Счастливы неимущие (Евангелие от Матфея). Судебный процесс Березовский-Абрамович. Лондон 2011/12 - Михаил Барщевский

О.: Кто хотел?

Переводчик: Что он, Дерипаска. Дерипаска ему сказал, что он хочет, чтобы это все было в письменном виде подписано. Соответственно с этим в доме господина Абрамовича мы еще раз прошлись по условиям договоренности. И по мере того, как мы обсуждали каждое условие, я его печатал на своем компьютере на русском языке, как такие отдельные параграфы или нормы соглашения, которые я назвал — «предварительный договор». Я могу подтвердить, что предварительный договор был подготовлен и отпечатан мной на русском языке. У меня больше нет компьютера, который я использовал, и поэтому у меня нет доступа к электронным экземплярам этого документа.

О.: Спасибо.

В.: В общем, Булыгин — это человек, которого вы вызываете для дачи показаний в качестве вашего свидетеля. Я правильно понимаю, что вы не оспариваете те показания, которые он здесь прописал?

О.: Я его вызываю в качестве свидетеля, и, в общем, его показания — это его показания, я с ними не спорю. Но вот мои показания, я с ними больше согласен. Ну он действительно очень честный человек. К сожалению, его здоровье сейчас может не позволить ему прийти, но я надеюсь, что он приедет и здесь будет выступать.

В.: Вот как вы вспоминаете то, что произошло в марте 2000 года? И в чем ваши воспоминания отличаются от воспоминаний Булыгина?

О.: Если мне правильно удалось понять на слух, то он говорит, что он печатал на компьютере, а потом в каком-то месте распечатал. Мне кажется, что он у меня дома распечатывал.

В.: По-моему, он ничего другого и не говорил. Он сказал, что он напечатал у вас дома, распечатал у вас дома и там же на месте и подписали сразу.

О.: Ну, тут еще описывается, что мы куда-то разъехались. Ну мне тяжело на слух все время это выдерживать, но…

В.: Нет, он про это не говорит. То есть, может быть… А, тут понятно, откуда проблема. Он просто говорит, что вы уехали из отеля и поехали к вам домой, вот что он имеет в виду. Но помимо этого, вы не оспариваете то, что он утверждает?

О.: Я не оспариваю. Если в детали не вдаваться — я не оспариваю.

В.: Господин Булыгин также говорит, что предварительный договор был подписан обоими принципалами. Я так понимаю, что под этим понимают вас и господина Дерипаску и что он засвидетельствовал ваши подписи. Вы это помните?

О.: Мне кажется, господин Швидлер подписал это соглашение с моей стороны.

В.: А почему господин Швидлер стал бы подписывать в качестве принципала, если вы, господин Абрамович, говорите, что только вы и никто другой были единственным человеком, акционером, который имел интерес в этих активах?

О.: Господин Швидлер вел переговоры, и он был ответственный за эту сделку. И, в общем, я там играл очень пассивную роль. Моя задача была — сделать так, чтобы эта сделка состоялась. И, пожалуй, все. Господин Швидлер обычно очень жестко торгуется. И господин Дерипаска тоже довольно упорный в этом деле, и мне не хотелось, чтобы эта сделка развалилась до того, как она была подписана, хотя мы некоторое время были на грани.

В.: Давайте тогда посмотрим то соглашение, которое там было достигнуто. Вот, господин Абрамович, мы здесь видим, что первая часть этого предварительного соглашения говорит: «Господин Р. А. Абрамович, ниже именуемый — „Сторона 1“, и господин О. В. Дерипаска, ниже именуемый — „Сторона 2“, совместно — „Стороны“, заключили настоящее предварительное соглашение о следующем…» Дальше есть несколько подпунктов. Я бы хотел вас попросить посмотреть на пункт 4.1. Итак: «Стороны 1 и 2 гарантируют, что совместно с партнерами (не включая TWG или любые компании и/или связанные или аффилированные физические лица)…»

О.: Я могу прокомментировать историю создания этого документа, как я ее себе представляю? Мы этот документ готовили… не документ, а мы вели переговоры, по-моему, с 8 вечера до 5 утра. После этого был короткий переезд, и потом мы приехали ко мне домой, в деревню Сареево. До этого был полный рабочий день. К моменту заключения этого договора я уже вообще ничего не соображал. Я этот документ не читал, я был похож на вареный овощ, я был готов подписать все что угодно. Но господин Дерипаска, он очень настойчив, он очень хотел закончить это, поэтому у нас не было возможности отдать юристам на проверку. Он хотел это закончить. Господин Дерипаска почему-то не очень доверял нам поначалу, поэтому вот так это произошло. Но еще раз хочу сказать, что я этот документ не читал, хотя готов отвечать на вопросы.

