Мир в подарок - Оксана Демченко

– Ну какой же это Саймир? Обычный приблудный подкидыш, у кузнеца нашего подмастерьем от зари до зари. Ты как, отпускаешь его меня повсюду охранять?

– Да, – Наири вновь пересилил себя, улыбнулся обоим тепло. – Надеюсь, у вас все будет хорошо. А учить его и Годей согласен, я спрашивал. И еще. Лис, пожалуйста, не оставляй Риана без внимания, он нуждается в поддержке.

– Что-то случилось?

– Не спрашивай пока, позже он сам расскажет. Я пойду, дела.

И торопливо пересек двор, избегая дальнейших расспросов. От дворца он заспешил к восточным воротам. Тут боев не было, город шумел и жил вполне размеренно, даже буднично. Только гвардейские патрули встречались слишком часто и почти все постоялые дворы оказались закрыты, а рыночная площадь непривычно пуста. Наири шел и думал, сколько изменений произошло за короткие месяцы.

Вот и нет окаянных. Говорят, те, что успели попрятаться, обезумели и погибли. “Дракон гневается на отступников,” – шептались горожане. Многие втихую отпускали самых строптивых рабов, зная крутой нрав князя и справедливо ожидая скорого введения новых порядков. Торговцы живым товаром еще вчера подались в бега, бросив дома и вещи. Люди Тэйлана и Крёйна описывали имущество, распределяли по свободным помещениям бывших рабов, брошенных хозяевами, налаживали питание, следили за ремонтом стен и ворот города.

Сэй Вальмит обещал завернуть в Ирнасстэа два идущих южными трактами осенних каравана новых подневольных слуг Карна и устроить людей на зиму. Перемены так велики, что породят в первое время немало проблем.

Это даже хорошо, что дел предстоит много, – невесело усмехнулся Наири. За делами время идет незаметно, и мысли не так донимают.

О сказанном Рианом думать было невозможно, и он шел, рассеянно глядя по сторонам, кивая невесть откуда знающим его в лицо людям, приветствуя уважительно салютующих гвардейцев… И с легким раздражением подозревая, что они все, одной большой толпой, стояли на стенах и смотрели, как он работает. Впрочем, хуже – они слышали о нем от тех, кто видел тех, кто смотрел. Вон, вовсю шепчутся за спиной. Он, оказывается, вызвал птиц огня, а потом и дракона… ага, и еще он слетал и зарубил Адепта… и спас князя тоже он, уже дважды. А белоглазым демоном его вообще имеет право звать лишь Тин!

Все шансы стать легендой, – раздраженно подумал Наири. Теперь будут донимать восторгами. Если найдут, тесные душные города он и прежде не любил.

За воротами Най круто принял влево, покидая дорогу, и скоро выбрался к речному берегу. Хватит с него людей, уже нет сил носить улыбку. Не виноваты же они, что у него праздник не задался.

Русло Мутной обезводело, сиротливо оголилось на две трети и выглядело удручающе. Крупная рыба отчаянно плескалась в сохнущих лужах. Ушлые селяне из пригородов уже подогнали телеги и собирали легкий улов, с интересом осматривая местность. Нелепая теперь дамба мертвым костяным хребтом перегораживала сушу. Болотистые низины вдоль берегов высыхали на глазах, вода резво струилась к реке, образуя сеть временных каналов. Когда-то здесь лежали лучшие пахотные поля Карна, – припомнил Наири. Нагулявшись и заилившись, они станут еще богаче.

Он все шел и шел, хотя закат уже откатился за море. Потом за горами блеснул новый день. Лишь к обеду араг остановился на короткий отдых. Сложно убежать от своих мыслей, как ни труди ноги. Но думать он собирался не здесь.

И потому упрямо пошел дальше.

Еще день – и впереди показался пестрый осенний бархат бывшего Гнилого леса. Наири довольно кивнул и обратился за советом к чутью. Озеро, возле которого он получил свободу, уцелело. Не зря сыновья старосты говорили, что это древнее место, одно из немногих, не изменившихся за пару веков. Неохватные ивы так же обступали чуть подавшуюся береговую линию, знакомое кострище обнаружилось на прежнем месте. Вот и добрался.

Когда стемнело, огонь уже тихонечко дегустировал сухие дрова. Наири уселся, привалившись спиной к могучей иве, нащупал в кошеле бумажный шарик и бережно расправил лист. Проглядел, улыбнулся горько. Видимо, она уже отчаялась написать письмо и на одном из последних листков царапала истертым пером отдельные слова и фразы: “Ну зачем тебе такая рыжая”, “Прости”, “Слишком все складывалось хорошо”, “ Хоть бы попрощаться”, “Митэ явно снавь, и нас почти поженила, а мы такие дураки”… Много фраз, некоторые читались с трудом. И его имя, написанное в самых странных вариантах, иногда вызывающих смех – Наюшка, Нари, даже Ай.

Он скатал шарик снова и убрал в кошель. Действительно – именно здесь маленькая сестренка требовала, чтобы он взял в жены Тин, раз накрывался с ней одним одеялом.

Выходит, он упустил единственный случай.

Наири подошел к воде и почти без голоса позвал: “Тин!”. Драконы слышат людей, но не слушают, – сказал Риан. Но, может быть, находятся исключения? Да и не мог он поверить, что Тиннара стала каким-то ящером, пусть даже золотым, и забыла все. Она так любила и ценила этот мир, так восхищалась им, всматривалась в мельчайшие детали, радуясь каждому дню. Что могут дать ей нового обостренные чувства дракона, настолько ослепительно большего и лучшего, чтобы полностью затмить картины, доступные зрению сердца Говорящей с миром?

Сначала он тихо шептал, потом повторял все громче.

Наконец кричал в ночь, почти не слыша голоса, кашляя и задыхаясь. Комок стоял в горле, душил и не давал говорить, дышать, звать. Последний раз он плакал очень давно, в степи, когда учитель прогнал за мечом. Тогда было легче, тогда были слезы. Теперь глаза оставались до рези сухими, воспаленными. Даже у раба есть надежда на лучшее, а у него, свободного и обладающего даром, теперь совсем ничего не осталось. Только долг. Она права, хоть бы попрощаться.

А потом он как-то разом осознал, что она не придёт, и завыл от звериной тоски и боли, запустившей в позвоночник ядовитые когти, бросившей его на колени, разбитого, без сил и последних остатков надежды.

Когда удалось хоть немного отдышаться, когда явь вернулась в звуках и мутноватых ночных образах, он поднял гудящую тяжелую голову и замер.

Над озером, в слоистом тумане, невесомее этого пара над водой, неподвижно висел золотой дракон. Переливчато-медовые глаза смотрели с любопытством на странного маленького человека, невесть почему погасившего на миг детскую радость своим невозможно огромным отчаянием.

– Тиннара?

Дракон шевельнул крыльями, лениво разворачивая огромное ловкое тело, и Най торопливо прошептал уже вслед:

– Будь счастлива и прощай. Спасибо, что навестила.

Усмехнулся. Легче не стало.

Он глупо верил, что она жива прежняя, а теперь понял и почувствовал то, что пытался объяснить Риан. Золотой дракон был совершенно иным существом, а значит, его Тин фактически нет больше в мире. Усталость бессонных ночей и долгого пути разом придавили к земле. Да и спешить уже некуда. Наири устроился у прогоревшего костра, благо, снави мало зависят от погоды и осенний зябкий туман ему не помеха, и забылся темным сном без видений.