Пинхас Рутенберг. От террориста к сионисту. Том II: В Палестине (1919–1942) - Владимир Хазан

Работа, которую Филадельфийская конференция наметила выполнить, должна быть выполнена.

Исполком конгресса своей бездеятельностью разрушил фактически большое движение масс вместе с их народными стремлениями. Исполком должен открыто доложить о состоянии дел. Работа или сделана, или нет. Нечего вилять.

Суть этой работы такова, что она или будет сделана вовремя, или потом она ничего не будет стоить.

А времени уже упущено много. Исполком конгресса должен прямо призвать всех, кто способен и желает того, – прийти и работать.

Даже если бы мир наступил, а мир необходим, то нашу национальную работу никто, кроме нас, националистов, не сможет сделать.

Значит, надо браться за нее. Не дожидаясь договоров, делать ее так, как постановила конференция. Потом может быть поздно, даже если наступит мир, то другие займут наши места и по-своему, по-другому выполнят эту работу.

* * *

Существующий Исполком конгресса импотентен, дискредитирован. Но других, более способных сейчас не создать. Значит, необходимо войти в теперешний неспособный комитет, поднять его работоспособность и авторитет. Не допустить, чтобы уже выстроенная организация распалась, а проделанная работа пошла насмарку.

Другого выхода нет. Кто честен в вопросах конгресса, должен это сделать.

Надеюсь, что Исполком конгресса проштудирует решения Филадельфийской конференции, которые она, очевидно, позабыла. Надеюсь также, что Исполком порекомендует своему секретарю сделать то же самое и напомнит ему, что он должен больше заниматься своими прямыми обязанностями в офисе и меньше выступать с разного рода заявлениями, которые компрометируют и Исполком и все конгресс-движение.

Обмануть такими заявлениями никого нельзя. Ни Американский еврейский комитет, ни Комитет рабочих. Они прекрасно знают, что у нас делается. Обманывать же своих в такое время – преступление.

Я надеюсь, что Исполком конгресса созовет все свои комитеты, в том числе комитет Эрец-Исраэль, и специально опросит каждого члена, может ли он и хочет ли работать в комитете.

* * *

Я был и остался принципиальным противником Американского еврейского комитета. Но его участие в конгрессе абсолютно необходимо. Если мы будем вести систематическую, целенаправленную работу, сумеем организовать массы, конкретно миллионы евреев, то мы станем политической народной властью, а не политическими болтунами. Тогда между нами будет возможен мир, здоровый мир.

Мы будем способны притянуть наших противников к настоящему национальному Еврейскому конгрессу. И они пойдут за нами, потому что поверят нам, будут уважать нас и наше дело.

Мы должны их привлечь, поскольку нам нужно мобилизовать все наши силы. Поскольку сколько сил бы мы не имели, этого будет мало. Поскольку г-н Шифф в еврейском национальном Исполкоме может своим именем и от имени еврейского народа принести немало пользы.

* * *

Тот, кто хочет работать, не будет считаться с высокой политикой руководителей конгресса, если они и дальше будут его возглавлять.

Никто не будет считаться с их нелепыми «законами» о гражданстве, вредность которого многие начинают понимать.

На еврейской улице происходит вакханалия. Национальная еврейская трагедия превратилась в «американский» бизнес под лозунгом «для наших несчастных братьев». Большое еврейское несчастье там стало источником карьеры, саморекламы, хорошего бизнеса для очень многих здесь.

Конгресс, в частности, организованность еврейского народа, его национальное освобождение, его судьба в опасности.

Конгресс-движение – это не Исполком конгресса. Кто хочет работать, а не суетиться, кто чувствует свою ответственность, тот найдет свое место. Хватит суетиться и заниматься пустой болтовней. Работа должна быть сделана.

Национальные мечты, которые становятся явью[53]

Снова «националисты» и «антинационалисты» столкнулись между собой. И снова убедились, что есть много важной работы, которая может и должна быть сделана совместно. Снова обе стороны увидели, что кроме недостатков, о которых каждый из нас очень хорошо знает, у каждого есть достоинства, которые следует уважать.

Чем чаще мы встречаемся, тем больше сближаемся – один с другим и с важной совместной работой.

Открытая, честная борьба делает нас сильнее и значительней, какими бы противоречивыми не были бы наши принципы, как бы различны не были цели каждой из сторон.

Мы все должны как чумы остерегаться бесцельной болтовни, мелочных личных интересов.

* * *

Необходимость защищать один другого, совместно жить и работать – все шире распространяется среди еврейских масс, и с этим руководители должны считаться.

Тысячи евреев Бостона пришли в симфонический зал, чтобы выразить свою солидарность с теми, кто находится далеко, в адском огне войны. Свою солидарность они пришли выразить через тех, которые от их имени занимаются здесь и напрямую работой по оказанию помощи.

Глубокая, серьезная, приподнятая атмосфера царила на этой грандиозной манифестации. Ораторы, выражая настроения слушателей, призывали собравшихся к человеческому, достойному еврейскому будущему, которое бы соответствовало нашему великому мученическому, достойному еврейскому прошлому.

Лишь один не понял, чего хотят массы. Он бестактно и незаслуженно их оскорблял.

«Вы пришли увидеть известных нью-йоркских ораторов. Мы должны перестать блефовать насчет еврейского прошлого… Нужно перестать себя обманывать насчет еврейского будущего». Так поучал собравшихся избранный евреями новый конгрессмен-еврей Меер Лондон – председатель Фонда народной помощи («people-relief»), который звал массы на собрание, чтобы ободрить их, призвать к оказанию необходимой помощи в национально-еврейской работе.

Бестактное издевательство, незаслуженное оскорбление!

Мартирология Бельгии для Меера Лондона – да, большая. Прошлое Америки тоже грандиозно – но только не еврейское. В Америке можно встретить в суде «еврея судью, еврея адвоката, еврея полицейского и еврея вора».

Чего же еще нужно евреям?

Дешево и некрасиво.

У любого другого народа такая речь, в такое время, на такой манифестации получила бы тут же, на месте, заслуженную оценку…

Я знаю, что Лондон посвятил всю свою жизнь еврейским массам, еврейским рабочим. Возможно, он имел виду не то, что говорил. Возможно, он был болен в этот вечер.

Однако он сказал именно это. Он – единственный представитель еврейского гетто. Но он также председатель Фонда народной помощи. С его словами считаются.

Разве можно оставить без ответа эти его слова? Разве собрание не должно было протестовать против его слов? И ради Фонда, и ради Лондона, и ради нас самих.