Гарри Поттер и Принц-полукровка - Джоан Кэтлин Ролинг

— И что ты ей ответила?

— Что у тебя там Венгерская хвосторога изображена, — ответила Джинни, неторопливо переворачивая газетную страницу. — Пусть считает, что ты настоящий мачо.

— Ну спасибо, — ухмыльнулся Гарри. — А Рона ты чем наградила?

— Карликовым пушистиком. Правда, я отказалась сказать, на каком месте он его наколол.

Рон недовольно нахмурился, Гермиона прыснула.

— Вы, знаете ли, не зарывайтесь, — сказал Рон, грозя Гарри и Джинни пальцем. — Если я вам чего разрешил, так я и передумать могу…

— Разрешил? — насмешливо переспросила Джинни. — С каких это пор мне требуются твои разрешения? И кстати, ты же сам говорил, что уж лучше Гарри, чем Майкл или Дин.

— Ну говорил, — нехотя согласился Рон. — Так это пока вы не начали целоваться да обниматься у всех на виду…

— Вот ведь ханжа паршивый! Вы-то с Лавандой не липли, что ли, друг к другу по всему замку, как пара угрей? — поинтересовалась Джинни.

Впрочем, с наступлением июня терпению Рона не пришлось подвергаться серьезным испытаниям, поскольку время, которое Гарри и Джинни проводили вместе, все сокращалось и сокращалось. У Джинни близился экзамен СОВ, и ей приходилось засиживаться над книгами до поздней ночи. В один такой вечер, когда Джинни ушла в библиотеку, а Гарри сидел у окна гостиной, предположительно дописывая домашнюю работу по травологии, а на деле вспоминая во всех подробностях особенно счастливый час, который он и Джинни скоротали в обеденное время у озера, к окну подошла и уселась между Гарри и Роном Гермиона. Решительное выражение лица ее ничего приятного не сулило.

— Нам нужно поговорить, Гарри.

— О чем это? — подозрительно спросил он. Не далее как вчера Гермиона уже отчитывала его за то, что он отвлекает Джинни, которой следует готовиться к экзаменам.

— О так называемом Принце-полукровке.

— Ну вот, снова-здорово, — простонал Гарри. — И когда только ты это бросишь?

Вернуться за книгой в Выручай-комнату он так пока и не решился и на зельеварении соответственно не блистал (впрочем, Слизнорт, с одобрением относившийся к Джинни, шутливо объяснял это любовной горячкой). Гарри был уверен, что Снегг не теряет надежды наложить лапы на книгу Принца, а потому решил, пока Снегг остается настороже, держать ее там, где она была.

— Когда ты меня выслушаешь, — твердо ответила Гермиона. — Так вот, я попыталась выяснить, кто мог бы обзавестись подобным хобби — изобретением Темных заклинаний…

— Да не было у него такого хобби…

— «У него»? А с чего ты взял, что это он?

— Слушай, мы это уже проходили, — рассердился Гарри. — Принц, Гермиона, Принц!

— Правильно! — отозвалась Гермиона, на щеках которой уже запылали красные пятна. Она вытащила из кармана старенький газетный лист и хлопнула им по столу перед Гарри. — Смотри! Взгляни на фотографию!

Гарри поднял крошащийся листок и уставился на пожелтевшую от дряхлости живую фотографию, Рон тоже склонился над ней. Фотография изображала костлявую девочку лет пятнадцати. Далеко не красавица — густые брови, длинное бледное лицо, — она выглядела одновременно и сварливой, и замкнутой. Подпись под фотографией гласила: «Эйлин Принц, капитан команды Хогвартса по игре в плюй-камни».

— И что? — спросил Гарри, просматривая сопровождавшую снимок заметку — довольно скучный отчет о соревнованиях между школами.

— Ее звали Эйлин Принц. Принц, Гарри.

Они уставились друг на друга, и Гарри наконец понял, что пытается втолковать ему Гермиона. Его разобрал смех.

— Исключено.

— Что?

— Ты думаешь, она и была полукровкой? Да ну тебя.

— А что такого? Гарри, в волшебном мире нет настоящих принцев! Это либо прозвище, выдуманный, присвоенный кем-то титул, либо фамилия, ведь так? Нет, ты послушай. Если, скажем, отец ее был волшебником по фамилии Принц, а мать происходила из маглов, то и получилось бы, что она «полукровка Принц»!

— Да, Гермиона, весьма изобретательно…

— Но ведь сходится! Может, она гордилась тем, что ее можно называть «полу-Принцем»!

— Послушай, Гермиона, я знаю, что это была не девочка. Просто знаю!

— Ты просто считаешь, что у девочки не хватило бы на все это ума, — сердито заявила Гермиона.

Гарри почувствовал себя уязвленным:

— Интересно, как бы я мог, проведя с тобой рядом пять лет, считать, что у девочек не хватает ума хоть на что-то? Я говорю о его слоге. И просто-напросто знаю, Принц был мужчиной, я чувствую это. А твоя девица никакого отношения к нему не имеет. Кстати, где ты ее откопала?

Ответ Гермионы был вполне предсказуемым:

— В библиотеке. Там есть подшивки старых «Пророков». Ладно, попробую выяснить об этой Эйлин Принц побольше, вдруг что и найду.

— Ну валяй, развлекайся, — раздраженно сказал Гарри.

— Непременно, — ответила Гермиона. — И первое, что я просмотрю, — выпалила она уже от портретной двери, — это списки старых обладателей награды за зельеварение.

Гарри некоторое время сердито смотрел ей вслед, а затем вернулся к созерцанию темнеющего неба.

— Да она просто не может смирится с тем, что ты обскакал ее по зельеварению, — снова утыкаясь в «Тысячу магических трав и грибов», сказал Рон.

— Ты-то не считаешь меня сумасшедшим из-за того, что я хочу вернуть себе книгу?

— Конечно, нет, — твердо ответил Рон. — Он был гением, этот твой Принц. Без его подсказки насчет безоара… — он многозначительно провел себя пальцем по горлу, — я бы с тобой тут об этом не разговаривал. Я, разумеется, не считаю твой фокус с Малфоем таким уж отличным…

— Я тоже, — поспешно сказал Гарри.

— Но он же поправился, верно? Выздоровел, никто и глазом моргнуть не успел.

— Да, — согласился Гарри. Это была чистая правда, что не мешало ему испытывать легкие уколы совести. — Благодаря Снеггу…

— Тебе к нему опять в эту субботу тащиться? — спросил Рон.

— Угу, и в следующую, и в следующую за ней, — вздохнул Гарри. — А теперь он еще и намекает, что, если я не управлюсь со всеми коробками до конца семестра, мне придется возиться с ними и в новом учебном году.

Наказание, отбываемое в кабинете Снегга, досаждало Гарри даже сильнее прежнего, поскольку оно отнимало часть и без того ограниченного времени, которое он проводил с Джинни. А в последние дни он все чаще гадал, не понимает ли это и Снегг, взявший привычку задерживать его все дольше и дольше, отпуская при этом туманные намеки насчет погожих часов, которые бедному Гарри приходится пропускать, лишаясь всех связанных с ними приятных возможностей.

От этих горестных размышлений Гарри оторвало появление Джимми Пикса, принесшего ему пергаментный свиток.