Библейский Израиль. История двух народов - Игорь Липовский

Установив тельца в Бейт-Эле и отказавшись передать этот религиозный центр левитам, Йаровам нанес им сразу две раны: допустил профанацию яхвизма и создал серьезную конкуренцию для их собственных центров. Кроме того, Йаровам нарушил историческое соглашение между Моисеем и Йеошуа о разделении полномочий и предоставлении левитам всей полноты религиозной власти в союзе израильских племен. Так возникли пресловутые «грехи Йаровама», которые ставились в вину всем израильским царям, правда, без большого успеха.

Книга Паралипоменон отмечает интересную деталь: в правление иудейского царя Рехавама многие левиты из Северного царства «оставили свои предместья и свои владения и пришли в Иудею и Иерусалим, так как отстранил их Йаровам и сыновья его от служения Господу. И поставил (Йаровам. — И.Л.) у себя жрецов к высотам, и к козлищам, и к тельцам, которых: он сделал» (2 Пар. 11:14). Весьма вероятно, что пришедшие в Южное царство левиты раньше тоже служили на тех же самых «высотах» и устраивали жертвоприношения у тех же самых «козлищ» и «тельцов», и что подлинная проблема заключалась не в том, где и кому приносились жертвы, а в том, кто должен был проводить эти культовые обряды. Йаровам вполне справедливо рассматривал левитов как потенциальных союзников яхвистов из Южного царства и предпочитал полагаться на жрецов из северных колен. Факт ухода части левитов в Иудею лишь подтверждал их конфликт с новым царем и свидетельствовал об ослаблении позиций яхвизма в Израильском царстве, особенно если учесть, что северные племена, и преимущественно «дом Иосифа», исторически были ближе к ханаанским божествам, нежели к Яхве.

В отличие от более поздних времен священнические сословия левитов и ааронидов не представляли собой замкнутые, закрытые для чужих, родовые группы. Напротив, вплоть до периода Второго Храма в состав левитов и ааронидов периодически вливались жреческие кланы других народов Ханаана. Косвенное подтверждение этому можно найти в самих библейских источниках. Так, книга Исход, дающая полную родословную левитов и ааронидов после ухода из Египта, называет только три рода: Гершон, Кеат и Мерари. Зато существенно более поздняя книга Паралипоменон, повествуя о временах иудейского царя Хизкии, добавляет к вышеуказанным еще четыре левитских клана: Элицафан, Асаф, Эйман и Йедутун. Эти последние нигде ранее не указывались, по крайней мере в период исхода из Египта о них ничего не было известно. Даже если один из них, род Элицафана, мы попытаемся возвести к Узиэлю, происходившему из клана Кеата, то все равно остаются три новых левитских рода, неизвестных ранее. Впрочем, если бы новые кланы происходили из старых, то Библия, скорее всего, об этом бы упомянула.

Из каких народов и на каком этапе истории присоединились новые жреческие кланы к левитам и ааронидам? Можно предположить, что новые жрецы влились в яхвистские священнические сословия отнюдь не из среды враждебных и покоренных силой народов, а только из тех этносов, которые являлись историческими союзниками древних евреев и чей религиозный культ был близок раннему яхвизму. Так, нам известны кении и кеназиты, или «шасу Яхве», которые добровольно присоединились к южным племенам Йеуда и Шимон еще до завоевания Ханаана. Другими наиболее вероятными кандидатами являются йевусеи — традиционные союзники южных племен, которые органически влились в состав иудеев после завоевания Иерусалима царем Давидом. Не исключено, что Цадок, один из двух первосвященников Давида, ранее был главным жрецом йевусеев, тем более что их религиозный культ был очень близок, если не идентичен, новой вере патриарха Авраама.

