Обратная сторона пути - Оксана Панкеева

Двести локтей.

Шеллар уже видел, как по стремительно мелеющей воде расходятся волны, догоняя его, и чувствовал, как дрожит земля под тяжеленной тушей хищной рептилии. Он не выдержал и все-таки оглянулся, боясь пропустить момент, когда бегство становится бесполезным и надо срочно поворачиваться к опасности лицом, пока она не вцепилась тебе в задницу. Огромной распахнутой пастью, плотно усеянной острыми зубами.

Нога скользнула по мокрому камню, и он едва не свалился, чудом удержав равновесие и не сломав при этом ни меч, ни костыль. Торопливо выровнявшись, беглец ринулся вперед, стремясь наверстать потерянные секунды.

До пирамиды оставалось около ста локтей.

До крокодила ненамного больше. И он двигался быстрее.

Через десяток шагов вода кончилась, и по сухому камню идти стало легче, но эта маленькая радость уже никак не могла помочь выиграть время. Шеллар попытался прибавить скорости, но безуспешно. Сердце колотилось как безумное, голова кружилась, а дыхание давно превратилось в прерывистые хриплые стоны.

Они добрались до цели одновременно. В один и тот же миг лязгнули зубастые челюсти, норовя сомкнуться на ближайшей ноге резвой добычи, а сама добыча последним натужным рывком бросила обессилевшее тело вверх через две ступеньки.

Крокодил все же промахнулся — в последний момент мясо выскользнуло у него чуть ли не из пасти, оставив вместо себя невкусную и вообще несъедобную деревяшку.

Шеллар простонал самое грязное ругательство, какое смог вспомнить, и в отчаянии запустил в зверя обломком безвременно погибшего костыля. Встать он, возможно, смог бы, но вот идти… Передвигаться без опоры он был не в состоянии с самого начала пути, а использовать в этом качестве меч сейчас не казалось разумным — оружие требовалось для другой цели.

Крокодил потянулся вперед, нащупывая передними лапами ступеньку. Будь он раза в полтора поменьше, возможно, и не достал бы, но, как назло, этот экземпляр оказался поистине гигантским.

Увидев на нижней ступеньке устойчиво опирающуюся лапу, а в локте от своей пятки — настоятельно раззявленную пасть, Шеллар торопливо отдернул ногу и пополз вверх по лестнице, не выпуская из рук меч.

Крокодил медленно, но настойчиво пополз за ним.

На площадке первого яруса Шеллар остановился, сел, подтянувшись на руках, и попытался хоть немного отдышаться. Проклятая скотина здорово отстала, но упорством, похоже, не уступала своему будущему ужину. Медленно и осторожно цепляясь лапами за ступеньки, крокодил взбирался наверх, и рассиживаться было некогда.

Шеллар задрал голову и посмотрел вверх. Еще десяток локтей до второго яруса, примерно столько же до вершины… И все. Дальше бежать некуда. Вариант «спуститься вниз с противоположной стороны» в качестве разумного не рассматривается.

Он посмотрел вниз. Крокодил неумолимо приближался. Издали в сумерках он казался огромным сказочным чудовищем, хотя Шеллар еще внизу успел заметить, что лап у него все же четыре, а не шесть. Все-таки сбежать не удастся, и помощи тоже ждать неоткуда. Вряд ли те далекие голоса, что пытались дозваться его на болоте, искали его с благородной целью спасти. Утопить или вернуть к Повелителю — это ближе к истине…

Значит, придется драться. Только для этого лучше встать. Драться лежа не особенно удобно. А чтобы встать, и главное — чтобы остаться стоять, нужна опора. Здесь ничего подходящего нет, а вот на втором ярусе виднеются какие-то скульптуры. Доползти туда… Встать на ноги… поднять меч, который последние полчаса кажется неподъемным… и опустить на жадную зеленую морду. Если повезет, может быть, попадет. Если очень повезет, крокодил отпрянет, оступится и свалится вниз. Если удача будет особо благосклонна — ну хотя бы для равновесия, после всего пережитого за последние дни, — он больше не полезет наверх, а поползет искать добычу попроще…

