Имортист - Юрий Никитин

Они притихли, в кабинете гремел только мой голос, я сам состыдом уловил в нем истерический надрыв, да и что улавливать, если я весьсейчас – истерика чеховской барышни. Бронник отводил глаза, то ли неловко засебя, то ли за меня стыдно, я же сорвался, у меня ни грамма логики – один крик,никогда вот так не признавался в своей слабости, трусости и отсутствии в себежелезного волевого стержня.

На другой день, когда мы встретились в кабинете, Бронник иПотемкин все так же отводили взгляды, но я видел, что, когда смотрят в моюсторону, глубокого сочувствия не поубавилось. Разве что к сочувствиюприплюсовывается и сострадание. Тарас Бульба убил собственного сына, СтенькаРазин выбросил за борт персидскую княжну, мне пришлось пустить под ножближайших соратников… Демократ тут же вставит злорадно, что Гитлер вот так жеприрезал соратника по партии Рема с его штурмовиками. Да, все верно. И Сталинказнил тех соратников, что раскалывали партию. Не казни он их, не сумел быпровести ускоренную индустриализацию, Гитлер с легкостью смял бы Россию, как доэтого в мгновение ока разгромил всю Европу. А до Сталина и Гитлера точно так жеустраняли быстро и безжалостно противников Иван Грозный и Петр Первый… Точнотак же было по всей Европе, Азии, Японии, Африке, Гондване, Атлантиде… Великиеидеи безжалостны! А великие люди умеют заставить себя делать «как надо», а не«как принято»… Но кто всякий раз кивает на жестокость Сталина и Гитлера, пустьвспомнит, сколько раз проводил чистку среди своих ближайших сторонниковМоисей!.. Напоминаю еще и еще раз: за ним из Египта пошли только егосторонники, его партия. Остальные люди его языка и крови остались в Египте житьда поживать безбедно и без будущих тягот скитаний в пустыне. Но даже и средисвоих сторонников, что шли за ним через пустыню, он время от времени проводилчистки огнем и мечом.

Они рассаживались тихие, как мыши. Я сказал твердым голосом:

– Продолжим заседание. На чем остановились?

Никто не сказал ни слова, все понимают, какое заседание мыпродолжаем. Бронник поднялся, строгий и подтянутый, откашлялся:

– Я начал было доклад о состоянии дел в космическойпромышленности. И вообще о проблемах высоких технологий.

Я кивнул:

– Продолжайте с того же места.

– Оборонная система в том виде, в каком существует, умерла.Этот огромный неповоротливый монстр съедал треть всего промышленного иэкономического потенциала, людских ресурсов, а лучшие ученые ломали головы надсредствами более эффективного уничтожения людей. Сейчас такая военная машинаникому не нужна, ибо война между народами с вовлечением огромных людских массстремительно ушла в прошлое. Не нужны ни огромные танковые армии, ни эскадрильистратегических бомбардировщиков, ни исполинские авианосцы. Мир становитсяединым, а для подавления мелких мятежей, что еще некоторое время будутвспыхивать, вполне достаточно имеющихся мобильных сил быстрого реагирования.Таким образом, весь огромный научно-исследовательский потенциал, ранее занятыйразработкой новых видов вооружения…

Потемкин прервал:

– Простите, но горькая истина в том, что именно войныдвигали научно-промышленный прогресс! Как с этим? Окажемся в застое?

– Вы абсолютно правы, – сказал Бронник. – Всеновинки научно-технической мысли… так можно сказать?.. шли в военноепроизводство, а уж потом кое-как приспосабливались и для гражданских целей.Сейчас же мы выбрасываем это громоздкое и очень прожорливое звено – развитиевоенной техники. А когда она понадобится…

Казидуб спросил коротко, по-солдатски:

– Когда?

Бронник пожал плечами:

– Даже я не знаю. Мы еще не столкнулись с инопланетянами! Авоенная техника на следующем этапе понадобится только для отражения угрозы изкосмоса. Хотя, полагаю, гораздо раньше нашему космическому флоту придетсявстречать на дальних орбитах астероиды, угрожающие Земле, расстреливать их илисталкивать с опасных орбит.

Мазарин хмуро поинтересовался:

– Что с опасностью нанотехнологий?

– Есть надежное средство, – ответил Бронникбыстро. – Вы его уже приняли на вооружение. Да, пройдет немного времени, ифабрика, производящая смертоносное оружие, будет помещаться в чемодане! Носистема тотального наблюдения, как ни проклинай ее, гарантирует безопасность.Да, придется смириться, что кто-то может увидеть, как вы тужитесь в клозете,однако такое наблюдение спасет вашу квартиру и от злоумышленников и от соседа,что тайком изготавливает атомную бомбу или выращивает споры сибирской язвы.

Ростоцкий вздохнул так тяжело, что прогнулся потолок изавыло под полом.

– Знали бы, чего нам стоит устанавливать эти системы!..

– Надо, Ростислав Иртеньевич!

– А вы попробуйте, – посоветовал Ростоцкийзлобно, – когда к вам ломятся целые демонстрации с протестами, а петициисо всех концов страны… Не все же у нас имортисты! А когда касается вот такихделов, то некоторые имортисты оказываются не совсем имортисты, они,оказывается, всего лишь примкнули к сильнейшим.

Он умолк, бросил быстрый взгляд на меня. Бронник тоже намгновение замялся, у всех явно промелькнула одна и та же мысль насчетпримкнувших из корысти.

Мазарин сказал с горечью:

– Мы малость прошляпили… Работали по старым схемам, а мир…как будто с горы кувырком, не уследишь, где голова, где ноги. Пока мы перекрывалинаркопотоки да торговлю контрабандным оружием, в Россию просочились как туманчерез сито, целые иностранные легионы…

Ростоцкий подпрыгнул:

– Вы о чем? Какой Иностранный легион?

– Да не тот, не классический… Только сейчас понятно, почемуэто богатенькие буратины из стран Запада хлынули в нашу землю обетованную.Мы-то думали, что прут лицезреть страну победившего имортизма!.. Приобщиться,как сказать, к первоисточнику. Как всякий правоверный мусульманин, что долженхоть раз в году отпаломничествовать в Мекку. Теперь понятно, почему такаямощная волна протеста… А в СМИ господин Романовский не сумел все удержать подконтролем, хоть и с пистолетом ходит. А вы, Ростислав Иртеньевич, говорите, чтоденьги перестали играть роль в нашем обществе!.. да, они не играют роль толькопотому, что сами пишут и роли, и либретто, и музыку. А танцуем все мы,мать-перетак…

Ростоцкий посерьезнел:

– Эти туристы тоже с мятежниками?

– Сперва прятались в тени, только снабжали деньгами, асегодня уже и сами вышли на улицы. Агитируют!

– Почуяли победу, – предположил Ростоцкий.

– Похоже…

– Что будем делать?

Я ощутил их вопрошающие взгляды, сказал рассерженно:

– А что изменилось, что в рядах бунтующего быдла оказалисьтысячи иностранных туристов? Они ехали в чужую страну и подписывались соблюдатьее законы. Нарушают – получите! Только и того, что мы снова в меньшинстве. Ксожалению, это как раз тот случай, когда большинство может нас простозатоптать.