Немецкий детектив - Вернер Тельке

Вебер подскочил к своему «форду», сунул ключ в дверной замок, несколько раз с силой попытался его повернуть, но ничего не вышло. Он не сразу вспомнил, что вечером вообще не запер машину. Так что он вырвал ключ, нажал ручку, распахнул дверцу и тяжело упал за руль, быстро запустив мотор.

Когда он свернул на улицу перед гостиницей и увидел впереди исчезавшие в темноте огни «мерседеса», прошло не больше минуты с того момента, как он покинул отель. Вебер нажал на газ, и машина стремительно рванулась вперед. Вскоре он был уже на окраине города, все еще видя перед собой красные огни «мерседеса». Потом в свете фар мелькнул указатель «Мон Шомон — четыре километра». Впереди снова лежал крутой серпантин подъема.

Вебер был начеку. Он приблизился к «мерседесу» метров на двадцать, когда вдруг обнаружил, что мотор зачихал. Пришлось сбросить газ и схватиться за подсос. Быть может, он неосторожно оттянул его, запуская мотор, и теперь карбюратор залило бензином. Но ручка была на месте.

Вебер снова выжал газ до конца. Мотор реагировал неохотно и, Вебер это чувствовал, тянул все хуже.

Потом взгляд его упал на указатель температуры. И по спине пробежал озноб, когда он увидел, что стрелка стоит на границе красного поля. Он еще выжимал педаль до пола, но скорость машины все падала, а расстояние между его «фордом» и «мерседесом» увеличивалось на глазах.

Ничего не поделаешь, нужно остановиться, чтобы не запороть мотор. Неохотно затормозив, он заглушил мотор и затянул ручной тормоз. Быстро выбравшись из машины, откинул капот. Оттуда ударило облако белого пара. Открутив пробку радиатора, Вебер услышал отчаянное шипение, которое стало резко слабеть и наконец затихло. Он ехал с пустым радиатором.

Пришлось включить переноску и осмотреться. По обе стороны пустынной улицы не было ни одного дома. Он метнулся за обочину. Луч фонаря осветил пересохшее русло горного ручья.

И снова к машине, и снова в мотор. Сливная пробка радиатора была откручена до конца. И в системе — ни капли воды.

Взглянув на бесконечный серпантин, он в бессильной ярости убедился, что красные огни «мерседеса» исчезают вдали.

Было почти восемь, когда Вебер вернулся в отель. Чувствовал он себя разбитым, словно за плечами остался день тяжелого физического труда. Взгляд его задержался на группе постояльцев, которые стояли на крыльце, смеясь и весело перешучиваясь. Отлично выспавшись, они наверняка собрались на прогулку в горы. С завистью посмотрев на них, он зашагал в сторону лифта. Гостиничный детектив разговаривал с лифтером.

— Добрый день,— приветствовал он Вебера. Глаза его, светлые, как родниковая вода, довольно сверкнули.— Хорошо спалось? Выглядите вы неважно.

— Не все так плохо. Я любовался восходом солнца с горы Шомон.

— Тогда, значит, климат вам не подходит.

— Возможно, я тоже так думаю.

Вебер шагнул в кабину лифта.

— Второй этаж,— скомандовал он бою.

Детектив остался в холле, дружелюбно улыбаясь ему вслед. На втором этаже Вебер вышел и направился в апартаменты Виктории. Осторожно повернул ручку. Двери не были заперты. Он вошел, миновал гостиную и очутился в просторной спальне. Шторы широкого окна по фасаду были задвинуты. Свет сквозь узкую щель падал на широкую французскую кровать, на которой, зарывшись глубоко в подушки, крепко спала Виктория.

Вебер огляделся. Нельзя сказать, что номер был обставлен скромно. На стенах шелковые обои, на полу — персидские ковры. Сквозь открытую дверь он увидел ванную, выложенную кафелем цвета морской волны, с утопленной в пол огромной ванной. Бесшумно ступая по ковру, он приблизился к креслу, обтянутому цветастым гобеленом, сел в него и блаженно вытянул ноги.

Быть может, столь скромно обставленные апартаменты годились даже для Петера ван Эйка. Во всяком случае, Виктории они представлялись символом роскошной жизни. К такому выводу он пришел, поглядывая на живописную позу, вырисовывающуюся под шелковой периной.

Придвинув ближе хрустальную пепельницу, Вебер полез за сигаретами. Щелчок зажигалки заставил Викторию сразу открыть глаза.

— Да? — спросила она еще в полудреме.

Вебер курил, не говоря ни слова. Она смотрела на него, но не понял, узнала ли Виктория его. Но тем не менее она даже не вскрикнула, обнаружив в своей спальне мужчину. Ее хладнокровию можно было только позавидовать. Нащупав на ночном столике очки, Виктория поспешила водрузить их на нос.

— Ну ясно, это вы! Нужно было думать. Кто еще набрался бы наглости вломиться в спальню одинокой женщины!

Поскольку он все еще не отвечал, она всмотрелась повнимательнее.

— Что-то случилось?

— Витте с Анной исчезли,— коротко бросил он.

Виктория одним прыжком соскочила с кровати. На ней была прелестная пижамка из прозрачного голубенького нейлона. Вебер скромно потупил глаза. Она прикрылась одеялом.

— Нам их уже не догнать,— продолжал он.— Так что можете пока спокойно валяться.

Она снова забралась в постель, потрясенно глядя на Вебера.

— Вчера ночью, направляясь в бар, на лестнице я наткнулся на Анну,— начал он рассказ.— Она меня не узнала, так что следить я мог спокойно. Витте ждал на стоянке. У меня не было времени вас предупредить, я не хотел терять их из виду. До самого подъема на Шомон я шел за ними по пятам, но потом мотор сдох. Пришлось остановиться — кто-то слил всю воду из радиатора.

Виктория сидела на постели, выпрямившись и тупо глядя на него.

— Кто? — выдавила она.

— Не знаю, но я его найду! Собственно, никто больше и не мог, кроме Витте. Но откуда он знал, что мы за ним следим? Я стоял в темноте посреди дороги и смотрел, как «мерседес» исчезает вдали. Кругом — ни души. Пришлось возвращаться в город пешком. Позвонил в первый попавшийся дом, где получил ведро воды. Когда в конце концов мотор завелся, прошел почти час, и Витте, конечно, след простыл. Я доехал до места, где тропинка взбирается на Шомон. Разумеется, «мерседеса» ни следа. Все это уже не имело смысла, но я все равно взобрался на гору и оставался там до восхода солнца. Когда рассвело, обыскал всю округу. Ничего, даже следов шин, отпечатков ног, ничего, что говорило бы о возможной борьбе. Внизу в ущелье тела не было — я осмотрел в бинокль каждый клочок земли. И потом все равно съехал в долину и прошел вдоль русла реки до места под самым Шомоном, метрах в трехстах ниже поляны, на которой мы были вместе. И там ничего. Если Витте с ней и разделался, то не на Шомоне. Это мне ясно.

— Дадите сигарету? — спросила Виктория.

Он бросил ей пачку и зажигалку.

— Она глубоко затянулась.

— А не мог просто полететь радиатор?

Вебер покачал головой.

— Была открыта сливная пробка. Глупо, что я не запер машину, когда мы вернулись с гор. С радиатором мог возиться кто угодно.