Мечты марионеток - Вячеслав Бец
Шрифт:
Интервал:
Толя вырывался и матерился, но его крепко держали и таки сумели оторвать от крыльца. После этого отряд на время превратился в пчелиный улей, и пока не случилось очередного помешательства, Корнеев решил взять дело в свои руки. В отряде по инициативе Андрея давно было установлено правило, что при отсутствии командира все ориентируются на указания Корнеева. Лёша старался всячески избегать подобных ситуаций, но сейчас, видя, что Андрей совсем расклеился, он понял, что обязан что-то сделать.
Он не осуждал парня – это был не первый случай психологического опустошения, который он наблюдал в своей жизни. Романов и так держался молодцом гораздо дольше, чем изначально предполагал Лёша. Андрей был молод и из-за этого имел немало недостатков: отсутствие опыта, излишняя эмоциональность, идеализм и ряд других. Но при этом он обладал и нужными для командира качествами: волей, характером, умением трезво мыслить, а главное – желанием учиться. Да, некоторые из этих качеств проявлялись не всегда или не во всех ситуациях, но это со временем исправится. Однако в его случае, как и для любого человека, было лишь вопросом времени, когда его силы иссякнут или произойдет что-то, что сможет подрубить источник его энергии.
– Отставить балаган! – резко скомандовал Корнеев.
Бойцы умолкли, но скорее от неожиданности.
– Всем проверить снаряжение, посчитать боеприпасы и запасы провизии – по возвращению мне нужен точный доклад. Ответственный за исполнение – Воробьёв.
Четкий голос Корнеева на большинство подействовал отрезвляюще. Но не на всех.
– А чего это ты раскомандовался? – раздраженно спросил Толя, повернувшись к нему.
Его злость на Косаря, Соловца, своё ранение и ещё неведомо на что внезапно получила новую возможность выплеснуться наружу, но Корнеев был неудачным выбором.
– Потому что командиру нужен отдых, а вам нужно успокоиться, – Корнеев сделал два шага навстречу Черенко, пристально глядя ему в глаза. – Есть какие-то возражения?
Толик буравил Корнеева хмурым взглядом. Правое веко у него подёргивалось, он то и дело сжимал и разжимал кулаки. Севе с Кириллом снова показалось, что Толика сейчас придётся удерживать от глупых и необдуманных действий, но и у самого Толи в памяти всплыли детали его последней стычки с Корнеевым. Подумав немного, он сумел обуздать себя и лишь бросил короткое:
– Да пофиг.
– Разумное решение, – похвалил его Лёша и добавил уже для всех. – А теперь – за дело!
Сказав это, он направился к крыльцу и вошел в штаб.
Лёша не удивлялся, что люди так себя повели. Они выполняли задание, их вёл командир, которому они доверяют, у них было всё необходимое: транспорт, снаряжение, запасы, и все они были уверены в том, что вернутся домой. Но за последние несколько суток они потеряли слишком многое, а теперь и командир явно был на грани срыва. Нет ничего удивительного, что все нервничали, находясь за тысячу километров от дома и имея призрачную возможность вернуться. Так что Корнеев нашёл довольно удачный способ сбить всеобщую панику – заставил людей что-то делать, вместо того чтобы впустую трепаться.
Пока Алексей отсутствовал, Игорь предпринял попытку поговорить с братом, но услышал лишь усталое: «отстань».
Через двадцать минут появился Лёша. Отряд уже закончил инвентаризацию и все молча ожидали. Напряжение слегка спало и большинство теперь чувствовали усталость. Кирилл, Сева и Бодяга находились рядом с Толей, всячески мешая тому наделать ещё каких-нибудь глупостей.
– Воробьёв, докладывай, – потребовал Алексей, окинув отряд беглым взглядом.
– Личное вооружение в количестве девять единиц АК у всех в рабочем состоянии, запас патронов – в среднем по шесть магазинов на бойца, а также по одной осколочной гранате. В наличии один ПКП «Печенег» и сотня патронов к нему, а также два выстрела для РПГ, но гранатомётов нет. Других противотанковых средств не имеем. Запас воды и провизии – на четыре дня при экономном подходе.
– Принято. Господа, поднимаемся, собираем манатки. Сейчас сюда прибудет сержант Кукурудза и сопроводит нас. Нам выделят провианта на неделю, а также разместят сроком не более чем на два дня для приведения подразделения в порядок. Вопросы?
Вопросов не нашлось.
Через несколько минут из штаба вышел тот самый сержант Кукурудза и двадцать минут вёл их через город на самую окраину. Сержант оказался приятным, добрым дядькой и было ему за пятьдесят или около того. Он был разговорчивым и постоянно хихикал, но понять большую часть его речей никто в отряде оказался не в состоянии, поскольку изъяснялся он на непривычном для «анархистов» украинском языке, местами перемешивая его с суржиком. Единственное из сказанного сержантом, что более или менее поняли абсолютно все, была фраза: «Соловэць, канешно, гимно ридкиснэ, алэ ничого з тым нэ поробыш». С другой стороны, целый вечер обещал быть занятым попыткой расшифровать речи сержанта и по обрывкам, запомнившимся каждому, восстановить хоть что-то из его рассказа.
На окраине города «анархисты» остановились перед старым ветхим девятиэтажным панельным домом, провонявшим плесенью и крысами.
– Звычайно, нэ пятызирковый готэль, алэ ничого, звыкнэтэ, – снисходительно сказал Кукурудза напоследок. – Я вжэ сказав хлопцям – до вэчора прывэзуть вам обицянэ Соловцэм. Ось по цим трьом квартырам розквартировуйтэсь. Ну всьо, адиос!
И он ушел, оставив отряд в лёгком замешательстве.
Дому было уж точно больше пятидесяти лет и удивительно, как он вообще до сих пор не рассыпался, словно карточный, ведь расчётный срок эксплуатации таких построек составлял лет тридцать или около того. Квартиры выглядели ужасно: потрескавшиеся стены, обрывки электропроводки, давно выцветшие обои окрасом не отличающиеся от голого бетона, а ещё сырость и плесень. Но всё равно даже такие условия были предпочтительнее ночи на улице под холодным проливным дождём, который как раз начанался.
Им указали на три квартирки по две комнаты в каждой. В комнатах не было ничего, кроме трёх старых железных кроватей с металлической сеткой. Никаких матрацев, ясное дело, тоже не было, но Кукурудза обещал, что к вечеру они что-нибудь подвезут.
– Что ж, размещаемся, товарищи, – мрачно бросил Лёша.
Зайдя в свою комнату, которую он делил с Севой, Корнеев бросил вещи на ближайшую кровать и сразу же направился в комнату Андрея. Тот лежал на кровати с закрытыми глазами, а его вещи были небрежно брошены возле неё. Игорь сидел на своей кровати, обхватив руками колени, и с озабоченностью смотрел на Андрея. Он уже дважды пытался завязать с ним разговор, но брат не отвечал.
Корнеев подошёл и легонько, по-отечески, похлопал Андрея по плечу.
– Надо поговорить, – сказал он так тихо, что кроме Андрея расслышать его мог только Игорь.
Андрей даже не открыл глаза и продолжал лежать, плотно сжав губы. Лёша наклонился к его уху и зашептал так тихо, что даже Игорь с трудом разбирал отдельные слова.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!