Джаханнам, или До встречи в Аду - Юлия Латынина

– Неважно. Через три часа я пришлю реквизиты принимающей стороны.

Стивен помолчал несколько секунд, потом спросил:

– Данила, у тебя… другой голос. У тебя все нормально?

– У меня все замечательно, – сказал Баров, – здесь меня окружают милые люди, с которыми вполне можно разговаривать. Они даже не стали выбивать мне вторую половину зубов, когда поняли, что ты можешь не узнать мой голос.

Данила положил трубку и повернулся к Хасаеву. Чеченец, откинувшись на спинку кожаного кресла, играл концом зеленой повязки, и в никогда не улыбающихся глазах пряталось недоверие.

– Он не обманывает? – спросил Халид, обращаясь к Руслану. Видимо, владелец казино и метра государственной границы считался здесь самым опытным по финансовой части.

Руслан отрицательно покачал головой.

– Смотри, Данила, если ты хочешь кинуть, лучше бы тебе откусить язык и проглотить его. Говорят, так можно задохнуться. Легкая смерть, что ни говори.

– Я не обманываю, – сказал Баров.

– Тогда звони своему капитану.

* * *

В девять тридцать вечера яхта Amazon, стоявшая последние три дня на рейде, выбрала якорь и пошла к нефтеналивным терминалам, сопровождаемая двумя эсминцами Охотского флота. Один из эсминцев десять лет простоял у стенки; три года назад он горел, экипаж его был уполовинен, и с него давно украли всю, какую возможно, электронику. В результате максимальная скорость эсминца составляла пять узлов, и он хромал за красавицей-яхтой, как капитан Копейкин – за барышнями на Невском.

Для того чтобы яхта стала у пирса, пришлось проламывать ледоколом лед. Терминал, отстоявший от восточной окраины завода на пять километров, был совершенно пуст: все, что могло плавать, уплыло за радиус действия ручных «Градов» еще три дня назад.

Зато на причале было полно телекамер; по требованию Хасаева они снимали, как на яхту в спешном порядке грузят воду, съестное, горючее; на верхушке яхты, над двумя радарами, развевался американский флаг. Халид Хасаев придумал неплохо: это было иностранное судно с иностранным капитаном, и если бы этот капитан увидел, что вместо топлива его «Амазонку» бункеруют десантниками, он бы, наверное, поднял крик, равно как и облепившие пирс журналисты.

* * *

Было десять вечера, когда восемь русских снайперов и столько же наводчиков осторожно заняли намеченные позиции. Ночь была безветренная; ни у одного снайпера расстояние до мишени не превышало пятисот метров. В превосходной ночной оптике зеленым светом поблескивали прицелы их врагов. Один из чеченских стрелков чувствовал себя настолько неуязвимым, что даже курил сигарету: крайняя неосторожность на войне и крайнее безрассудство на нефтезаводе.

* * *

Баров снова позвонил в Лондон в одиннадцать часов вечера.

– Данила, мне нужен еще час, – взмолился Уотерхэм, – наши брокеры в панике. Ты понимаешь, что мы делаем? Мы рушим рынок!

Звонок шел по громкой связи. Халид недовольно нахмурился, и Висхан, хоть и не знал по-английски, понял, о чем идет речь.

– Скажи этой собаке, – грубо заявил Висхан, – что если он будет вертеть своим языком, мы отрежем язык тебе. А потом мы приедем в Англию и отрежем ему то, чем он вертит. Скажи, что наши братья сумеют отрезать язык любому неверному, который вздумает шутить с воинами Аллаха.

– What he is saying? – взмолился англичанин.

– Он говорит, что у твоего брокера есть полчаса, – перевел Баров.

* * *

«Синяя» группа проходила последний инструктаж перед посадкой в автобусы, когда на площадке появился руководитель операции, зам главы ФСБ Вячеслав Плотников.

Он выслушал рапорт подполковника Савушкина, а потом поманил его пальцем. Они отошли в сторону, и Плотников достал из нагрудного кармана фотографию молодого мужчины с совершенно белыми волосами и глазами цвета выцветшего моря. Одет мужчина был в серый в полоску костюм, из-под которого высовывалась белейшая манишка и галстук пастельных расцветок.

– Этого человека зовут Данила Баров, – сказал Плотников, – он московский банкир и сейчас находится среди заложников. По оперативной информации, на самом деле Баров связан с террористами. Если этот олигарх останется в живых, он вытащит себя, пользуясь деньгами и связями. Ты все понял?

Савушкин кивнул.

Лицо московского банкира с фотографической четкостью отразилось в его серых легированных зрачках профессионального убийцы. Он ненавидел коррумпированных бизнесменов и не имел никаких оснований сомневаться в начальстве.

* * *

Командир «красной» группы капитан Ищеев давал последние инструкции, когда к их группе подкатился черный джип, и из него вышел генерал Рыдник.

Рыдник выслушал доклад Ищеева, а потом отвел его в сторонку и протянул небольшую любительскую фотографию. На борту резиновой лодки сидел пожилой мужчина в длинных черных трусах и ластах. В лице его было что-то носорожье.

– Это бывший владелец завода Артем Суриков, – сказал Рыдник. – В начале 90-х он был связан с группировкой Халида Хасаева. По оперативным данным, именно он пригласил чеченцев на завод. Сейчас он якобы находится среди заложников, но на самом деле активно сотрудничает с террористами. Если он останется жив, то все эти позорящие Россию факты всплывут на суде.

Человек, которому только что пообещали майора, коротко кивнул в знак того, что ему понятно задание.

* * *

В одиннадцать часов пятьдесят восемь минут реквизиты «Антареса» ушли в Лондон. Еще через семь минут платежная система SWIFT зарегистрировала перевод ста тридцати миллионов долларов с расчетного счета багамской холдинговой компании Barex Ltd в Barklays Bank на расчетный счет компании Antares GMBH в United Bank of Switherland. Через минуту по тому же адресу поступили семьдесят миллионов долларов от компании Montoya Plc, зарегистрированной на острове Мэн.

* * *

«Белая» группа начала скрытое выдвижение на объект в одиннадцать сорок. «Белая» группа была наиболее многочисленной: тридцать пять человек. Группа была разбита на тройки, каждая из которых с началом операции должна была работать по заранее намеченным объектам.

Шестеро бойцов группы во главе с капитаном Рошану пересекли периметр в районе установки А-147 и залегли под гроздьями труб, похожими на кишки, вывалившиеся из вспоротого живота здания. В двухстах пятидесяти метрах от места, где залегли бойцы, в небо уходили две гигантских трубы с факелами на конце, и если очень внимательно приглядеться, то на белом снегу можно было увидеть две перекрестные тени, отбрасываемые газгольдером. И не только эти тени.

Осмотревшись, капитан Рошану поднес к губам рацию и доложил:

– «Центральный», «Центральный», я «Вега». Наблюдаю активизацию противника в районе факельной установки. Вижу пять человек, из них двое – расчет ПТУРа.