Девятнадцать минут - Джоди Пиколт

На пакете с молоком была записка: «Удачи».

Едва Джордан вернулся за стол, как зазвонил телефон. Он схватил трубку — Селена с малышом еще спали.

— Алло?

— Папа?

— Томас, — сказал он. — Почему ты не спишь в такую рань?

— Ну, вообще-то я еще не ложился.

Джордан улыбнулся.

— Да, хотел бы я снова быть молодым и учиться в колледже.

— Короче, я звоню, чтобы пожелать тебе удачи. Ведь это все начинается сегодня, да?

Он посмотрел на миску с хлопьями и вдруг вспомнил о записи камеры слежения в столовой Стерлинг Хай: Питер сидит точно так же и ест хлопья, а вокруг лежат мертвые ученики.

— Да, — подтвердил он. — Сегодня.

Охранник открыл дверь камеры Питера и передал ему стопку сложенной одежды.

— Сегодня бал, Золушка.

Питер подождал, пока он выйдет. Он знал, что все это купила для него мама, она даже оставила этикетки, чтобы он видел — это не из шкафа Джойи. Одежда была как у выпускника частной школы. Так одеваются зрители игры в поло, хотя сам он на таких матчах никогда не был.

Питер снял спортивный костюм, надел трусы, носки. Сел на койку и натянул брюки, оказавшиеся немного тесными в талии. Запутался в пуговицах рубашки и застегнул заново. Он не умел повязывать галстук, поэтому свернул его и сунул в карман, чтобы потом попросить Джордана помочь.

В камере не было зеркала, но Питер представил, насколько обычно он сейчас выглядит. Если выдернуть его из камеры и забросить на улицы Нью-Йорка или на трибуны футбольного стадиона, никто не обратил бы на него внимания, не подозревая, кто скрывается под этой мытой шерстью и египетским хлопком. Другими словами, после всего этого ничего не изменилось.

Он уже собирался выйти из камеры, когда вспомнил, что ему не принесли бронежилет, как перед предъявлением обвинения. Вероятно, причиной стало не то, что его теперь меньше ненавидели. Скорее всего это случилось по недосмотру. Он уже собирался спросить об этом охранника, но потом закрыл рот.

Возможно, впервые в жизни Питеру повезло.

* * *

Алекс оделась так, как обычно ходила на работу. Она туда и направлялась, вот только не в качестве судьи. Она думала о том, как будет чувствовать себя в зале суда в роли обычного гражданского человека. Думала, придет ли убитая горем мать, которая была на предъявлении обвинения.

Она знала, что ей будет тяжело слушать этот процесс и понимать снова и снова, насколько близка она была к тому, чтобы потерять Джози. Все это время Алекс делала вид, что слушает только потому, что это ее работа. Она слушала, потому что должна была это делать. Когда-нибудь к Джози вернется память, и ей будет необходима поддержка. Поскольку ее не было рядом, когда это случилось, она будет свидетельницей сейчас.

Алекс поспешила вниз и обнаружила Джози, сидящую за кухонным столом. На ней были юбка и блузка.

— Я тоже иду, — заявила она.

У Алекс появилось ощущение дежа вю — точно так же было в день предъявления обвинения Питеру, вот только казалось, что с тех пор прошло слишком много времени, и теперь они с Джози стали совершенно другими людьми. Сегодня она была в списке свидетелей защиты, но повестку ей не прислали. Это значит, что ей не обязательно сидеть в здании суда на протяжении всего процесса.

— Я знаю, что мне нельзя туда заходить, но ведь Патрик тоже изолирован, правда?

В прошлый раз, когда Джози хотела пойти в суд, Алекс ей просто запретила. Сегодня она присела напротив дочери.

— Ты хоть представляешь, что там будет твориться? Там будут телекамеры, много телекамер. И дети в инвалидных креслах. И разъяренные родители. И Питер.

Взгляд Джози камнем упал ей на колени.

— Ты опять собираешься меня не пустить.

— Нет, я собираюсь уберечь тебя от страданий.

— Я не пострадала! — ответила Джози. — Именно поэтому я должна туда пойти.

Пять месяцев назад Алекс приняла это решение вместо дочери. Теперь она понимала, что дочь имеет право говорить от своего имени.

— Я жду тебя в машине, — спокойно сказала она и держала на лице эту маску, пока Джози не закрыла за собой дверь, а затем бросилась наверх в ванную, где ее вырвало.

Она боялась, что повторное переживание событий того дня, даже на расстоянии, не поможет Джози оправиться. Но больше всего она боялась, что во второй раз не сможет уберечь дочь от страданий.

Алекс прижалась лбом к холодному фарфоровому краю ванны. Затем встала, почистила зубы и умылась холодной водой. Она поспешила к машине, где ее уже ждала дочь.

Из-за того что няня опоздала, Селене и Джордану пришлось проталкиваться сквозь толпу ко входу в здание суда. Селена ожидала чего-то подробного, но все же была не совсем готова к скопищу репортеров, телевизионных фургонов и простых зевак, высоко держащих свои мобильные телефоны в надежде на скандальный снимок.

Джордан сегодня был на стороне преступника, большинство зрителей — жителями Стерлинга, и поскольку Питера должны были доставить в суд по подземному тоннелю, весь их гнев обрушился на Джордана.

— Как вы спите по ночам? — прокричала женщина, мимо которой Джордан взбежал верх по ступенькам.

Еще одна держала плакат с надписью: «В Нью Гемпшире все еще есть смертная казнь».

— О Господи, — выдохнул Джордан. — Будет весело.

— Ты справишься, — сказала Селена.

Но он остановился. На ступеньках стоял мужчина с доской. на которой были приклеены две фотографии: девочки и красивой женщины. Кейтлин Харви, узнала Селена. И ее мать. Над фотографиями было два слова: «ДЕВЯТНАДЦАТЬ МИНУТ».

Джордан встретился взглядом с мужчиной. Селена знала, о чем он думает, — о том, что на этом месте мог быть он, о том, что ему тоже есть что терять.

— Мне очень жаль, — пробормотал Джордан. Селена продела руку под его локоть и потянула его дальше вверх по ступенькам.

Но здесь стояли другие люди. На них были надеты яркие желтые майки с буквами «ЖБА» на груди, они выкрикивали:

— Питер, ты не один! Питер, ты не один!

Джордан наклонил к ней ближе.

— Кто это еще?

— «Жертвы буллинга Америки».

— Ты шутишь? — спросил Джордан. — Такая организация существует?

— Для тебя же лучше в это поверить, — сказала Селена.

Джордан улыбнулся — впервые с тех пор, как они поехали в суд.

— Это ты их для нас нашла?

Селена сжала его локоть.

— Можешь поблагодарить меня позже, — сказала она.

Его клиент выглядел так, будто собирался упасть в обморок. Джордан кивнул помощнику шерифа, который провел его в камеру, где Питера содержали в здании суда, и присел.