Глиняная Библия - Хулия Наварро

Ни Ясир, ни Ахмед ничего не ответили на эти рассуждения Танненберга. Они оба осознавали, что, по сути дела, тоже являются ворами, однако не видели никакого смысла в том, чтобы, открыто заявляя об этом, еще больше унижать свое человеческое достоинство.

– Сколько штук калькулей мы сможем раздобыть? – спросил Танненберг у Ахмеда.

– Если все пройдет нормально, более десяти тысяч. Я составил сводную опись на основании всех тех списков, которые мне удалось получить из каждого музея. У нас есть подробные планы всех музеев с указанием мест, где находятся наиболее ценные экспонаты. Надеюсь, что их не повредят…

– Какой ты сентиментальный! – Танненберг засмеялся. – Мы собираемся заниматься грабежом, намереваемся ограбить эту страну. Мы не оставим в ней ни одного более-менее ценного экспоната, а ты переживаешь по поводу того, что наши люди могут повредить при проведении этой операции какие-то там глиняные таблички.

Ахмед, оскорбившись, сжал губы. Насмешка Танненберга была для него хуже пощечины.

– Как только начнутся бомбардировки, группы моих людей ворвутся в музеи, – сказал Танненберг. – Им нужно будет как можно быстрее захватить наиболее ценные экспонаты и сразу же оттуда исчезнуть. Перебраться в Кувейт для них не проблема. Остается только надеяться, что этот командир «зеленых беретов» как следует выполнит возложенную на него задачу.

– А что будешь делать ты? Как долго ты еще будешь здесь находиться?

Вопрос Ясира не застал Танненберга врасплох. Хорошо зная Ясира, он предвидел, что тот задаст этот вопрос.

– А вот это не ваша проблема. Не переживай, Ясир, я не умру под бомбами наших друзей. Когда они начнут бомбить, я уже буду в безопасном месте. Я пока не собираюсь умирать.

– А Клара? – спросил Ахмед.

– Клара отсюда уедет, хотя я еще не решил, уедет ли она с бригадой Пико или же я отправлю ее в Каир, – ответил Танненберг.

– Если американцы нападут на Ирак двадцатого числа, остается совсем немного времени, – с тревогой заметил Ахмед.

– Если будет необходимо, я тебе сообщу, когда именно Клара отсюда уедет. У нас еще есть время, чтобы попытаться найти «Глиняную Библию».

– На это уже нет времени! – возразил Ахмед.

– Почему ты так решил? Твоего мнения никто не спрашивал, а потому тебе лучше помалкивать! Выполняй мои распоряжения и радуйся тому, что выберешься отсюда живым и с деньгами.

Танненберг взял со стола стакан и стал пить воду маленькими глотками. Ни Ахмед, ни Ясир даже не притронулись к еде, которую им принесла Фатима: они оба держались очень напряженно и были просто не в состоянии хотя бы на секунду переключить свое внимание с Танненберга на что-либо.

– Итак, мы обговорили то, что касается этой операции. Сейчас я вызову к себе Хайдара Аннасира и дам ему распоряжения относительно финансовых вопросов. Мы заработаем много денег, но для этого нам пришлось понести серьезные затраты. Мои люди уже привыкли к тому, что на их счета в банке заранее переводятся определенные суммы – в случае, если с ними произойдет какое-нибудь несчастье, их семьи получат эти деньги.

Фатима никого не пускала к Альфреду Танненбергу, за исключением Хайдара Аннасира и Айеда Сахади. Танненберг дал ей четкие инструкции: даже Клара не должна была к нему входить. Не велено было впускать и врача, если только Танненберг сам его не позовет.

Клара ужинала вместе с Пико и остальными членами археологической бригады. Она была явно не в духе – ее раздражало присутствие Ахмеда. Она знала, что ей будет нелегко находиться с ним в одной комнате, пусть даже всего одну ночь. Он казался ей теперь совершенно чужим человеком.

– Когда мы увидим вашего супруга? – спросил Фабиан.

– Думаю, что завтра. Сегодня вечером он встречается с моим дедушкой, скорее всего, они будут разговаривать допоздна.

Они останутся в Ираке или попытаются уехать отсюда еще до начала войны? – поинтересовалась Марта.

Никому из нас доподлинно не известно, когда начнется война, – сказала Клара. – Приезжавшие сюда журналисты толком ничего не знают. Они говорили, что, по их мнению, война неизбежна, однако никто не может быть заранее уверенным в том, что произойдет.

– Это не ответ, – пробурчала Марта.

– Это единственный ответ, который я могу вам дать. Как бы там ни было, лично я хотела бы остаться здесь до того момента когда… ну, когда находиться здесь станет уже просто невозможно. А там будет видно. Если начнется война, тогда я и решу, где мне находиться и что делать для того, чтобы выжить.

– Поедемте с нами.

Предложение Пико заставило Клару слегка напрячься, однако она тут же подумала, что, судя по шутливому тону Ива, он не очень переживает по поводу того, какая судьба может ее ждать.

– Большое спасибо, я подумаю над вашим предложением, – откликнулась Клара, и тут же спросила с иронией в голосе: – Вы предоставите мне политическое убежище?

– Я? Ну, если не будет другого выхода, мы постараемся сделать так, чтобы вам его предоставили. Фабиан, как ты думаешь, мы сможем, возвращаясь домой, провезти с собой кое-какую контрабанду?

– Мне кажется, сейчас не до шуток, – вмешалась Марта. – Клара и в самом деле в затруднительном положении, и мы ей должны помочь.

Наступило молчание. Лайон Дойль воспользовался этим, чтобы обратиться к Кларе с просьбой.

– Вы уже знаете, что Ив попросил меня подготовить фоторепортаж и снять все, что мы здесь нашли. Завтра я начну фотографировать все и всех. А не согласится ли и ваш дедушка, чтобы я его сфотографировал? Это не займет много времени. Мне кажется, будет справедливо, если человека, сделавшего так много для этой экспедиции… В общем, о его вкладе в это дело должно быть известно широкой общественности.

– Мой дедушка – бизнесмен, и он действительно взял на себя часть затрат по финансированию этой экспедиции. Однако я не думаю, что он захочет, чтобы его имя фигурировало в каком-либо репортаже. Впрочем, я передам ему вашу просьбу.

– Спасибо. Хотя ваш дедушка, очевидно, очень скромный человек, мне кажется, что ему все-таки следовало бы здесь сфотографироваться. Ну хотя бы вместе с вами.

– Я уже сказала, что узнаю его мнение по этому поводу. Все же, думаю, вы не должны настаивать на этом.

– А мне хотелось бы здесь остаться, – вдруг раздался тихий голос Джиана Марии.

Эти слова вернули всех присутствующих к той главной проблеме, которую они только что обсуждали. Клара ласково посмотрела на священника. Она испытывала искреннюю симпатию к этому человеку, который везде и всюду следовал за ней, словно сторожевая собака, и очень переживал, когда Клара куда-то уходила или просто пропадала из виду. Эта его привязанность казалась ей очень трогательной, хотя она никак не могла понять, чем же она заслужила такое к себе отношение.

– Лучше не принимать никаких решений до тех пор, пока мы не поговорим с Ахмедом, – сказал Пико.