Неверная - Кира Романовская

женой холодно поздоровались, Димка же бросился к матери в объятия, как будто не видел её лет сто. Девочка вопросительно смотрела на мальчика, которого целовала её няня, как целовала всегда только её. Плотно сжатые губки девочки, как и её строгий взгляд, выражали явное неодобрение. В то время как у Влада девочка своей ревностью вызвала дикое раздражение.

— Дима это Соня, поздоровайтесь. — робко сказала Ида, держа за руки обоих своих детей.

— Привет. — буркнул Димка, сдвинув брови.

— Привет, Дима, очень приятно познакомиться.

У Влада девочка своей вежливостью вызвала ещё большее раздражение.

— Дядя богатырь-Влад, привет. — вдруг замахала она ему маленькой ручкой, улыбаясь во все зубы. — Как дела?

— Привет… Хорошо… — замялся Влад, забирая из рук жены сумки с вещами.

— Почему она назвала тебя богатырь, пап? — взметнул пристальный взгляд на отца сын.

— Потому что, видимо, я на него похож. — криво усмехнулся он.

Больше вопросов к никто не задавал. Всю дорогу до дома Сонечка только ахала и охала, глядя в окно и комментируя всё, что видит. У Влада потихоньку закипало всё внутри, он ужасно хотел рыкнуть на девочку и заставить её заткнуться, а больше всего хотел рыкнуть на Иду, которая позволяла ей вести себя так громко. Но его вдруг будто током дёрнуло от забытых и воспоминаний, как они часто проводили время вместе с маленьким Димой, и Ида вела себя точно также — она давала ему говорить и говорить, если ему хотелось, никогда не одёргивая, не пихала в руки планшет или телефон с мультиками, чтобы ребёнок заткнулся и не мешал взрослым.

— Он учится разговаривать с миром и с нами, а мы учимся разговаривать с ним, любимый. — улыбалась Ида своему мужу, нежно сжимая его ладошку своей. — Он должен знать, что мы ему рады и мы его слышим.

Влад сжимал зубы и терпел, но стоило ей ещё и тронуть его губы лёгким поцелуем, как он тут же успокаивался. Ида всегда была хорошей матерью их сыну, а теперь она хорошая мать и для дочери, надо с этим смириться. Стоило девочке вылезти из машины, как её тут же вырвало, Ида забегала вокруг неё, как курочка наседка.

— Ой, няня Ида, что-то мне не хорошо, может давление? — неожиданно высказалась Соня.

— Нет, солнышко, тебя просто укачало в дороге. Пойдём отдохнём, таблеточки пора пить.

— Мам, а с нами на море купаться? — обиженно проворчал Дима.

— Я попозже, Дим, схожу, вечером, может быть. — замялась Ида, поднимая Соню на руки.

Провожая их обоих взглядом, Влад заметил, что за три дня в больнице Ида осунулась и как будто опять похудела. Такими темпами к концу отпуска от неё ничего не останется, потому что сын и дочь будут рвать на части бедную мать и её внимание. Да и ему самому отчаянно нужно было внимание жены, чтобы она обратила свой печальный взор грозовых глаз на его потуги в сохранению семьи.

— Съездили, блять, на море, отдохнули… — тихо выругался он сам себе.

*****

— Мам, ну сегодня же пасмурно, вон какие волны, зачем мы сюда пришли? Лучше бы дома в бассейне покупались. — ворчал Димка, недовольный тем, что мама привела его и эту девочку на пляж.

— Надо уметь видеть красоту моря даже когда оно не способно удовлетворить твои желания. Учись. — спокойно ответила мать, расстилая плед.

Кроме них на небольшом галечном пляжу, который из-за труднодоступности и крутого спуска принадлежал чуть ли не им одним в округе, была только местная компания подростком, что стояли невдалеке и кидали в волны камни. Вчера вечером поднялся ветер и не унимался всю ночь, к утру превратив спокойное до этого море в бушующий океан. После обеда ветер стих, хотя волны всё ещё были сильными и купаться было нельзя, да и тучи над головой никуда не исчезли. Ида взяла немного фруктов в контейнерах, плед, пару небольших подушек под нежные попки детей и отправилась с детьми на пляж.

Последние три дня она никуда не выходила из дома, занимаясь Соней, на море она смотрела лишь с террасы одним глазом, второй делила на дочь и сына. И если дочь, пребывая в болезненном состоянии, пока занималась короткими осмотрами новой для себя территории, а потом падала без сил и спала минимум два раза в день по два часа, то сын начал активно ревновать новую девочку к своей маме, которую та называла «моя любимая Идочка». Бедная мать застряла между двух огней, теряясь в мыслях, как дать понять Димке, что она его любит, и не дать понять Соне, что она тут лишняя, в семье Ковалевских.

Соня же сначала пристально присматривалась к мальчику, что очень был похож на её няню, потом начала с ним активно разговаривать, на что тот только бурчал в ответ, до тех пор пока мать его не отчитала. Он растаял на третий день ее пребывания в их доме, отчасти потому, что ему не с кем было играть с начала лета, а взрослые как будто постоянно были не с ним, а в ссоре друг с другом.

Соня внимательно слушала всё, что он ей рассказывал, пока они вместе сидели под деревьями и играли игрушками, которые купил им папа. Она охала и вздыхала, когда он рассказывал ей, что у него есть щенок и три котенка.

— Ой, как здор-р-р-ово! — приговаривала она, слушая его с открытым ртом. — А у меня вот нет никого. Бабулечка с Идочкой не разрешали, говорят в нашей квартире только три комнаты и три человека, больше места никому нет.

— Бабушка и Ида? — переспросил Димка, делая нехитрые соображения насчет их совместного проживания.

Ида, сидящая рядом около бассейна, услышав их разговор трусливо его свернула, позвав обоих на кухню, есть клубнику. Влад это замечал, как его жена буквально холодеет изнутри, когда дети разговаривали между собой и проскальзывало то, что объяснить ни сыну, ни дочери она не могла.

Она, наконец, села по-турецки на подушке и втянула носом запах морского бриза, Ида не была на море с рождения Сонечки.

— Димка, давай тоже так сидеть! Раздышываться надо, вон няня Ида как дышит! Это же ведь полезно для здоровья-то морем дышать. — прокряхтела Сонечка, занимая подушку рядом с няней и пытаясь сесть как она.

Её старший брат, который об этом не знал, повторил за сестренкой, но ещё и сцепил большие и указательные пальцы, как делают йоги и начал мычать. Соня этим сильно воодушевилась, так вокруг Иды обрадовался кружок мычащих коровок, которые пытались друг друга перемычать, кто громче. Ида не выдержала первой,