Столетняя война. Том III. Разделенные дома - Джонатан Сампшен

выступили в поддержку Урбана VI. Парламент, который в то время заседал, одобрил их решение, и правительство приступило к его исполнению не только в Англии, но и в тех частях Франции, которые оно контролировало[487].

Перед Карлом V стояла более сложная задача. Мнение по существу вопроса во Франции разделилось гораздо сильнее, чем в Англии. Группа епископов и ученых, с которыми король консультировался в сентябре, перед вторыми выборами, заявила, что вопрос о легитимности Урбана VI является moult haulte, perilleuse et doubtteuse (очень тонким, опасным и сомнительным), и отказалась высказывать свое мнение до тех пор, пока факты не будут известны лучше. Очень немногие из них знали, насколько их король был уже предан Клименту VII. Со временем версия Урбана VI событий апреля 1378 года начала распространяться во Франции, и доводы кардиналов стали выглядеть несколько натянутыми. Парижский Университет сообщил, что его члены и факультеты не могут прийти к единому мнению. Его внутренние дебаты, вероятно, были зеркальным отражением дебатов остального духовенства. Большинство французов, имевших свое мнение по этому вопросу, полагали, что Урбан VI — истинный Папа, согласно сообщениям, полученным его соперником в Авиньоне. "Может быть, они и заблуждаются, — писал осведомитель Климента VII, — но у этого Варфоломея много сторонников". 16 ноября 1378 года в Венсенском замке в присутствии короля состоялось расширенное заседание королевского Совета, на которое король пригласил избранных церковников. Карл V, несомненно, ясно выразил свои пожелания. Результатом стало официальное признание Климента VII Папой Римским и приказ опубликовать его избрание во всех французских церквях. Решение, как говорят, было единодушным, но не все были убеждены в этом. В следующем году пришлось созвать в Лувре гораздо более многочисленное собрание, на котором не менее трех кардиналов-клементистов рассказали о своих переживаниях во время конклава в апреле 1378 года. Это было одно из тех грандиозных публичных мероприятий, в которых Карл V и его министры были столь искусны — великолепная инсценировка перед тщательно отобранной аудиторией. Среди присутствующих дворян, прелатов и юристов наблюдалось впечатляющее единство. Церковники "разделяли мнение короля, — писал современник, — боясь потерять свои бенефиции". За собранием последовали грандиозные церемонии перед собором Нотр-Дам, на которых Климент VII был объявлен истинным Папой, а все, кто отказался признать его, были осуждены как раскольники[488].

Карл V отрицал, что политические расчеты имели какое-либо отношение к этим решениям. Он поддержал бы любого правильно избранного кандидата, сказал он, "даже англичанина". Вероятно, его убедили друзья из коллегии кардиналов в том, что их решение было вынужденным, когда они и избрали Урбана VI. Возможно, король даже верил, что для всех остальных это будет так же очевидно, как и для него. Но он не мог упустить из виду огромные дипломатические преимущества, которые он и его предшественники извлекли из своих тесных отношений с шестью французскими Папами, правившими в Авиньоне. Время проведения конференции в Венсене было продиктовано необходимостью укрепить позиции Климента VII на международной арене. Таким образом поддержка Урбана VI со стороны Англии была предрешена. Так же как и поддержка Рима и большей части Италии. Император Священной Римской империи, Карл IV, объявил о поддержке Урбана VI месяцем ранее. За ним последовало подавляющее большинство светских и церковных князей Германии. Кроме Франции и Неаполитанского королевства никто еще не объявил о поддержке французского Папы и если не принять срочных мер, то будет слишком поздно. Как только Совет разошелся, послы были отправлены во все страны, в которых Франция, как считалось, могла иметь влияние, чтобы настаивать на признании Климента VII[489].

Проблема Климента VII заключалась в том, что для утверждения себя в качестве неоспоримого главы Церкви ему необходимо было уничтожить влияние своего соперника в Италии. В частности, он должен был победить его в Риме. Это оказалось самой первой и самой пагубной неудачей Климента VII. Он полностью полагался на силу. Со смерти последнего Папы Римского замок Святого Ангела в Риме удерживался французским дворянином с гарнизоном, состоявшим в основном из бретонцев. Их частые вылазки и артиллерийский обстрел со стен сделали улицы Ватикана непригодными для жизни. Постоянный приток средств от короля Франции и герцога Анжуйского позволил Клименту VII в начале 1379 года набрать большое количество войск среди гасконцев и бретонцев в центральной Италии. В апреле Климент VII еще больше усилил свою зависимость от французской вооруженной помощи, заключив тайную сделку с агентами герцога Анжуйского, о которой не знали даже кардиналы. По условиям этого соглашения Людовик согласился вторгнуться в Италию с большой французской армией, чтобы изгнать Урбана VI из Рима и поставить на его место Климента VII. Взамен давняя мечта Людовика о собственном королевстве должна была быть удовлетворена созданием Королевства Адрия, нового центрального итальянского государства, которое должно было быть образовано из северных и восточных провинций папского государства[490].

В итоге эти планы не успели созреть. 30 апреля 1379 года французский капитан замка Святого Ангела сдался римлянам, выдержав более чем шестимесячную осаду. В тот же день отряд помощи под командованием французского племянника Климента VII Луи де Монжуа, состоявший из 500–1000 бретонских и гасконских рутьеров, был уничтожен итальянскими наемниками Урбана VI, что стало первым крупным сражением XIV века, в котором итальянцы одержали победу над иностранными наемниками. Сражение произошло при Марино, к югу от Рима на берегу озера Альбано. Монжуа, Сильвестр Будес и Бернар де Ла Салль были захвачены в плен вместе с примерно 300 их сторонниками. Многие из остальных были убиты. Легаты Урбана VI по всей Европе имели все основания торжествовать по поводу этой удачной резни (felix extermin[at]io). Через несколько дней после битвы Климент VII бежал по морю в Неаполь. Там его встретила королева Иоанна на набережной Кастель-дель-Ово, большой королевской крепости, выступающей в Неаполитанский залив. Но неаполитанцы не забыли, что Урбан VI был одним из них и учинили погром. Французская собственность в городе была разграблена. Архиепископ-климентист был изгнан из города и заменен выдвиженцем Урбана VI. На набережной толпа кричала "Смерть антихристу" в окна замка Кастель-дель-Ово и готовилась к штурму стен. Через три дня Климент VII был вынужден вновь сесть на корабль. В конце мая он навсегда покинул Италию на галерах, нанятых в Провансе и Каталонии, в сопровождении тех, кто остался от бретонской компании Сильвестра Будеса. С ним отправились французские кардиналы, избравшие его, и большая часть французского персонала папского двора. 20 июня 1379 года Климент VII вновь вошел в город Авиньон, который Григорий XI покинул почти три года назад[491].

На фоне этих великих событий постепенный распад бретонской и гасконской компаний, воевавших в Италии с 1376