От Франсуа Вийона до Марселя Пруста. Страницы истории французской литературы Нового времени (XVI-XIX века). Том I - Андрей Михайлов

В гостях у Калипсо юношу ждало еще большее испытание: в его сердце прокрадывается любовь к нимфе Евхарии. Эта девушка непохожа на киприоток – ее красота неброска, поведение скромно. Лишь Ментор понимает, что чары Евхарии очень опасны. Эта любовь вскоре лишает Телемака воли и рассудка. В порыве страсти, которую он еще не умеет побороть, герой готов расстаться с Ментором, готов забыть об отце, о матери, готов навсегда распроститься с родной Итакой. Лишь силой увезенный с острова, юноша понимает, какой опасности он избежал. Это испытание пошло ему на пользу – он научился разбираться в своих чувствах.

В этом эпизоде, как и в ряде других, нельзя не видеть использования Фенелоном характерного для литературы классицизма мотива: борьбы в душе героя двух противоположных начал – личных устремлений (в частности, любви) и чувства долга. Но если в драматургии классицизма герой вынужден бывал разрешать этот конфликт в самые трудные, ответственные моменты своей жизни, причем разрешать его сам, ибо перед ним оставалась, в известной мере, свобода выбора, то в романе Фенелона конфликт этот лишен присущей ему драматической напряженности и остроты. Телемаку всегда готов прийти на помощь мудрый Ментор, да и подлинные жизненные испытания у героя еще впереди.

В конце книги мы видим возмужавшего Телемака, который уже не поддается любовному томлению. Его любовь к Антиопе, дочери Идоменея, основывается скорее на разуме, чем на внезапном необоримом чувстве. Уместно отметить известный параллелизм ситуаций: в начале романа нимфа Калипсо, желающая удержать Телемака на своем острове, даже рада, что юноша увлекся Евхарией (хотя Калипсо и испытывает муки ревности); в конце «Приключений» царь Идоменей также мечтает удержать у себя Телемака и Ментора и всячески поощряет увлечение юноши Антиопой. Но если в первом случае Телемака увозят силой, то во втором он покидает Салент сам, с тем чтобы после встречи с отцом и возвращения в Итаку вновь приехать в дом Идоменея и увезти с собой кроткую добродетельную Антиопу. Если в первом случае чувства любви и долга находились в резком конфликте, то теперь между ними нет ни малейшего противоречия: Телемак научился обуздывать свои страсти, «разум в нем брал верх над чувствами» (кн. XVII), и достиг он этого, пройдя через испытания.

Такие же жизненные уроки получает герой и на поле брани. Ментор, оставшийся с Идоменеем в Саленте, отпускает Телемака на войну с коварным и воинственным царем Адрастом. Сначала юноша ведет себя безрассудно, и Фенелон сравнивает его с «раненым вепрем, который мечется в поисках поразившего его охотника» (кн. XIII). Но вскоре зрелище человеческих страданий, кровь и смерть, позор и унижение, сопровождающие войну, преображают Телемака. «Нестор и Филоктет, – пишет Фенелон, – с удивлением увидели, что Телемак стал мягким, внимательным к людям, услужливым, готовым оказать помощь» (кн. XIII). Однако Телемак оказался смел и ловок в бою, мускулы его окрепли, кожа стала менее нежной и тонкой, он стал легче переносить тяжести военной жизни, но проникся отвращением к войне и воспитал в себе чувство сострадания к людям, достойным помощи и участия.

К концу войны с Адрастом Телемак уже достигает такой мудрости, опыт его уже столь велик, что остальные союзники беспрекословно следуют его советам и указаниям; как победа над Адрастом, так и последовавшее затем заключение мирного договора – все это дело рук Телемака, который оказывается не только прекрасным военным стратегом и тактиком, но и здравым политиком (что даже может показаться несколько неправдоподобным, ибо, выказав столько политической зоркости, по возвращении в Салент Телемак задает Ментору вопросы, довольно наивные в устах человека, который только что поразил всех – и союзников и врагов – своей государственной мудростью, смелыми взглядами на вопросы войны и мира, на взаимоотношения победителей и побежденных, вообще на отношения между государствами). Но с точки зрения Фенелона здесь все объяснимо: Телемак задает Ментору наивные вопросы, так как еще не искушен в делах государственного устройства и управления, еще не управлял сам, в то время как пребывание на войне научило его и сражаться, и пожинать плоды победы, и устанавливать мир.

Так, от испытания к испытанию, от приключения к приключению, воспитывается герой Фенелона. Но не только ради того, чтобы его ученик познал себя и управлял собой, проводит Ментор своего ученика «через кораблекрушения, через неведомые страны, через кровопролитные войны, через все те беды, какие только могут выпасть на долю человека» (кн. XVIII). Главное, чему учится Телемак на протяжении романа, – это взаимоотношениям с людьми.

Вопрос об этих взаимоотношениях решается в романе в двух планах. Во-первых, это отношения между равными свободными гражданами, и здесь Фенелон выступает носителем гуманной, прогрессивной морали, далекой от сословных предрассудков. Во-вторых, это отношения государя и его подданных, – ведь роман писался не для простого читателя, а для герцога Бургундского, внука Людовика XIV. Поэтому перед нами не просто воспитание героя, а воспитание монарха. Даже монархов: будущего, которому еще предстоит править, – Телемака, и уже испытавшего все тяготы государственной власти – Идоменея.

Фенелон ставил перед собой задачу создать образ идеального монарха, царствующего в идеальном, с его точки зрения, государстве. Таким монархом, следуя советам Ментора, становится к концу книги Идоменей, таким монархом несомненно станет в будущем Телемак; в такое идеальное государство превращается в романе Салент и превратится, очевидно, Итака.

Таким образом, Фенелон показывает не только каким должен быть идеальный монарх, но также как им стать; он не только создает модель идеального государства, но и указывает путь к его созиданию.

Именно эта сторона – главная в романе Фенелона, именно она оказала наибольшее влияние на литературу XVIII столетия, именно она вызвала наибольшее недовольство властей, хотя формально – и более близоруко – цензоры Людовика XIV придрались к другому.

Но перед тем как перейти к этой стороне книги, надо сказать о некоторых особенностях ее появления в печати.

Списки «Приключений Телемака» начали ходить по рукам уже в октябре 1698 г. Это было время наибольшего обострения спора о квиетизме и борьбы Боссюэ с Фенелоном. Епископ Камбре ни в коей мере не повинен в распространении списков романа, наоборот, он был крайне заинтересован в том, чтобы роман не был обнародован. Между тем списки книги множились с каждым днем, и не приходится удивляться, что вскоре роман появился в печати. Предприимчивая парижская издательница вдова Барбен в апреле 1699 г. обманным путем получила королевскую «привилегию» на печатание «Приключений Телемака». В августе роман начал продаваться. Сам Фенелон добился запрещения книги, ссылаясь на то, что у издателя был очень неточный список, но было уже поздно: за один день было продано более шестисот экземпляров первого тома – цифра немалая для той эпохи. Вскоре были напечатаны и следующие три тома романа (правда, без указания места и года издания). Не замедлили появиться и голландские контрафакции. По подсчетам Альбера Шереля за 1699 и 1700 гг. появилось 23 различных издания романа[503].