Свет проклятых звёзд - Летопись Арды

однако сосредоточиться и расслышать постоянно меняющиеся слова не удавалось. Зато старший внук, внезапно появившийся перед глазами, встревоженно обернулся к тонущему в смрадном тумане горном хребту.

«Там мой брат!» — крикнул он с отчаянием.

«Два брата, — усмехнулся незнакомый резкий голос. — Но кто-то здесь явно лишний».

Послышался звук спущенной тетивы, и Хатол понял — стреляли в него. Обычно от такого он просыпался, даже после длительного и щедрого застолья, но в этот раз пробуждения не наступило.

Больше никогда.

***

Деревянные гусли монотонно тренькали всю дорогу через Ард-Гален, однако ни один воин не попытался заставить Гилнора притихнуть. Он снова пел одно и то же, но по крайней мере песня поменялась:

— Подарите мне пару крыльев!

Где рассвет сольётся с закатом,

Недоверие станет пылью

И развеется резким взмахом.

Взмыться ввысь над бессильем и ложью,

Раствориться в небесной пучине,

Не влачить свою совесть к подножью,

Не запутать судьбу в паутине.

Распахнуть бы те крылья с силой,

Песней сердца открыться Року,

Заодно со снежной лавиной…

Чистоты не бывает много.

Пусть закружит, задушит снегом

И мороз разольётся по жилам,

Пусть погибнуть, но только в белом.

Блик спасенья — сигнал однокрылым.

Подарите мне пару крыльев,

Можно чёрных, но лучше белых,

Птицей проще успеть, наверно,

Отдалиться, что сил, от скверны.

Курившая без остановки всю дорогу Ниэльлунэ зябко куталась в тёплое, не слишком чистое одеяло, и каждый раз, когда телега особенно сильно тряслась, ёрзала и почёсывала между ног. Даже через одежду ощущался стойкий рыбий запах. Вокруг много кто и что воняло, поэтому такая мелочь никого ни капельки не смущала, но сама женщина чувствовала — это не слишком хорошо. Правда опасные болезни пахли иначе, а значит, волноваться было не о чем, но примочки всё же не помешают. Вспомнить бы только, куда положила…

— Не хватало в притоне спиться, — самозабвенно и не слишком мелодично тренькал Гилнор, — всё простив подлецам и унылым,

Напоследок стать вольной птицей…

Подарите шанс однокрылым!

Надоело в плену томиться,

В темноте свет искать постыло.

Напоследок стать вольной птицей!

Подарите шанс однокрылым.

«Гостинцев привозите», — в шутку говорил друзьям на прощание Унур, и те решили, что непременно выполнят его просьбу. Возможно, приятель не обрадуется, но это уже будут его проблемы.

Последняя стоянка перед переходом через горы оказалась напряжённо-тихой, и даже вечно сожалеющий, что не обзавёлся семьёй, воин по прозвищу Кулак в этот раз промолчал.

Что-то менялось, это чувствовалось в воздухе, лишь тьма над Железными Горами по-прежнему оставалась такой же, как и всегда.

***

Сердце терзала странная тревога.

Проведя невыносимо долгий и скучный год в эльфийском госпитале, но зато более-менее восстановив пострадавшую от огня дракона руку, Хадор задержался в Барад Эйтель, чтобы вдали от семьи и знакомых переосмыслить свою жизнь и ведение войны. С одной стороны было страшно вновь столкнуться с бунтом или непризнанием права командовать из-за бездействия, но с другой — Хадор чувствовал: лучше сейчас промедлить, но понять, что необходимо изменить в себе, чем попасть дважды в одну и ту же яму, идя одной и той же дорогой.

Залеченная рука всё равно болела часто: то погода поменяется, то холодно, то влажно, то просто болит безо всякой причины. Пальцы утратили прежнюю подвижность, и пусть воин научился сражаться левой, прежнюю уверенность в себе вернуть не удалось. Тогда Хадор начал тренироваться в метании всего, что могло представлять хоть какую-то опасность для врага: ножи, палки, камни, топоры, сломанные копья или клинки. Вскоре воин заметил, что эльфы стали всех людей, ловко бросающих оружие в цель, называть «хадорами». Наверное, стоило начинать гордиться собой.

Сердце заныло сильнее, но это не было чем-то опасным для здоровья, вроде бы умирали от удара не так. Умирали… не так.

Тряхнув головой, Хадор посмотрел на оставшийся позади перевал.

Когда, решив, что засиделся у эльфов и пора проведать семью, сын вождя вернулся в Дор-Ломин, пришло понимание — лучше было сразу ехать на войну. Дома, среди мирной жизни, в которой хоть и находилось место военной подготовке, основными оставались: ведение хозяйства, торговля и забота об урожаях, поэтому Хадор почувствовал себя ненужным. Жена, безусловно, была рада встрече, но в её глазах муж прочитал смешанное с тоской раздражение: опять беременной ходить, рожать, выкармливать, а ведь ещё старшие дочери не все замужем, учить детей надо, лечить, женихов и невест искать, а с младенцем на руках этим не займёшься.

А ещё — первенец уже поврослел, возмужал и стал собираться на войну вместе с отцом и младшим братом. Надо радоваться, ведь так?

Однако восторга не возникло ни капли. Хадор смотрел на готового вести за собой бойцов Галдора и представлял, как сын проходит через всё то же, что выпало отцу. Справится ли он? Станет ли ему сопутствовать удача? А если…

Заставив себя не представлять самое страшное и не думать, почему другие отцы с радостью идут на войну вместе с детьми, наследник дор-ломинского вождя пробыл с семьёй чуть больше года и уже вместе с Галдором и Гельдором — вторым сыном — отправился в Барад Эйтель.

***

Тяжесть отпустила сердце, но ощущение, будто стоит ждать дурных вестей из дома, осталось. Увы, случиться могло что угодно: мать и отец уже немолоды, жена Галдора беременна, да и летом на реке нередки трагедии. Встряхнувшись, командир отряда решил мысленно оставить дом в Дор-Ломине и не думать о нём до возвращения. Здесь и сейчас — только война. Только разведка и уничтожение системы подземных кузниц, которую отыскали в прошлую вылазку соратники. Поговаривали, будто вскоре эльфы собираются забросить воинов на восток, но пока все расчёты оставались только на бумаге.

Что ж, север, значит, север.

***

До блестящей лысины выбритый полуорк с узкими, но голубыми, а не карими глазами и светлыми бровями, чуть более высокий, чем собратья, гордо подбоченился и посмотрел на своих вояк. Свои-и-и! Своё грёбаное войско, во все дыры траханное!

Добиться положения командира было непросто, однако выжить, пока рос, оказалось гораздо тяжелее. Ещё бы: родился мальчик в яме, где прятались беглецы из разорённого поселения. Большинство детей тогда стали едой для оголодавших взрослых, но желтоволосого младенца спасло то, что пришла подмога.

«Сдурели совсем?! — заорал на соплеменников орочий воин. — Бойцов будущих