Обнаженный Бог. Финал - Питер Гамильтон

Стойкий холод наносил сильные повреждения полиповой скорлупе, пожирая внутреннее тепло быстрее, чем оно могло восстановиться. Повсюду на поверхности проявлялись длинные тонкие трещины, некоторые из них такие глубокие, что доставали до внешнего слоя. Густые, похожие на деготь жидкости местами просачивались через них, окрашивая внешнюю поверхность в неестественный грязно-черный цвет. То и дело осколок полипа падал от новой образовавшейся трещины и равнодушно уносился прочь, как будто бы скорость тоже подчинялась все усиливавшейся энтропии. И, что хуже всего, двенадцать воздушных струй, не уменьшаясь, фонтаном били из разбитых окон звездоскреба, разбрызгивая льдистый газ длинными колеблющимися дугами. Они оставались там целыми днями, служа маяком любым новым Оргатэ, которые выскальзывали из лабиринтов центра туманности. Эти крупные создания, корчась, пробивали себе путь во внутреннюю часть, на несколько секунд задерживая поток воздуха, пока они втискивались внутрь через пустой край.

Эренц и все ее родные знали об истощении атмосферы, но ничего не могли сделать, чтобы остановить это явление. Находящаяся в темноте пещера обиталища принадлежала Оргатэ и всем остальным тварям, которых они приволакивали с собой.

Теоретически люди могли бы пробраться к звездоскребу через трубы и водные потоки. Но даже если бы им удалось закрыть некоторые бреши, прибывающие Оргатэ запросто ворвались бы через новые окна.

Пять пещер далеко на северном конце стали последним убежищем для выживших людей, их выбрали из-за того, что каждая из них имела по два входа. Обороняющиеся пользовалитсь стратегией Горация [Стратегия Горация – по древнеримской легенде, три брата Горация сражались с тремя братьями Куриациями; два Горация погибли, а третий победил благодаря избранной им тактике: он сражался с противниками по одному и всех таким образом уничтожил.]. Всего несколько человек, вооруженные огнеметами и торпедометателями, стояли плечом к плечу и, как только одна из тварей пыталась пройти, наполняли проход огнем. Человеческие призраки после каждой битвы отходили назад, ожидая, пока тварь отступит, а тогда они выступали вперед, чтобы уничтожить зловонную жидкость, оставленную врагом, снова обретая плоть. Они образовали странный союз с живыми людьми, предостерегая их, когда одна из тварей темного континуума приближалась. Хотя никого из них невозможно было заставить делать что-нибудь еще.

– Не могу сказать, что я их обвиняю, – сказал Дариат Толтону. – Мы – такая же мишень этих созданий, как любой другой.

Дариат был одним из немногих сохранивших твердую форму духов, допущенных в пещеры-убежища, и даже он предпочитал тайком пробираться в маленькую комнатку доктора Патана и его команды, чтобы представать перед недомогающими и ослабевшими, скопившимися в других помещениях людьми.

Личность обиталища и оставшиеся родственники Рубры сосредоточили свою политику выживания вокруг единственной цели – защищать группу физиков. Теперь их единственной надеждой стало обращение за помощью к Конфедерации. И, при статусе обиталища, времени оставалось мало.

Толтон стал бояться спрашивать о продвижении рапортов.

Ответ всегда был одним и тем же. Так что он держался вместе с Дариатом, расстелив свой спальный мешок в коридоре возле комнаты физиков. Настолько близко к последнему шансу, насколько мог, без того чтобы путаться под ногами. Личность или Эренц стали бы давать ему какие-нибудь странные задания, из-за которых ему пришлось бы опять выходить из большой пещеры. Обычно он переносил какое-нибудь громоздкое оборудование или помогал на маленьком продуктовом складе. Еще он разбирал и чистил торпедометатели, чтобы они были наготове для обороняющейся группы, и сам удивлялся, как это он умудряется так хорошо работать с механическими предметами. В то же время это означало, что он знал, насколько скудны их боеприпасы.

– Вообще-то это неважно, – жаловался он Дариату, когда шлепался на свой спальный мешок после очередной чистки оружия, – мы все равно гораздо раньше задохнемся. Давление теперь падает почти на двадцать процентов. Если бы могли найти какой-то способ запечататься, у нас было бы больше шансов.

Толтон сделал глубокий вдох.

– Не знаю, так ли на самом деле, или это просто игра моего воображения, что воздух стал менее насыщенным – из-за того, что я знаю, что именно это должен ощущать. Понимаешь, притом, что из той комнаты идет такой запах, кто может знать.

– Обоняние – это то ощущение, которое я утратил.

– Поверь мне на слово, в данном случае это просто благословение. Десять тысяч больных людей, которые целый месяц не мылись. Удивляюсь, что Оргатэ не поворачивают назад и не убегают с криками.

– Они не станут этого делать.

– Есть какой-нибудь способ все отвоевать?

Дариат присел на корточки:

– Личность считает, что надо откачать световую трубу.

– Откачать?

– Последний ватт электричества нужно отвести на нагревание плазмы, а потом отключить поле. Раньше мы это делали в меньшем масштабе. Теоретически это должно превратить в пар любое существо в пещере, имеющее жидкую форму.

– Так сделайте это, – зашипел на него Толтон.

– Во-первых, осталось не так много энергии. Во-вторых, мы беспокоимся насчет холода.

– Холода?

– Валиск отражает тепло в этот распроклятый мир с тех пор, как мы сюда прибыли. Оболочка становится очень хрупкой. Если прокачать насосом световую трубу, это будет вроде того, что бросить бомбу внутрь; все может расшататься.

– Здорово, – проскрипел Толтон. – Просто чертовски здорово, – ему пришлось подтянуть к себе ноги, потому что три человека, пошатываясь, пробирались мимо, таща не такой уж маленький микротермоядерный генератор.

– Это что, для откачки? – спросил Толтон, когда они прошли.

Дариат нахмурился, наблюдая за этими тремя.

– Что это они делают? – спросил он у личности.

– Собираются снова установить генератор на «Хайнан Тандер».

– Зачем?

– Я полагало, это очевидно. Тридцать из них собираются лететь и увезти генератор чертовски далеко отсюда.

– Кто эти тридцать? – спросил он сердито.

– Какая разница?

– Для остальных очень большая. И для меня.

– Самые достойные из выживших. Ты не будешь жаловаться, у тебя был очень хороший прогон.

– В чем цель? Эти чертовы космические корабли уже почти превратились в обломки. И если им даже удастся завести двигатель, куда они направятся?

– Как можно дальше. Корпус «Хайнан Тандер» пока что невредим, слезает только защитный слой.

– До сих пор. Энтропия до него доберется. Весь корабль сгниет. Ты это знаешь.

– Мы также знаем, что у него есть функциональные узлы. Вероятно, можно устроить так, чтобы довести сигнал до Конфедерации. Так, чтобы пробилась какая-то энергия.