Призраки в Сети - Чарльз де Линт

— Итак, как вам Условный Мир? — спросила Кристиана.

Сюзи пожала плечами:

— Интересно.

— Забавно, как изменилось значение слова, — усмехнулась Кристиана.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, раньше люди говорили, что что-то им интересно, когда это что-то действительно привлекало их внимание. Это должно было быть нечто замечательное. Привлекательное. По крайней мере, из ряда вон выходящее. А теперь это просто вежливый способ уйти от разговора и обычно означает, что вам вовсе не интересно.

Сюзи стало неловко.

— Так все-таки что из двух? — спросила Кристиана.

— И то и другое, — призналась Сюзи. — Многое привлекает меня, но в то же время я чувствую себя отдельной от всего этого.

— Чем вы занимались?

— В основном просто наблюдала людей.

Кристиана понимающе кивнула.

— А что в этом плохого? — вскинулась Сюзи.

— Абсолютно ничего. Просто когда меня учили казаться настоящей, прежде всего мне советовали общаться с людьми.

— Но мне не надо учиться быть настоящей.

— Я и не говорила, что надо.

Сюзи улыбнулась:

— Но имели это в виду.

— Да, наверное, имела. Я подумала, что вы наверняка испытываете те же проблемы с самоидентификацией, что и мы с Саскией.

— Вы считаете, что вы — ненастоящая?

— Не знаю. Я родилась тенью, отброшенной семилетним мальчиком. Насколько я, по-вашему, настоящая? — Кристиана неожиданно улыбнулась, но улыбка вышла невеселая. — Очень забавно. До тех пор пока мы не столкнулись с Саскией и не поговорили, что, в сущности, и привело к этой истории с Вордвудом, я никогда всерьез не задавалась вопросом, откуда я взялась. Это ведь тоже кое-что обо мне говорит.

— А теперь задались?

Кристиана кивнула:

— У меня нет корней.

— Может быть, я не очень умею общаться с миром вообще, — сказала Сюзи, — но в одном я уверена: не важно, откуда каждый из нас появился и даже кто как выглядит. Единственное, что имеет значение, — кто мы сейчас.

Кристиана довольно долго молчала. Ее взгляд соскользнул с лица Сюзи, и та не знала, направлен ли он теперь внутрь себя, или она просто оглядывает библиотеку.

— Это неплохая позиция, — сказала наконец Кристиана, снова переводя взгляд на Сюзи. — Делается акцент на личность как таковую, а не на то, откуда она такая взялась. Это подходит моему независимому характеру, наделенному вдобавок здравым смыслом. Как могут твои гены или твое прошлое конкурировать с тем, что ты есть сегодня?

Сюзи восприняла вопрос как риторический и не стала обдумывать ответ.

— Но вы правы насчет того, что мне надо побольше общаться с людьми, — сказала она. — Есть что-то неправильное и странное в том, чтобы жить как в коконе. В книгах и картинных галереях так много можно почерпнуть!

Кристиана кивнула:

— Как вы зарабатываете на жизнь? У вас уже есть где жить?

— Я живу в квартире Аарона. Он так устроил, что все, что принадлежало ему, перешло ко мне, кроме того, он открыл счет на мое имя и положил на него кучу денег.

— Возможно, неправедно нажитых, — сказала Кристиана, но в ее голосе была улыбка, и она давала Сюзи понять, что к этим словам не следует относиться серьезно.

— Ну разве что наполовину неправедно, — улыбнулась в ответ Сюзи.

— У вас есть от него вести?

Сюзи услышала в этом вопросе больше чем простой интерес.

— Только имейл в первый день, — сказала она. — Очень деловое послание, подписанное «Веб-мастер».

— Сурово.

Сюзи кивнула.

— А вы больше не встречали таких же, как вы… разведчиков, заброшенных Вордвудом? — спросила Кристиана.

Сюзи улыбнулась ее минутному замешательству. Она, наверное, хотела сказать «шпионов».

— Нет, — ответила она. — Я больше не чувствую их присутствия, как не чувствую и духа Вордвуда, но, вообще-то, я не искала.

Тут она поняла, что все это действительно ей больше не интересно. Все это — в прошлой жизни. А ей хотелось сосредоточиться на новой. На том, что было сейчас.

Кристиана смотрела на монитор.

— Даже забавно: еще неделю назад мы были целиком поглощены всем этим.

— Чем?

— «Вордвудом». Интернетом.

— Но теперь нам больше нечего об этом волноваться, — сказала Сюзи.

Кристиана кивнула.

Сюзи подумала, что, пожалуй, ей нравится сидеть так и общаться с кем-то еще, помимо своего внутреннего голоса. И Кристиана ей нравилась, даже притом, что она должна была бы остаться в Вордвуде, но не осталась.

— Не хотите перекусить? — вдруг спросила она, сама себе удивляясь.

Кристиана притворилась, что раздумывает.

— Но только если вы заплатите за мой ланч из своих «неправедных доходов». Так я буду чувствовать себя настоящим пиратом.

— А это нужно, чтобы?..

— Это нужно, чтобы я наконец с полным правом купила попугая. И кто знает, вдруг к его лапке будет привязана карта местности, где зарыты сокровища?

— Но тогда вам придется сменить имя на что-нибудь вроде «Джон Сильвер».

— Наверное. Кстати, вам никогда не приходило в голову, что, может быть, его так звали потому, что он все время ходил в исподнем?

Обе захихикали. Когда на них зашикала женщина за соседним компьютером, они только еще больше развеселились и поскорее поднялись и ушли, поддерживая друг друга и давясь смехом.

Кристиана

Итак, я продолжаю сталкиваться с последствиями нашего путешествия в Вордвуд.

Я обрела новую подругу — Сюзи. Мне нравятся замечания о людях, которые она отпускает, когда мы бываем на концертах или в кафе или просто ходим по улицам. Она умеет быть и серьезной, и забавной и никогда не откажется от нового приключения. В этом смысле она больше похожа на моих друзей из Пограничных Миров, чем большинство людей, которых я встречаю в Условном Мире.

В тот первый наш ланч она попросила меня научить ее перемещаться в Другие Миры. Я поняла, зачем ей это нужно, но не стала отговаривать. Она хотела поговорить с Аароном. Мне тоже этого хотелось, но попасть назад в Вордвуд не казалось мне решением проблемы.

Но почему я должна учить ее?

Отчасти потому, что рано или поздно кто-нибудь да научит. Во-вторых, потому, что я просто не верила в то, что ей удастся проникнуть в Вордвуд. Даже если Аарон, то есть то, что осталось от Аарона, захочет впустить ее, сомневаюсь, что Левиафан позволит ему это.

Поэтому я научила ее перемещаться в Пограничные Миры, вызывая их на периферии своего зрения. Это очень просто, правда. То, что мы обычно наблюдаем, — это лишь малая часть того, что вокруг нас происходит.