Превосходство Борна - Роберт Ладлэм

И прежде, чем Джейсон смог запротестовать или, наоборот, поблагодарить, телефон появился прямо перед ним. Он начал набирать номер, в то время как Мак-Алистер внимательно наблюдал за ним.

— "Вэй?" — раздался женский голос.

— Меня просили позвонить по этому номеру, — начал Борн по-английски. Мертвый наемник не знал китайского.

— Мы должны встретиться.

— Боюсь, что это невыполнимо.

— Но мы настаиваем на этом.

— Я советую вам отказаться от этой идеи. Разговаривать я буду только с нужным мне человеком, только с тем человеком.

— Вы чересчур самонадеянны.

— А вы, по меньшей мере, ведете себя как идиотка. То же самое я могу сказать и об этом вашем проповеднике, с большим мечом, если он откажется говорить со мной.

— Вы осмеливаетесь...

— Я уже слышал это один раз сегодня ночью, — прервал собеседницу Борн. — Ответ может быть только один: «да». И я осмелюсь утверждать, что он теряет значительно больше, черт бы его побрал, чем я. Он всего лишь клиент, а мой список заказов достаточно длинный. Я не нуждаюсь в нем, но именно сейчас, как мне кажется, он сам нуждается во мне.

— Мне нужны объяснения причины, по которой вы требуете прямого контакта.

— Я не даю объяснений сержантам, как никак, а когда-то я был майором, или вы забыли об этом?

— Нет нужды в подобных оскорблениях.

— Тогда, как я понимаю, нет нужды и в продолжении этого разговора. Я перезвоню через тридцать минут. Предложите мне тогда что-нибудь получше, предложите мне его. И, даю вам слово, я сразу узнаю, кто будет разговаривать со мной. Я задам несколько вопросов, на которые никто, кроме него не сможет ответить. Чао, леди. — Борн положил трубку.

— Что вы делаете? — прошептал взволнованный Мак-Алистер, едва удерживаясь от желания вмешаться.

— Готовлю тот день, когда вы сможете занять свое место под солнцем. А теперь, я надеюсь, вы покончили с выпивкой. Мы покидаем казино. Вы должны выйти отсюда через пять минут после меня, а на улице сразу поверните направо и идите не останавливаясь. Мы вас догоним.

— Мы?

— Там есть еще кто-то, с кем я хочу вас познакомить. Один мой старый друг, по возрасту совсем еще молодой, который, как я думаю, вам понравится. Кстати, он любит, также как и вы, хорошо одеваться.

— Кто это еще? Вы сошли с ума!?

— Поберегите свои нервы, аналитик. Мы даже не могли предполагать, что встретимся с ним. И я не сошел с ума, а просто нанял его как внешнего наблюдателя, без чего нам здесь не обойтись, если я ошибаюсь на счет наших клиентов. И запомните: вы сами хотели, чтобы этим занимался я.

Процесс представления был очень коротким. Стороны, как говорится, обошлись без лишнего дипломатического этикета, не называя никаких имен, но было тем не менее очевидно, что Мак-Алистер просто подавлен внешностью коренастого, широкоплечего и со вкусом одетого китайца.

— Вы наверняка работаете по особым поручениям одной из местных фирм? — спросил аналитик, когда они шли по темной улице к машине связника.

— В некотором смысле можно сказать и так, сэр. Но только это моя собственная фирма, и я выполняю роль курьера для очень важных людей.

— Но как же он нашел вас?

— Очень жаль, сэр, но мне кажется, что вы должны понимать, что подобная информация не раздается направо и налево.

— Великий Боже, — пробормотал Мак-Алистер, взглянув на человека из «Медузы».

— Мне нужно добраться до телефона минут так через двадцать, — сказал Борн, усаживаясь на переднее сиденье. Сбитый с толку помощник Госсекретаря сел сзади.

— Они и теперь работают с задержкой, сэр? — спросил связник. — Они часто проделывали это с Французом.

— И как же он обходился с ними? — спросил в свою очередь Борн.

— Не спеша. Он обязательно сказал бы в таком случае: «Пускай попотеют. Я думаю, что этот перенос примерно на час».

— Да, ты прав. Есть здесь где-нибудь ночной ресторан?

— На Руа Мекадорес.

— Нам бы не мешало поесть. А Француз был прав, как, впрочем, и всегда. Пусть они попотеют.

— Он всегда был очень честен со мной, сэр, — сказал китаец.

— Под конец он стал красноречив, как совращенный святой.

— Я вас не понял, сэр.

— Это не так важно. Просто я вспомнил, что я еще жив, а он уже нет. Потому что он так решил.

— Что решил, сэр?

— Умереть, чтобы я смог жить.

— Это похоже на жизнеописания христианских святых, сэр. Монахини рассказывали нам о них.

— Едва ли, — сказал Борн, занятый своими мыслями. — Если бы был другой выход, мы обязательно бы воспользовались им. Но выхода не было, и он просто решил, что его смерть была моим спасением.

— Я очень любил его, сэр, — тихо сказал связник.

— Итак, вези нас сначала в ресторан.

Терпение Мак-Алистера было на исходе. Он уже едва сдерживался от раздражения в связи с неизвестностью ситуации, и, то, что Борн не говорил о делах за столом, добивало его. Уже дважды он пытался завести разговор о причинах задержки и обо всем, что с этим связано, и дважды Борн обрезал его взглядом, предостерегая от лишних разговоров. Китаец знал некоторые факты, но было достаточно много и других, которых он не должен был знать для его же безопасности.

— Отдых и еда, — размышлял вслух Борн, заканчивая очередное блюдо. — Француз всегда считал их главным оружием и был, несомненно, прав. — Мне кажется, что в первом он нуждался более чем вы, сэр, — заметил китаец.

— Возможно. Ведь он даже изучал военную историю и утверждал, что многие сражения были проиграны из-за усталости солдат, а не из-за недостатка вооружений.

— Это все очень интересно, — резко перебил их Мак-Алистер, — но мы сидим здесь уже достаточно долго, а дело не ждет. Ведь есть еще многое, что нам предстоит сделать.

— Мы сделаем все, Эдвард. А вы успокойтесь, и считайте, что все дела идут своим чередом. Француз любил говорить, что натянутые нервы наших врагов, это наилучший союзник.

— Я уже начинаю уставать от вашего Француза, — с раздражением заметил Мак-Алистер.

Джейсон пристально посмотрел на него и спокойно сказал: — Даже не пытайтесь еще раз произнести это при мне. Вы не были там. — Борн взглянул на часы. — Прошло около часа. Давайте поищем телефон. — И, повернувшись к связнику, добавил: — Мне понадобится твоя помощь. Ты будешь бросать монеты, а я набирать номер и говорить.

— Вы обещали позвонить через полчаса, — раздался визгливый раздраженный голос женщины на другом конце линии.