Влияние морской силы на историю. C предисловием Николая Старикова - Альфред Тайер Мэхан

Морская борьба была тотчас же перенесена в Вест-Индию. События, которые последовали затем, предшествовали во времени как сражениям Сюффрена, так и окончательному освобождению Гибралтара; но они так самостоятельны, что требуют отдельного их рассмотрения, и имеют в то же время такое близкое отношение к окончанию войны и к условиям мира, что составляют драматический финал одного и основную ступень перехода к другому. В самом деле, блестящая хотя и нерешительная морская победа является достойным финалом этой войны, – по существу, морской.

Капитуляция Йорктауна состоялась 19 октября 1781 г., и 5 ноября де Грасс, не поддаваясь настояниям Лафайетта и Вашингтона, чтобы флот содействовал перенесению войны далее на юг, отплыл из Чезапика. Он достиг Мартиники 26-го числа, через день после того, как маркиз де Булье (de Bouillé), командовавший французскими войсками в Вест-Индии, отбил смелым внезапным нападением голландский остров Св. Евстафия. Оба командира теперь согласились на соединенную экспедицию против Барбадоса, которая была расстроена силой пассатных ветров.

После этой неудачи французы обратили свои операции против острова Св. Христофора или Св. Киттса (план XVIII). 11 января 1782 г. флот, с шестью тысячами войск на кораблях, стал на якорь у западного берега острова, близ Басс-Терр – главного его города. Он не встретил никакого сопротивления, так как маленький гарнизон в шестьсот человек удалился в укрепленный пост, расположенный в десяти милях к северо-западу, на Бримстон-Хилле, – уединенном крутом холме, возвышающемся над подветренным берегом острова. Французские войска высадились и преследовали гарнизон, но так как позиция оказалась слишком сильной для прямой атаки на нее, то начались осадные операции.

Французский флот остался на якоре на рейде Басс-Терр. Между тем вести об этом нападении достигли сэра Сэмюэля Гуда, который последовал за де Грассом с континента и, вследствие продолжавшегося отсутствия Роднея, был командующим местными морскими силами. Он отплыл с Барбадоса 14-го числа, стал на якорь в Антигуа 21-го и посадил на свои корабли те немногие войска, какие только можно было взять оттуда, в количестве семисот человек. В полдень 23-го числа флот направился к острову Св. Киттса, неся паруса с таким расчетом, чтобы они позволили ему подойти к неприятелю уже на рассвете следующего утра.

У англичан было только двадцать два корабля, против двадцати девяти французских, причем последние были вообще сильнее (при сравнении кораблей одинаковых классов); необходимо также проследить за очертаниями берегов, чтобы понять первоначальные планы Гуда и последующие изменения их; ибо, несмотря на безрезультатность его попытки, поведение его в течение следующих трех недель представляет собой самое блестящее военное усилие всей войны. Острова Св. Киттса и Невис (планы XVIII и XIX), будучи разделены только узким каналом, непроходимым для линейных кораблей, составляют, в сущности, один остров; и так как их общая ось имеет направление с северо-запада на юго-восток, то для парусных кораблей, при пассатных ветрах, необходимо обходить южную оконечность Невиса, откуда ветер делается уже попутным, для достижения всех якорных стоянок на подветренном берегу острова. Басс-Терр удален почти на двенадцать миль от западной оконечности Невиса (форт Чарльз), и его рейд тянется по направлению с востока на запад. Французский флот стоял здесь на якоре в беспорядке (план XVIII, А), не ожидая атаки, и корабли, находившиеся в западном углу рейда, не могли достигнуть тех, которые стояли в восточном, без лавировки на ветер – процесса медленного, а под огнем и опасного. Важнейший факт, о котором следует упомянуть далее, состоит в том, что все восточные корабли были расположены так, что суда, приближавшиеся с юга, могли пройти к ним при обыкновенном ветре.

Поэтому Гуд, – сообщают нам источники, – намеревался появиться здесь на рассвете, в боевом строю и готовый к сражению, и напасть на восточные корабли, дефилируя мимо них всем флотом (a, а') и сосредоточив, таким образом, огонь всех своих кораблей на части неприятельских сил; затем, повернув так, чтобы избежать огня других, он предполагал – поворотом сначала через фордевинд, а затем на другой галс – продолжать прохождение своего флота (а', а'') мимо части неприятеля, избранной им для атаки. План был смелый, но бесспорно разумный в принципе; едва ли могло случиться, чтобы из него не вышло ничего хорошего; и если бы только де Грасс не выказал большей готовности к бою, чем делал это до тех пор, то можно было бы надеяться даже на решительные результаты[189].

Однако и самые лучшие планы могут проваливаться, и план Гуда не удался вследствие неловкости вахтенного лейтенанта, остановившего ночью, впереди флота, свой фрегат, на который поэтому наскочил линейный корабль. Последний при этом также получил повреждения, замедлившие движение флота, так как несколько часов были потеряны на ремонт. Французы были, таким образом, предупреждены о приближении неприятеля, и, хотя не подозревая о предположенной последним атаке, де Грасс боялся, чтобы Гуд не спустился под ветер от него и не расстроил осады Бримстон Хилла, – предприятие столь безрассудно смелое для слабейшей эскадры, что трудно себе представить, как де Грасс допустил возможность его, упустив в то же время из виду слабость своей собственной позиции на якоре.

В час пополудни 24-го числа увидели английский флот, огибавший южную оконечность Невиса; в три часа де Грасс поднял паруса и направился к югу. К закату солнца Гуд также повернул на другой галс и направился к югу, как будто отступая, но он был порядком на ветре у своего противника и сохранял это преимущество в течение ночи. На рассвете оба флота были под ветром у Невиса – английский близ острова, французский милях в девяти от него (план XIX).

Некоторое время было потрачено на маневрирование, в котором целью Гуда было завлечь французского адмирала еще более под ветер, ибо после неудачи своей первой попытки он составил еще более смелый план – занять якорную стоянку, оставленную его неискусным противником, и утвердиться там непоколебимо. В этом он успел, как будет видно ниже; но, чтобы оправдать этот явно рискованный маневр, необходимо указать, что он таким образом ставил себя между осаждавшими Бримстон-Хилл и их флотом; а если бы последний стал на якорь близ холма, то английский флот оказался бы между ним и его базой на Мартинике, готовый перехватить припасы или подкрепления противника, направленные сюда с юга. Короче говоря, позиция, которую Гуд надеялся занять, находилась на фланге сообщений неприятеля и была тем более выгодной, что остров один, не смог бы долго прокормить значительный отряд войск, так внезапно высаженный на него. Кроме того, оба флота поджидали подкреплений; Родней уже отплыл и мог прибыть первым, что он и сделал, и вовремя, чтобы спасти остров Св. Киттса, чего он не сделал. Надо помнить также, что это произошло только через четыре месяца после взятия Йорктауна; дела Англии шли плохо, кое-что нужно было сделать, а кое-что предоставить случаю, и Гуд знал себя и своих офицеров. Можно прибавить, что он знал и своего противника.