“…я прожил жизнь”. Письма. 1920–1950 гг. - Андрей Платонович Платонов

чего их было решено не печатать. Рецензентами прозы были Шилов и Смушков, далее рассказы были переданы в литературный отдел Наркомпроса (Лито) (Страна философов, 1999. С. 442). В сохранившемся отзыве Шилова (с пометами и заключительной фразой Смушкова) перечислены следующие произведения Платонова: “Апалитыч”, “Христос”, “Красному городу”, “Волчок”, “Маркун”, “Друг”, “Сон”, “Румяная богородица”, “Ерик”, “Бегун”. Обобщая свои впечатления, Шилов написал следующее: “У автора несомненное дарование. Оригинальное миросозерцание. Интересный подход к изображаемому. Безусловно хорош язык, техника; яркость образов. Утонченность психики. К недостаткам нужно отнести слишком большую болезненность, душевный надрыв, изредка грубость, недостаточная логическая ясность. Автор заслуживает большего внимания. Если рассказы непригодны для агитпропотдела как такового, их следует направить в Лито” (Там же).

109

Что и когда досылалось, неизвестно.

110

Рецензентом этого сборника был Г. Торчинский, давший свой отзыв между 26 мая и 11 июля 1921 г. В отзыве перечислены 40 статей Платонова, практически все из них были опубликованы в воронежской периодике. Заключение было следующим: “Десять из разобранных вещей может быть напечатано. Они займут листа полтора текста и осветят ряд вопросов, обычно трактующихся в малодоступных для рабоче-крестьянской и неквалифицированно-интеллигентской массы обширных философских трактатах. Постановка вопросов в этих статейках, следует это признать, весьма субъективна, но брошюрочная литература, по моему мнению, должна служить не только популяризации научно проверенного и выверенного, но и выявлению молодых побегов буйно бьющей и (в отношении к А. Платонову можно это сказать совершенно определенно), во всяком случае, недюжинной игры мыслей и чувств”. Тем не менее на заседании распорядительной комиссии от 12 июля 1921 г. “Думы коммуниста” были отклонены (Страна философов, 1999. С. 445–449).

111

О каких стихотворениях идет речь, неизвестно.

112

В 7-м номере “Кузницы” был наконец-то напечатан рассказ Платонова “Маркун”, отосланный писателем еще в сентябре 1920 г. Известно, что Платонов также предлагал “Кузнице” статьи “Об искусстве”, “Искусство пролетария”, “Дарвин”, “Пролетарская поэзия” и рассказ “Мария”. Из перечисленного в журнале была напечатана позднее лишь “Пролетарская поэзия” (1922. № 9). О предстоящей публикации этой статьи Платонов должен был узнать одновременно с присылкой 7-го номера, в соответствии с распоряжением Н. Ляшко от 2 октября, написанным поверх настоящего письма: “Сообщить, что статья «Пролетарская поэзия» идет в 9 № «Кузницы» и выслать 7 № «Кузницы». Просить присылать материал”.

113

Сохранилось ответное письмо Госиздата от 18 августа, из которого следует, что Платонову был возвращен только сборник статей “Думы коммуниста”.

114

В ответ на это письмо Платонов получил из Госиздата извещение от 24 сентября о том, что его рассказы находятся на отзыве в Лито.

115

Речь, вероятно, идет об использовании в строительстве пустотных бетонных плит. Особенностью таких плит являются круглые пустотные каналы, проходящие по всей длине изделия, заполненные естественным термоизолятором – воздухом.

116

Любовная “лунная” тематика письма, не без влияния знакомства в 1921 г. с книгами В. Розанова (“Опавшие листья”, “Люди лунного света” и др.), запечатлелась в опубликованных стихах и рассказах 1921 г., а также в неопубликованной поэме в прозе “Невозможное” (1921) в образе влюбленного в Марию героя: “Но больше света и звезд он любил луну – этот тихий, сокровенный и вещий свет. <…> Луна делала его лучшим и безумным. В такие минуты он постигал и видел всё” (Сочинения I (1). С. 191).

117

Детские стихи Платонова не сохранились.

118

Использована образная антитеза жизни – культуры из полемической статьи Платонова 1920 г. “Ответ редакции «Трудовой армии» по поводу моего рассказа «Чульдик и Епишка»”, ср.: “Мы растем из земли, из всех ее нечистот, и все, что есть на земле, есть и на нас. <…> мы упорно идем из грязи” (см. с. 80 наст. изд.).

119

Жорж – Малюченко Георгий Степанович – активный участник культурной жизни Воронежа начала 1920-х гг., один из поклонников Марии Кашинцевой (см.: Ласунский. С. 102–104). По воспоминаниям Валентины Александровны Кашинцевой-Трошкиной, именно Малюченко познакомил Платонова с ее старшей сестрой (Советский музей. 1991. № 1. С. 39).

120

Младшая сестра Платонова Надя Климентова умерла летом 1920 г., отравилась грибами в детском лагере.

121

В фонде Платонова ОР ИМЛИ сохранились записки участников этого любовного треугольника:

1. Послания Малюченко и Платонова Марии Александровне на странице из школьной тетради:

“Муся, что бы ни было, полагайтесь на меня. Я Вам нужен и вам помогу. На себя я надеваю маску и умираю, чтоб вновь воскреснуть. Георгий Степанович, он же Жорж.

P. S. Какой был чудесный, единственный страшно нужный план. И он мог удаться. Но… по нем я ношу настоящий траур. Восполню всё. Напишите мне”.

На обороте – записка Платонова:

“Мария. Я люблю теперь Жоржа больше себя, полюбите и Вы его больше меня, если я видел правду. Андрей. Ответьте сейчас и тут напишите” (ИМЛИ. Ф. 629. Оп. 3. Ед. хр. 73).

Ответ Муси – отсутствует.

2. Записка Платонова к Малюченко (фрагмент листа):

“Жорж! Я остаюсь. Не протестуй! Я выясню всё и за тебя, и за себя. Мне больше нестерпимо. Будет сразу лучше и тебе, и мне. А. Разрубим узел сразу, чем без конца томиться” (ИМЛИ. Ф. 629. Оп. 3. Ед. хр. 31. Л. 1).

122

Данное письмо послужило источником текста письма Дванова к Софье Александровне Крашениной в повести “Строители страны”; ср.: “Софья Александровна! Я не смог бы высказать вам всего, что хочу, я не умею говорить, и мне трудно рассказывать о самом глубоком и сокровенном, что во мне есть. Поэтому я прошу прощения, что пишу, а не говорю (писать как-то несоответственно).

Простите меня за всё и послушайте меня. Софья Александровна, я вас смертельно люблю. Во мне не любовь, а больше любви чувство к вам. Целый день мое сердце в смертельной судороге. Я чувствую, как оно вспухает во мне и давит душу. Я живу в каком-то склепе, и моя жизнь почти равна смерти. Я весь болею и хожу почти без сознания. Мне хочется вам сказать, что ведь я не такой, какого вы немного знаете, я совсем иной.

Лунное тихое пламя выжигает из меня жизнь. У меня