Наконец, нельзя сбрасывать со счета, что жрецы южных хивеев, стойких союзников колена Йеуда, стали еще одним компонентом, вошедшим в состав левитов. Впрочем, не только иноплеменные жреческие кланы проникали в среду яхвистских священнослужителей, но и сами они постепенно ассимилировались с окружавшим их ханаанским населением. Этот факт подтверждает Эзра, законоучитель и, очевидно, главный и последний редактор Библии. В своей книге он сообщает, что знатные люди пожаловались ему, что «народ Израиля, и священники, и левиты не отделились от народов иноплеменных с мерзостями их: от ханаанеев, хеттов, перизеев, йевусеев, аммонитян, моавитян, египтян и эмореев. Потому что взяли дочерей их в жены для себя и для сыновей своих и смешалось семя священное с народами иноплеменными, и притом рука знатнейших и главнейших была первой в этом беззаконии» (Езд. 9:1–2). Далее Эзра приводит длинный список священнослужителей, взявших себе и своим сыновьям жен из соседних народов. Если подобное происходило в V в. до н. э., когда яхвизм стал действительно монотеистическим учением, то можно себе представить, сколь значительным было смешение левитов и ааронидов за несколько столетий до этого.

Нельзя пройти мимо одного интересного обстоятельства: самые известные пророки Северного царства — Илия и Элиша — ни словом не обмолвились по поводу тельцов Бейт-Эля и Дана. А ведь именно этих тельцов носители традиции ставили в вину Йароваму и всем без исключения израильским царям. Как могло случиться, что столь очевидный факт идолопоклонства выпал из поля зрения бескомпромиссных борцов с языческими культами, тем более что оба пророка, как свидетельствует Библия, неоднократно бывали в Бейт-Эле?

Очевидно, разгадка этого явления связана как с особенностями того времени, когда жили Илия и Элиша, так и с их происхождением. Известно, что в годы жизни этих пророков главной проблемой были отнюдь не тельцы Бейт-Эля и Дана, а культ Баала. Для борьбы с ним и его служителями яхвисты северных племен нуждались в союзниках, которых они нашли в лице влиятельных жрецов Бейт-Эля. Интересы последних тоже сильно пострадали от распространения культа Баала, особенно в период правления царей из династии Омри. Тогда самым опасным врагом культа Яхве был не домонотеистический яхвистский культ Бейт-Эля, а Баал и его жречество. В какой-то мере это подтверждается и пророком Северного царства — Ошеей. Он тоже в своей критике идолопоклонства на первое место выдвигает культ Баала, его жрецов и пророков, и лишь во вторую очередь осуждает грехи Бейт-Эля, называя его Бейт-Авеном («домом обмана»). Больше всех проблема Бейт-Эля волновала северную династию первосвященников, которая претендовала на руководство этим религиозным центром со времен раскола объединенного царства и являлась носителем традиции в Северном царстве; из нее вышли люди, которые составляли известные нам библейские тексты. К этой наиболее грамотной и образованной части северных левитов относился и пророк Ошея. Что касается Илии и Элиши, то, судя по описанию их жизни, они были, скорее всего, народными пророками, никак не связанными с левитским «истеблишментом». Возможно, по своему происхождению они вообще не были левитами, ведь не каждый яхвист происходил из левитов. Недаром Йаровам назначил вести яхвистское богослужение жрецов не левитского происхождения. К тому же ни Тишби, ни Авел-Мехола — родные города Илии и Элиши — не были перечислены в качестве мест, отданных левитам при завоевании Ханаана. Вероятно, обоих этих пророков очень мало интересовали притязания северолевитской священнической династии на храмы в Бейт-Эле и Дане. В условиях повсеместного наступления культа Баала они вряд ли участвовали в полемике левитских священнослужителей по поводу допустимости тельцов в яхвистских религиозных центрах. Языческая символика была столь присуща сознанию людей того времени, что даже монотеистический культ не мог не иметь отдельных ее элементов. Люди той эпохи нуждались в зримых символах присутствия Бога, и тельцы Бейт-Эля и Дана были уступкой этим религиозным представлениям.