Неукротимая Анжелика - Анн Голон

— Я вам доверяю, Осман-бей, — отвечала она.

Когда он уехал, она через Эспри Кавайака постаралась убедить заговорщиков ускорить побег. Колен Патюрель передал, что нужно ждать безлунных ночей. Но к тому времени мог вернуться Верховный евнух. Она кусала руки от бессилия. Ну как могла она заставить этих жестоких христиан понять смысл ее борьбы с неумолимой Судьбой? Она хочет противостоять той безликой чудовищной силе, которая обрекла ее стать причиной гибели Османа Ферраджи? Решилась на титаническую борьбу против звезд! В ночных кошмарах ей виделось звездное небо, низвергающееся и раздавливающее ее.

Наконец Эспри Кавайак сообщил ей, что король пленников уступает ее доводам. Для нее лучше, чтобы побег осуществился в отсутствие попечителя сераля. Для других лунная ночь увеличит риск, но что ж поделаешь! Колен Патюрель, освобожденный от цепей, прокрадется во дворец, убьет часовых, чтобы проникнуть за вторую стену, затем за третью. Ему предстоит пройти через апельсиновую рощу и двор, ведущий к потайной двери. Оставалось лишь молить Бога, чтобы в эту ночь облака заволокли луну. Ведь сейчас, в последней четверти, она еще очень ярка… Итак, срок был назначен.

В тот вечер Лейла Айша послала ей сонный порошок, чтобы всыпать в питье служанок-охранниц.

Анжелика предложила кофе Рафаи, пришедшему справиться о ее здоровье. В отсутствие Верховного евнуха он отвечал за сераль. Толстяк любил подражать Осману Феррадхи, принимая полудружеский-полупокровительственный тон в общении со своими подопечными. Такое поведение, столь натуральное для величавой особы Османа Феррадхи, совсем не шло увальню Рафаи. Красавицы над ним посмеивались, поэтому он очень обрадовался, что Анжелика смягчилась, и до дна выпил предложенную ему чашку кофе. После этого ему оставалось только храпеть рядом с уснувшими служанками. Анжелика выждала несколько минут, показавшихся ей бесконечными. Когда донесся крик ночной птицы, она крадучись спустилась во двор.

Лейла Айша была там, рядом — тонкий силуэт Дэзи. Англичанка держала масляную лампу, но она, увы, не была нужна — луна сияла, как парус латинян, борозд? океан ночи. На небе ни облачка, чтоб закрыть ее. Женщины пересекли садик и углубились в длинную сводчатую галерею. Время от времени Лайла Айша извлекала из своей обширной груди странный звук, что-то вроде хриплого воркования. Анжелика догадалась, что она подзывала пантеру. Конца галереи они достигли без помех. Потом были еще галереи с колоннами, обрамлявшими другой сад, полный благоухания роз. Вдруг негритянка остановилась.

— Она здесь! — прошептала Дэзи, сжав руку Анжелики.

Животное вышло из кустов, пригнув морду к земле и выгибая спину, словно огромная кошка, готовая броситься на мышь.

Черная султанша протянула ей тушку голубя, продолжая свое звериное воркование. Казалось, пантера успокоилась. Тогда Лейла Айша, приблизившись, прикрепила цепь к ее ошейнику.

— Идите за мной, отступив на два шага, — приказала она двум белым женщинам.

Они снова пошли. Анжелика удивлялась, что евнухи встречаются редко. Лейла Айша вела их по коридорам, где располагались покои старых покинутых наложниц. Их охраняли не слишком строго. К тому же в отсутствие попечителя сераля порядок всегда нарушался: евнухи, которым надоели обходы, предпочитали собираться вместе, болтая и разыгрывая бесконечные шахматные партии. А полусонные служанки, видя, как проходит Лейла Айша со своими спутницами, кланялись Султанше султанш.

И вот они в самом опасном месте: поднимаются по лестнице, ведущей, к крепостной стене. Идут по дороге, охраняемой дозорными. С одной стороны внизу темнеют сады, окружающие мечеть — ее зеленый купол светится в лучах луны; с другой — простирается пустынная песчаная площадь. Там иногда устраиваются ярмарки… В общем, дворец Мулея Исмаила был настоящей укрепленной крепостью, построенной с таким расчетом, чтобы султан мог отсиживаться здесь месяцами, если в городе вспыхнет бунт.

В конце охраняемой дороги на одном из зубцов стены виднелась фигура часового. Он стоял спиной к ним и, казалось, что его копье направлено к звездам.

Женщины приблизились, пробираясь в тени зубцов. За несколько шагов до неподвижного евнуха Лейла Айша вдруг резко взмахнула рукой, швырнув в его направлении голубиную тушку. Зверь прыгнул, ловя лакомый кусок. Страж оглянулся, увидел хищника, вскрикнул от ужаса и, оступившись, полетел вниз. Они услышали глухой стук упавшего тела, разбившегося у подножия стены.

Женщины затаили дыхание. Ведь крик несчастного мог встревожить других стражей. Но все было тихо, и Лейла Айша, успокоив пантеру, повела своих спутниц в заброшенное здание, готовое к сносу. На его месте Мулей Исмаил собирался возвести новое.

Султанши проводили Анжелику до начала крутой лестницы, ведущей в темноту маленького дворика. Сверху он казался глубоким колодцем.

— Здесь, — сказала негритянка. — Как спустишься, увидишь открытую дверь. Если она еще закрыта, подождешь. Твой сообщник не опоздает. Вели ему положить ключ в углубление в стене справа от двери. Завтра я пошлю за ним Рамидана. А теперь иди!

Анжелика начала спускаться, но остановилась и подняла голову, посчитав себя обязанной поблагодарить своих сообщниц. Ей подумалось, что никогда в жизни она не видела ничего более своеобразного, чем эти две женщины, стоящие бок о бок, смотря ей вслед: белокурая англичанка, высоко поднявшая масляную лампу, и черная африканка, держащая пантеру Альхади за ошейник.

Она спустилась. Свет лампы уже не достигал низа лестницы. Она слегка споткнулась о последние ступени, но тут же заметила проем двери, освещенной луной. Открыта!.. Ура! Пленник ее опередил…

Анжелика нерешительно двинулась к выходу. При последних шагах ее вдруг охватила мучительная тревога.

— Это вы? — вполголоса окликнула она по-французски.

Мужчина пригнулся, входя в низкий дверной проем. Его крупная фигура заслонила свет настолько, что Анжелика не могла рассмотреть входящего. Она узнала его лишь тогда, когда он выпрямился и в лунном луче блеснул шитый золотом тюрбан.

Верховный евнух Осман Ферраджи стоял перед ней.

— Куда ты идешь, Фирюза? — спросил он своим мягким голосом.

Пошатнувшись, Анжелика прислонилась к стене. Ей хотелось провалиться сквозь землю. Это было похоже на страшный сон.

— …Куда ты идешь, Фирюза?

Приходилось смириться. Это была явь, и это был он. Она задрожала, теряя силы.

— Почему, ох, зачем вы здесь?! Вы же уехали.

— Я вернулся два дня назад, но не счел нужным сообщать о своем прибытии.

Исчадие дьявола, проклятый Осман Ферраджи! Слащавый и неумолимый тигр, возникающий между ней и спасительной дверью! Она заломила руки в порыве отчаяния.

— Позвольте мне бежать! — задыхаясь, умоляла она. — О, позвольте мне бежать, Осман-бей. Только вы можете помочь… Вы всесильны. Отпустите меня!

Лицо Верховного евнуха приняло оскорбленное выражение, как будто ее мольбы казались ему святотатством.