До второго яруса Шеллар добирался уже без той безумной суеты, которая владела им во время отчаянной гонки со смертью у подножия пирамиды. Теперь спешить было некуда, и не было нужды надрывать мышцы и задыхаться — кстати, надо все-таки хоть немного меньше курить, действительно легкие слабеют… Повязка все больше пропитывалась кровью, а что творилось под ней, не хотелось даже представлять, особенно учитывая тот факт, что даже относительно чистой тряпки, чтобы сменить повязку, поблизости не наблюдалось. Добравшись до второго яруса и присев на верхнюю ступеньку, Шеллар без особой надежды что-то понять пощупал промокшую штанину, выяснил, что жар от воспаленной раны чувствуется даже сквозь слой бинтов и ткань одежды, а прикосновение только усиливает и без того нестерпимую боль, со стоном выругался и не глядя вытер окровавленную ладонь о влажный шероховатый камень ближайшей скульптуры. Об этом можно будет подумать потом… если это будет еще актуально… вернее, если «потом» вообще будет…

Крокодил приближался.

Шеллар с некоторым злорадством представил себе, как он будет спускаться, и, ухватившись липкой от крови рукой за то место, где когда-то была голова каменной кошки, принялся осторожно вставать. Единственная здоровая нога подгибалась от усталости, голова по-прежнему кружилась, а когда Шеллар попытался выпрямиться, его с такой силой повело в сторону, что пришлось ухватиться за статую и второй рукой, чтобы не упасть. Меч он так и не выпустил, отчего хватка получилась недостаточно крепкой. И когда каменная плита, на которой он стоял, неожиданно поехала под ногами, все-таки не устоял и с безнадежным стоном скатился по узкой каменной лестнице.

Он еще увидел высоко над собой лоскуток темнеющего неба с белесой луной, а потом плита задвинулась и стало темно.

Рев, топот и разноголосый галдеж слышались по всему заброшенному городку еще с полчаса — очумелый грак с наездником на загривке все это время бесцельно носился по улицам и переполошил всю местную живность — от тараканов до крыс и собак. Потом шум стих вдалеке, и непонятно было — то ли зверь наконец издох, не вынеся издевательств, то ли все-таки извернулся и добрался до обидчика, то ли просто слишком далеко ускакал.

Витька всерьез обеспокоился за судьбу отчаянного пришельца, и по лицам остальных было видно, что в своем беспокойстве он не одинок. Но каждый предпочитал нехорошие мысли держать при себе, отчего вслух никто тревоги не высказал, чтобы не навлекать беду. Разведчики и собиратели молча продолжили работу, лишь изредка прислушиваясь к естественному шуму развалин и тревожно переглядываясь.

Размещаться на ночь в городе, где обитал грак, побоялись — даже если этот не вернется, у него могла быть пара или даже детеныши. Так и остались в устроенном за окраиной лагере. Витька с товарищами принялись перетаскивать к грузовику свои находки, собирать дрова и искать другой источник воды. Если здесь живут млекопитающие, они обязательно что-то пьют, и уж точно не из колодца, значит, поблизости должен быть либо родник, либо ручей, либо какой-то другой водоем.

Прошел еще час. Разведчики нашли небольшое озерцо в бывшем сквере, превратившемся теперь в заросли низкорослых скрюченных деревьев, носильщики натаскали оттуда воды, хозгруппа освежевала крыс и разожгла огонь, а Элмар все не возвращался, и прогнозы касательно победителя стали уже не столь однозначны. Один из разведчиков, бывший патрульный из Пятого, по прозвищу Полосатик, даже поинтересовался, а что, собственно, ставил Змей и что примет в качестве ответной ставки, но спецназовец так на него вызверился, что поднимать вопрос больше никто не рискнул. Тем более никакого личного имущества у беглецов не имелось, и поставить любой из них мог бы разве что штаны или ботинки.