Улан: Танец на лезвии клинка. Наследие предков. Венедская держава. Небо славян - Василий Сергеевич Панфилов

в план несколько корректив, которые пусть и замедляли продвижение, но зато давали его солдатам больше шансов на выживание. Начало было то же – вояки с нарезным оружием рассыпным строем, чтобы дать артиллерии шанс собрать «урожай». Затем начали имитировать обход, делая вид, что накапливают силы и собираются ударить с двух сторон.

Особых хитростей не было – разница в подготовке достаточно велика. К примеру, он учил солдат прицельной стрельбе и штыковому бою[226], с удивлением осознав, что даже штыковой бой многие ветераны-немцы знают на уровне «азов», хотя маршировать умеют[227] – этого не отнять.

– Господа, – обратился Грифич к юнкерам-кавалеристам, – предлагаю показать вам свои боевые качества.

Видя некоторое недоумения в рядах, пояснил:

– Сейчас стрелки прижмут вражеских солдат, не давая им высунуться. Укрепления пока скорее символические, кони мигом перенесут.

– А артиллерия? – задал вопрос немолодой уже помещик, вышедший на войну с тремя сыновьями.

– Россыпью пойдёте. Ваше дело просто навести панику да продержаться минуту, пока мои егеря не подбегут. Под пушки не лезьте ни в коем случае – у меня на вас большие планы, мне хорошей кавалерии сильно не хватает.

Заранее похвалив юнкеров, Владимир ничем не рисковал: справятся – хорошо, нет – можно будет покачать головой и состроить физиономию «а я-то на вас надеялся».

Короткая подготовка – и егеря начали обстрел вражеского лагеря. Стрелять они умели – благо, во время войны с турками трофейного пороха было много[228]. Столь же быстро юнкера оседлали коней и по сигналу поскакали.

Рюген внешне невозмутимо следил за ними в подзорную трубу, но внутри сильно переживал. Доскакали… Есть, кавалерия пересекла преграды и принялась орудовать клинками и стрелять из пистолетов.

– Бегом! – коротко прорычал принц горнисту, и прозвучал сигнал. Егеря россыпью, волнами двинулись к вражескому лагерю.

Растерянно забахали пушки – не было крупных скоплений, а обилие пустого пространства делало стрельбу ядрами бессмысленной. Вот позже, картечью… Если успеют.

Егеря переваливались через укрепления и вступали в схватки. Вот тут-то и начиналось преимущество бойцов, подготовленных по русскому методу – один стоил трёх. Если бы враги успели сомкнуть ряды, тогда ой, а так они рассыпались на маленькие кучки, опасаясь попасть под пулю или под руку кавалеристам. Кстати, у противника кавалерии почти нет… Интересно, почему?

Схватки закипели, и егеря начали теснить врага. Ненадолго – вскоре те опомнились и начали использовать численное преимущество. И снова ненадолго – подошла пехота, и точка вскоре была поставлена.

– Потери?

– Уточняются, но по предварительным данным от ста пятидесяти до двухсот человек – в основном новички. У противника чуть больше пятисот, остальные предпочли сдаться в плен, незначительная часть разбежалась.

Быстро? Да, но численное преимущество, рассыпной строй, более качественное оружие и выучка сыграли свою роль. Вообще-то можно было решить проблему куда меньшей кровью – сейчас. Но время… Властитель Барта пока просто не успевает реагировать – даже предварительный опрос пленных показал, что не все они являются профессиональными солдатами и часть – ополченцы, причём далеко не добровольные.

Сейчас враг собирает свои силы в кулак, и чем быстрее Владимир его встретит, тем больше шансов сделать завоевание сравнительно лёгким делом. Потери? Неприятно, но куда деваться, да и по большей части они были из-за артиллерии. Орудий было больше сорока и пусть почти все – устаревший хлам из городского арсенала, но часть этого хлама успела выстрелить и попасть…

Разделив милицию на две половины, одну Рюген поставил охранять пленных и ухаживать за ранеными, вторую взял с собой. Разделение было не по полкам, а по тренированности – предстоял марш-бросок и скорее всего – битва в тот же день. Вот и требовались самые выносливые.

Город взяли «на плечах» отступающего противника – ещё одного хилого заслона, призванного задержать Рюгена. Паллавичини всё-таки не сумел наладить сопротивление, ну точнее, за него никто не встал. Горожане просто саботировали распоряжения, не желая воевать за ненавистного герцога. Тот рассчитывал на несколько дней боёв, выставляя заслон – ну принята была здесь манера «война – фигня, главное – маневры», когда противники играли в своеобразные «шахматы», нередко принося в жертву людей ради особо изящного хода.

Городские бои продолжались и ночью, но этому виной были некоторые наёмники, не желающие сдаваться – очень уж много грехов было за ними, и кроме виселицы их ничего не ждало.

Герцог Померанский остановился в ратуше – так было проще контролировать происходящее. Война ещё не кончилась – итальянец с семьёй успел покинуть город на корабле, а поскольку Барт – город торговый, то всё ещё было под вопросом…

Сейчас принц ждал вестей от рюгенской морской пехоты, добрая половина которой – русские староверы, переселившиеся в его владения. Ожидание было не напрасным, и под утро мокрый Савватей принёс известия…

– Взяли их, княже, – басовито загудел он, – на судёнышках да лодках рыбацких подплыли поближе, ну а дальше известно как – чай, не первый раз корабли на саблю берём.

Не первый, это точно – Рюген почему-то облюбовали люди с «прошлым», и некоторые из них, если верить оговоркам, разоряли побережье Турции и даже плавали на Карибах. Именно из них Грифич и формировал свой флот… Ну и из местных с аналогичным опытом.

Как именно взяли корабли, непонятно. Мужчина плёл откровенные байки, и Владимир заподозрил, что сработали диверсанты или же было предательство – связи у староверов были на удивление обширные и странные.

– Только повиниться хочу, княже, – тут он картинно опустился на колени, – загибла семья герцога бывшего – взорвался кораблик-то…

Столь же картинно Грифич «простил» его. Позже, когда посторонние ушли, Савватей всё же «раскололся» – решающую роль в абордаже и, в самом деле, сыграли агенты староверов[229]. Подробностей он не раскрыл, но по косвенным данным Владимир понял, что были как «адские машинки», заложенные в порту, уже известные в это время, так и агентура, помогающая непосредственно во время боевых действий. Ну и разумеется – профессиональные действия.

Корабли (все шесть) итальянца не успели выйти в открытое море и болтались в заливе. Соответственно, маневры могли проводить очень ограниченно. Вот тут-то их и подловили несколько десятков гребных и парусно-гребных судёнышек, вынырнувших «из-за угла». А дальше типичная русская тактика – абордаж. Пушки при неожиданном нападении практически бесполезны, даже если и заряжены.

Как стрелять, если судёнышки просто вынырнули из шхер, и мало того – они ещё и настолько малы, что ниже пушечных портов… Ну а дальше