Столетняя война. Том V. Триумф и иллюзия - Джонатан Сампшен

из Арраса и Руана не поступят новые приказы. Но Хантингдон, которому его люди уже не подчинялись, был непреклонен. Жан де Люксембург, как говорят, "проклял их и весь народ, из которого они вышли". Но положение его собственных войск было не лучше. Им также не выплачивали жалованье, и настроение их было столь же отвратительным. 4 ноября кампания была прекращена[484].

Неудача под Компьенем нанесла непоправимый ущерб отношениям между герцогом Бургундским и англичанами. Филипп Добрый считал, что англичане его предали. В последние дни осады он отправил в Руан несколько неприятных посланий. Затем, 4 ноября 1430 г., герцог обратился к Совету Генриха VI с резкой критикой и отправил двух своих советников в Руан, чтобы подкрепить послание. Непосредственным поводом для недовольства Филиппа стало то, что англичане не выплатили ему то, что обещали. Ежемесячные платежи для его армии были просрочены на два месяца, а 40.000 салюдоров, которые, как он утверждал, были потрачены на артиллерию, не были возмещены. На самом деле, к тому времени, когда эмиссары прибыли в Руан, военное жалованье армии Филиппа было выплачено в полном объеме, а также половина суммы, которую он требовал за артиллерию. Герцог имел более веские основания, когда жаловался на то, что англичане не выплатили жалованье своим войскам, в результате чего они дезертировали и он оказался в опасной ситуации перед французским контрнаступлением в Пикардии. Однако реальная претензия Филиппа была более фундаментальной. Он протестовал против всего хода войны и того бремени, которое она на него возлагала. Его предупреждения о риске долговременной осады были проигнорированы. Он потерял дорогих друзей, в том числе четырех видных членов своего свиты, попавших в плен в бастиде Сен-Ладр. Его владения в Бургундии были разорены французами. Его графство Намюр было захвачено людьми из Льежа. За этим перечнем жалоб скрывался невысказанный страх Филиппа, что с 1420 г. он поддерживает проигрышное дело[485].

Английский Совет был встревожен тоном посланий Филиппа Доброго. Советники спешно собирали войска для укрепления бургундских позиций в Пикардии и Бовези. Граф Хантингдон, который с остатками своей армии отошел к Гурне, был сразу же отправлен обратно, чтобы освободить Клермон-ан-Бовези. Сэр Томас Кириэлл, находившийся на северной границе Нормандии, был отправлен с несколькими сотнями человек к Филиппу на Сомму. Дополнительные люди были переброшены даже из гарнизона Кале. Графы Стаффорд и Арундел были отозваны из Гатине и Иль-де-Франс. Племянник кардинала Томас Бофорт граф дю Перш, которому было приказано укреплять оборону Ниверне, был неожиданно переведен в Пикардию. Обещанное контрнаступление началось успешно. Войска маршала Буссака, окружившие цитадель Клермона, бежали при приближении армии Хантингдона, оставив большую часть артиллерии, захваченной под Компьенем. Но тут катастрофа разразилась на севере. 20 ноября около 600 английских и бургундских солдат под командованием Кириэлла попали в засаду, устроенную Потоном де Сентраем, когда они проходили через деревню Бушуар. Кириэлл позволил своим людям разойтись по лугам, чтобы поохотиться на зайцев и там они стали легкой добычей для французской кавалерии. Большинство из англичан было зарублено на полях, когда они бежали обратно в деревню. Некоторым удалось сплотиться под знаменем Кириэлла, но и тут они были разбиты. В плен попало около восьмидесяти человек, включая самого Кириэлла.

Филипп продвинулся со своей армией на юг до реки Авр у Руа и остановился там. В течение нескольких дней французскую и бургундскую армии разделяло всего пять миль. Буссак выслал герольда с вызовом на бой. Филипп, желавший восстановить утраченный престиж, с удовольствием его принял. Он выстроил свою армию в боевой порядок к югу от Руа. Но Совет убедил его отступить. У герцога было более чем вдвое больше солдат, чем у французов, но его люди были деморализованы недавними поражениями и не были в состоянии сражаться. К тому же, добавили советники, было ниже его достоинства принимать вызов от армии, в рядах которой не было ни одного королевского принца. Поэтому Буссаку было отправлено сообщение, что вместо Филиппа с ними будет сражаться Жан де Люксембург. Французы с облегчением восприняли такую попытку противника выйти из положения и заявив, что будут сражаться только с Филиппом, в одночасье отступили в Компьень.

Что касается обещанных английских подкреплений, то ни одно из них, кроме злополучного отряда Кириэлла, не прибыло вовремя. Граф Стаффорд появился только после того, как Филипп стал отступать. Отряды из Кале, похоже, вышли слишком поздно. Льюис Робесар и Томас Бофорт с 500–600 человек дошли до Конти, к югу от Амьена, но при попытке переправиться через реку Эвуассон были атакованы и разбиты гораздо более крупными силами под командованием Потона де Сентрая. Робесар, который отказался бежать, поскольку был рыцарем Ордена Подвязки, был убит. В последних числах декабря 1430 г. советники Филиппа встретились с главными английскими военачальниками в Амьене. К ним присоединился епископ Кошон. Встреча, видимо, была весьма напряженной. Союзники согласились, что от похода необходимо отказаться. Филипп представил англичанам счет. По подсчетам его бухгалтеров, он должен был получить еще 113.000 ливров, которые англичане ему не выплатили. На второй неделе декабря герцог в раздраженном состоянии вернулся в Брабант, где и провел большую часть зимы[486].

* * *

Драма Жанны д'Арк разыгрывалась на втором плане во время осады Компьеня. Она недолго оставалась в Болье, но находясь там, попыталась бежать. Она заперла своих охранников в комнате и проскользнула через щель в деревянной перегородке. Но ее задержал привратник. В результате в начале июня 1430 г. ее перевели в другую крепость Жана де Люксембурга — Боревуар, расположенную дальше на север, на границах епископства Камбре. Боревуар до нашего времени не сохранился, если не считать обломков одной башни, но путешественник XVII века описывал его как "массивную крепость, мощно выстроенную и сильно укрепленную"[487].

Точный правовой статус Жанны был неясен. Она сдалась в плен одному из сторонников Жана де Люксембурга. Если она была военнопленной, то являлась собственностью Жана, и он имел полное право отпустить ее за выкуп или продать кому-либо по своему усмотрению. Согласно же английской практике, это право имело ряд важных исключений. Король мог претендовать на любого пленника высокого ранга, захваченного людьми, находящимися на его службе. В Нормандии сложился особый принцип, согласно которому служители королевской юстиции могли требовать выдачи пленника, который должен был отвечать по уголовному обвинению. Разбойники, условно освобожденные и другие сомнительные лица часто требовались к выдаче норманнским чиновникам Генриха VI, даже если те были захвачены в ходе обычных военных действий. Но Жанна была захвачена в Бовези офицером герцога Бургундского, и ни английская, ни нормандская практика здесь не действовала. Существовал определенный авторитет, согласно которому Генрих VI как король Франции имел право выкупить любого пленника стоимостью 10.000 ливров и более, но английский Совет поначалу отказывался признать, что Жанна стоила столько, опасаясь, что им придется заплатить.

Еще одну сложность добавляли претензии Церкви. Церковь обладала