! — Король успокоительно похлопал ее по руке и заговорил более мягким голосом: — Анна, я не подозреваю тебя в измене. Мне неприятна даже мысль, что твоя прекрасная головка может оказаться на плахе под топором палача. Розыгрыш, небольшая шутка, развлечение! А что, если я пожелаю решить твою судьбу так же, как ты собиралась решить судьбу леди Четхэм?

Она смертельно побледнела и проговорила дрогнувшим голосом:

— Сэр! Вы не сможете… вы не сделаете… Он засмеялся:

— Продать тебя марокканским работорговцам? Ты это имеешь в виду? Неплохая идея, принимая во внимание тот факт, что я постоянно нуждаюсь в денежных средствах! Увы, нет, леди! Я приготовил для вас нечто другое. Я предлагаю вам выбор: темница в Тауэре или свадьба. На острове, затерянном в Карибском море, живет один правитель, который когда-то хорошо и преданно служил мне. Он чахнет без жены. Правда, он толстый, как боров, и плешивый, как канюк… но и непреклонный. Думаю, вы хорошо подойдете друг другу!

— Я не… — сердито начала Анна.

— Тебе придется! — с угрозой предупредил Карл и сделал знак. Игроки, сидевшие за соседним столом, поднялись и сбросили плащи, представ в полном облачении личной королевской охраны.

Двое из них подошли к королю.

— Анна, тебя ждут.

Клинтон с улыбкой встал и помог Анне выйти. Она посмотрела на стражников, потом на короля. Лицо Карла выражало непреклонность. Все приближенные знали, что это значит.

— Карл! — закричала Анна в отчаянии. Она попыталась еще раз его разжалобить.

— Тебя ждут! — повторил он тихо.

Только теперь Анна по-настоящему почувствовала горечь поражения и, едва сдерживая ярость, подошла к стражникам.

— Не трогайте меня! — прошипела она, когда те окружили се у выхода из таверны.

Дверь за ними закрылась. Четхэмы переглянулись друг с другом и разразились веселым смехом.

Ондайн и Сара пили чай, сидя на ступеньках кровати, когда с самодовольной улыбкой вошел Уорик.

Ондайн бросилась ему навстречу, опрокинув фарфоровую чашку, которая, несомненно, разбилась бы, если б не Сара, вовремя подхватившая ее.