Дети Кронарха. Путь Наследника - Артем Буряк

ты больше не убьешь, монстр! — уверенно ответил я, хотя применять новую силу было страшновато.

— Сейчас узнаем, — ответил Рогдо и в миг оказался возле меня. Он схватил меня огромной клешней за горло и поднял в воздух, — Ну, что? Мне тебя задушить или голову оторвать, как твоему дружку? — Я взялся руками за его предплечье и сдавил. Броня поддавалась, но мне пришлось остановиться, потому что в местах небольших изгибов она тут же начала сильно нагреваться — небольшая трещина, и произойдет взрыв.

— Лучше сними краденую броню. Возможно, тогда я оставлю тебя в живых, хотя ты этого совсем не заслуживаешь, — я попытался решить разом все проблемы. Рогдо ощущал броню как вторую кожу, так что ему стало больно. Он с небольшим вскриком выронил меня и отпрянул в сторону.

— Этого не может быть! Что это за фокус такой?! — заревел он.

— Нет никакого фокуса. Просто я сильнее тебя. Сними броню и уходи. Я не стану тебя преследовать, — спокойно отвечал я. Люди на трибунах с удивлением смотрели на меня. Один только Солт смотрел по-другому.

— Я не вижу у тебя ни камней, ни другого вместилища! Такой силы не может быть у обычного человека! — продолжал вопить Рогдо. Его мечта, к которой он шел тысячи лет, исчезла, едва сбывшись. Еще не успев начать наслаждаться безраздельной властью, он встретил врага, которого не в силах победить. Я не мог прочесть его мысли, но это и не требовалось. У него в голове была бессмыслица, гнев, отчаяние и смятение. Для него не существовало решения этой головоломки. Случилось невозможное, мир пошел ему наперекор, назло, и только ему одному в целом мире так не повезло. Теряя рассудок от отчаяния и жалости к себе, он с ревом бросился в атаку. Мой новый организм молниеносно реагировал на любые удары, уклоняясь от них, невзирая на невероятную скорость. Мне даже не пришлось самому контролировать тело — мозг делал все сам, увеличивая скорость восприятия. Время становилось долгим и тягучим, а я мог спокойно придумать, как победить врага. Ответ же лежал на поверхности. Раз уж броня способна немного изгибаться, выделяя при этом много энергии, нужно ее хорошенько промять.

Рогдо продолжал стремительно атаковать, а я — уклоняться. Потом я выбрал момент и нанес удар кулаком ему прямо по голове. Рогдо отлетел на несколько десятков метров, но замедлил свой полет и с новой силой ринулся на меня. В этот момент я поймал его за обе руки и удержал. Рогдо не мог ни сопротивляться, ни вырваться. Он вопил, дергался и орал, словно подвешенный за ноги кабан. Не желая больше играться с ним, я объял его предплечья мощной телекинетической силой. С ее помощью я вызвал высокочастотные колебания брони, не давая ей при этом сломаться. Большое количество энергии стало выделяться как снаружи, так и внутри доспеха. Температура внутри поднялась до нескольких тысяч градусов. Рогдо пытался сопротивляться какое-то время, но надолго его не хватило. Как только его силы иссякли, он тут же обратился в пепел. Лишившись хозяина, броня утратила все шипы, наросты и неровности, став гладкой и округлой. Она тут же раскрылась, ее части посыпались на землю, а горячий пепел Рогдо серым туманом полетел по ветру, знаменуя конец эпохи тирана.

Я подошел к бездыханному телу Грогара. Еще совсем недавно он был жив и собирался исправить ошибку прошлого, искупить хотя бы толику той вины, которая терзала его тысячи лет. Теперь вина его осталась в прошлом, и он стал по-настоящему отомщен. Я бы мог вернуть его к жизни, ведь это пока еще возможно. Но, по совету Создателя, я не стану этого делать. Пока неизвестно, где сейчас Гро, хорошо ли ему там, но я уверен — он во всем разберется. Я провел рукой над телом друга, и оно растворилось в воздухе, все его части. Затем я выпрямился во весь рост и осмотрелся. Ковары на трибунах и все люди, которые видели меня, тут же попадали на колени, словно это не я, а Рогдо все еще стоял перед ними. Я хотел было сказать им, чтобы они перестали вести себя так глупо, но почувствовал стремительное приближение ко мне Тагона. Он не участвовал в битве, но наблюдал со стороны. Я обернулся к нему в тот миг, когда он приземлился за моей спиной на вимане. Он соскочил и медленно подошел ко мне. На его глазах еще не засохли слезы, но в данный момент он был очень счастлив.

— Помнишь, ты хотел прокатиться? — грустным голосом спросил он.

— Помню.

— Я готов подарить тебе эту каменную глыбу, если хочешь.

— Спасибо, Тагон, но я не думаю, что она пригодится мне. — Ковары заметили, что их сородич не проявляет ко мне никаких почестей, и начали понемногу подниматься.

— Это верно, но я не могу оставить тебя без награды за то, что ты сделал.

— Я уже получил свою награду, — со вздохом ответил я. — Она так тяжела, что едва ли смогу унести. — Тагон внимательно посмотрел мне в глаза, затем положил руку мне на плечо и тихо ответил:

— Это — не награда… — он еще немного так постоял, похлопал меня по плечу и левитировал к остальным коварам. — Теперь ты наш хозяин, Илан! Говори, и мы будем повиноваться твоему слову! — прокричал он и упал на колени. Остальные ковары, кто уже успел подняться, последовали его примеру. Но я не ответил ему. Несмотря на всю свою новообретенную силу, я не мог быстро решить, что мне делать дальше. Я перенесся на самую высокую вершину Тертуса — Болак-руш, чтобы немного поразмыслить.

Ледяной ветер и разряженный воздух больше не беспокоят меня. Здесь я могу в полной мере ощутить то одиночество, которое необходимо для взвешенного решения. Уход Создателя сделал всех людей Тертуса сиротами. Они, конечно, пока еще не знают об этом, но это действительно так. Я должен нести весть о нем, он не должен быть забыт. Теперь у него есть настоящее имя, которое он принял. Люди смогут взывать к нему в молитвах, смогут узнать правду, ведь я — живое доказательство его существования. Но чтобы нести эту правду всем, я должен стать главным, взять на себя ответственность за все и всех. Это значит, что мне придется решать за других, определять судьбы, поощрять отличившихся и карать виновных. Все будут требовать моего внимания и моего суда. Больше не станет беспечной жизни Джоджо или полной страданий жизни магистра. Наконец-то у меня появилось время по-настоящему осознать свой удел. Всеотец говорил, что мои