В.: Ну надо полагать, что господин Швидлер, который там был, он этот документ читал.

О.: Господин Швидлер точно этот документ читал, поэтому он более ясно прокомментирует. То есть я буду высказывать предположения свои и то, как я это понимаю, а он точно расскажет, как это было.

В.: Давайте, господин Абрамович, просто для ясности, значит, господин Швидлер подписал договор, в котором четко написано, что у вас в этой сделке есть партнеры и у Дерипаски в этой сделке тоже есть партнеры? То есть вы хотите сказать, что в этом контракте неправильно написано, что у вас есть партнеры? То есть вы это именно хотите сказать?

О.: Я этого не хочу сказать. Я хочу сказать, что я этот документ не читал, поэтому мне тяжело комментировать, то есть я буду спекулировать на эту тему, если в этом есть необходимость, но твердо ответить на это я не могу, хотя некоторые сведения по этому поводу у меня имеются. А если должен ответить: видел ли я, что господин Швидлер читал, — я это видел, да.

В.: Вы хотите сказать, что в этом контракте неправильно прописано, что у вас есть партнеры? Я не прошу вас предполагать — вы просто можете сказать, что «нет, это неправильно» или, наоборот, — «да, это правильно, потому что у меня партнеры были».

О.: Я не могу прямо ответить на это. У меня партнеров не было. Вопрос не в этом. Вопрос в том, какие активы здесь перечислены. Поэтому я не могу ответить на ваш вопрос, который вы мне задаете. У меня партнеров не было. Но активы здесь перечислены, которые мне не принадлежат, это люди, за которых я отвечал, чтобы они внесли эти активы. Поэтому в глазах господина Дерипаски это то, за что я отвечаю. В его глазах это были мои партнеры. Господин Дерипаска был очень против того, чтобы группа TWG участвовала, — все остальное его вообще не интересовало.

В.: Господин Абрамович, в ответ на мой вопрос вы сказали, вот я читаю ваши слова: «Но активы, которые здесь приводятся, не принадлежат мне. Поэтому это люди, за которых я не отвечал. Я отвечал за то, чтобы они внесли эти активы. В глазах Дерипаски я отвечал за это. Поэтому эти люди в его глазах были моими партнерами». А кого вы имели в виду, господин Абрамович?

О.: Я уже говорил, что мне сложно это комментировать, поскольку я это не читал. Я пытаюсь вам объяснить мнение господина Дерипаски. Это же не мое мнение, я просто пытаюсь вам объяснить, но я буду продолжать это делать. Здесь указан «НкАЗ», например, — Новокузнецкий алюминиевый завод. В этот момент мы его еще не купили, мы купили в дальнейшем вместе. У нас были некоторые документы, подписанные господином Живило, которому он принадлежал, но сделки еще не было как таковой. Но это была наша ответственность — туда его внести. Помимо этого здесь Ачинский глиноземный комбинат. В том виде, как он здесь описан, — 49 % акций, он не мог работать. Потому что вторая часть глиноземного комбината плюс конкурсная масса (я уже говорил, что завод находился под процедурой банкротства) принадлежала господину Фридману. И господин Фридман контролировал конкурсного управляющего. Поэтому без его участия это предприятие не заработало бы. И, соответственно, не заработал бы Красноярский алюминиевый завод. Но это мое предположение, в тот момент я этого не читал, я еще раз пытаюсь это сказать. Но главное, что нужно было господину Дерипаске, — чтобы там точно не было TWG. А если я правильно помню, наши документы, которые были подписаны между нами и господином Черным, содержали строчку «в случае, если», то есть там была сноска, что они могут поменять некоторые условия или войти в сделку обратно, если мы в какой-то срок не оплатим, если я правильно помню. Но я не утверждаю это, у меня такое впечатление было. Если можно, еще добавлю. Господин Фридман не хотел выходить из…