Правота желаний - Михаил Армалинский

Все эти ужасти показываются крупным планом, и Триер нагоняет там и сям туман намёков, мистики и якобы иносказаний.

В процессе бестолкового лечения жены и ненужных истязаний женой мужа выясняется, что жена писала научные штучки на тему «Женщина – это воплощение зла», что выплёскивается в одной неплохой фразе:

Таким образом, фильм перепевает известную фразу Паллада[103]:

Так фильм, начавшийся с прекрасной ебли, завершается, психопатологической жестокостью, Триер начал за здравие, а кончил за упокой. Быть может, он благодаря этому фильму выбрался из своей депрессии, которая его тогда преследовала, и меня радует то, что после Антихриста (так я и не уразумел, при чём тут анти– и даже Христос) он сделал шедевр Меланхолии (2011).

Однако и в Nimphomaniac (http://nymphomaniacthemovie.com) Триер умудрился подсолить сладость оргазмов убийством. Самое важное, что в Ниафоманке все ебальные принадлежности и процедуры оцифрованы – актёры отказались или испугались показывать свои гениталии и использовать их по назначению.

То есть Триеру уже не понадобилось нанимать дублёров для ебли, а всё делалось компьютерно, что должно ознаменовать прогресс в науке, технике и нравственности.

Есть актёры, которые отказываются от дублёров, и все опасные трюки исполняют сами. Очевидно, что ебля воспринимается актёрами, не только как опасный трюк, но и как смертельный. Смертельный для их карьеры. Любому понятно, что актёры отшатываются от боли и страданий – пойти на отрезание клитора ради полного вхождения в роль – это чистой воды безумие, но почему они с таким же неприятием относятся к совокуплению? – Оно же, чёрт подери, приятное!

Есть фильмы, в которых актёры блюют, мочатся, пердят – это ещё допустимо для их карьеры, а вот самим без дублёров показывать свои личные половые органы – это та граница, которая является Рубиконом допустимого. Есть порноактёры, которые хотят стать приличными актёрами, чтобы никогда больше не показывать свои пизды и хуи на экране. Но путь для них пока заказан, и прежде всего потому, что они плохие актёры. Однако, мне неизвестно и было бы интересно узнать, были ли хорошие драматические актёры, которые ушли в порнографию.

Как бы там ни было, но ебля считается позорной, недостойной истинного художника, актёра да и любого известного в обществе человека. Ебля на экране – это порнография, а участие в порнографическом фильме мораль считает недостойной приличного человека.

Занимаясь еблей, актёры перестали бы быть актёрами, а стали бы обыкновенной ебущейся парой. Вид их гениталий сравнял бы их с миром людей, тогда как они хотят быть над людьми, изображая жизнь, но не живя ею.

Смерть и оргазм – это то, что нельзя слицедеить – они уничтожают актёрство: смерть – навсегда, оргазм – временно. Они – это чистая реальность, а мир искусства в остервенении отгораживается от реальности частоколом мечты и гонит от себя всё, что опасно для искусства и, прежде всего, зрительные образы половых органов и их совокуплений. Вот почему знаменитые актёры тщательно прячут и боятся показать собственные, ибо вместе с их половыми органами, искусство выгонит и их самих.

Lars von Trier нагородил две тянущиеся жевательной резинкой серии собственных сексуальных фантазий, нашпиговав их якобы философским подтекстом. Философию Триер вкладывает в уста нимфоманки, и не дай бог поверить, что это философия женщины, ибо это мысли вовсе не женщины, а самого Триера, написавшего сценарий. Поэтому неудивительно, что он, известный психопат и депрессант, навешивает на нимфоманку ненависть к себе и угрюмое чувство вины за её жажду ебли.

По убеждению Триера, счастливой нимфоманка быть не может. Что, разумеется – обыкновенная и назойливая чепуха.

К слову сказать, если мужчина в художественном произведении берёт на себя смелость говорить от имени женщины в первом лице, то это ни что иное как его припадок транссексуальности. И это не придаёт достоверности его посягательствам на внутренний мир женщины.

Несомненно, этот фильм производит грандиозное впечатление на тинэйджеров, монашек и монахов, и прочих, чей сексуальный опыт исчерпывается полным отсутствием или парой партнёров и основан на консервативном воспитании.

Я отношусь к иной группе зрителей, которых визуальное перечисление сексуальных полуизвращений лишь смешит или клонит в сон.

Фильм Нимфоманка не документальный, в нём Триер красноречиво врёт, какой ему видится нимфоманка, а прекрасные актёры ему в этом подыгрывают. Но не сами (показа своих гениталий они боятся), а с помощью проституток и муляжей половых органов, которые взяли на себя самое интересное, оставив знаменитых актёров как бы ни при чём, позволив им спрятаться от разящей порнографии в безопасном искусстве.

Сюжет фильма прост как простак: мужчина лет шестидесяти натыкается в пустынной дождливой улице на лежащую избитую женщину. Он её берёт домой отхаживать, а та, придя в себя, рассказывает ему о своей ебливой жизни с самого детства до нынешнего дня. Эпизоды перемежаются глубокомысленными разговорами с мужчиной, который оказывается книжником и девственником-асексуалом. Когда же в самом конце фильма нимфоманка решает покончить с сексом как с классом, а приютивший её мужик, распалённый её россказнями, решает похерить свою девственность с помощью нимфоманки, она, уже ступившая на путь асексуальности, убивает своего нового друга.

Как видите, сюжет – заебись.

Одна из главных мыслей Триера состоит в том, что нимфоманка не может быть хорошей матерью. Эта карающая женщин философия тянется из его фильма Antichrist, в котором маленький мальчик разбивается насмерть, упав из окна, в то время как мать в соседней комнате увлеклась еблей с мужем. А в этом фильме нимфоманка-мать оставляет маленького сына ночью одного в квартире, устремляясь, нет, не ебаться, а быть избитой наёмным садистом. На этот раз маленький мальчик не прыгает в окно, а лишь стоит зимней снежной ночью на балконе, пока его не спасает вовремя явившийся из отлучки отец.

Зритель, извольте сделать вывод, что нимфоманка – это бяка. Да и она сама себя такой считает.

Такой основополагающий вывод подминает под себя все остальные мелкие выводочки из прочих эпизодов.

Остановлюсь я лишь на эпизодах особо трогательных. Асексуальный мужик стал рассказывать избитой нимфоманке о полифонии из трёх голосов. Разумеется, полифонию без всяких усилий привязали к ебле. А привязка может быть только одна, когда бабу ебут трое ОДНОВРЕМЕННО, ибо полифония – это одновременное исполнение нескольких музыкальных тем. Однако нимфоманка, испечённая Триером, занимается только последовательным использованием мужчин – штук по десять в день. Один ебёт, и уходит, затем краткий перерывчик и в дверь стучится следующий с цветами и хуем наперевес. Где же, спрашивается, самый эффективный метод для нимфоманки – конечно же, длящийся gang bang?