Ледяная трилогия - Владимир Сорокин

– Ты откуда?

– Я с шестого, – ответил улыбчивый парень.

– Ну? – непонимающе сощурился бульдозерист. – Чего ты вперся? Как я в поворот впишусь?

– Не парься, зёма. Там еще до хера чего едет!

– А нам куда?

– Хохряков все скажет. Давай покурим.

– Да чего мне Хохряков… у меня еще три ходки! – раздраженно почесался водитель бетономешалки.

– Начальству виднее! – с улыбкой зевнул другой.

– Умники, бля… – вздохнул водитель, беря сигарету.

Из-за угла соседнего дома во двор въехал грузовик. В кузове сидели рабочие в желтых робах с лопатами. Грузовик остановился.

– Давайте, ребята, быстро, быстро! – раздался голос.

Рабочие попрыгали из кузова и тут же с остервенением стали рыть землю двора лопатами. Две женщины с детскими колясками недоумевающе уставились на них. Из кабины грузовика вылез толстый коротышка с бензопилой, семеня короткими ногами, завел ее, подбежал к липе и впился ревущим зубчатым полотном в ствол. Посыпались опилки.

– Вот так, ёптеть… – пробормотал коротышка и надсадно закричал: – Бобров, Егорыч, надрубайте!

Двое с топорами подбежали к другим липам и умело затюкали по стволам.

– Они деревья рубят! – ужаснулась женщина с коляской.

– Эй, вы чего делаете? – крикнула ее подруга.

Не отвечая, рабочие продолжали. Раскрылось окно на втором этаже, высунулась старушка. Вслед за ней высунулся жующий, голый по пояс мужчина:

– Чего это они?

– Я говорила – наши гады гараж отстоят! – уверенно отчеканила старушка.

Во двор въехали два крытых фургона. Из кузовов не спеша полезли таджики с ломами. Поплевав на руки и нехотя переговариваясь, они взялись за ломы и принялись долбить асфальт. Из леса на улицу выехали две асфальтодробилки, их стальные наконечники впились в асфальт. В доме жильцы стали выглядывать в открытые окна. Подпиленная липа качнулась и рухнула, макушкой снеся качели детской площадки. Жильцы дома негодующе закричали. Коротышка с подвывающей пилой подбежал к старому тополю и принялся яростно пилить его. Оранжевый экскаватор пополз со станины, задевая переполненные мусорные контейнеры. Они опрокинулись, мусор высыпался на улицу. К бетономешалкам подрулил носатый и крайне недовольный старик на стареньком «БМВ», скомандовал:

– Сливайте там, где стоите!

Водители, матерясь, полезли в кабины. Телескопическая стрела крана стала раздвигаться. Между двумя «ракушками», обдирая их, задом протиснулась «Газель» с длинным кузовом. В кузове стояла стальная корзина с десятью азербайджанцами в красных касках и рабочих спецовках. Кран подхватил корзину и стал быстро поднимать. Корзина раскачивалась, азербайджанцы покрикивали на крановщика. Бетон потек из вращающихся миксеров на площадку перед домом. Ползущий экскаватор зацепил две машины, запели сигнализации. Старый тополь качнулся, громко затрещал и стал медленно рушиться, цепляясь ветками за провода, деревья и балконы. Макушка его сильно ударила по застекленному балкону квартиры, в которой оказался Мэрог. Рамы треснули, посыпались стекла. Из открытых окон раздались крики.

Глядя на все происходящее вокруг дома, Мэрог побледнел. Метнулся к чемодану, закрыл его, схватил, подбежал к входной двери, открыл и тут же захлопнул: по лестнице вниз бежали негодующие жильцы. В дверь позвонили. Мэрог замер. Потом застучали. И женский голос забормотал:

– Нина Васильевна, вам балкон разбили! Нина Васильевна!

Снова стали звонить в дверь.

Мэрог на цыпочках, с чемоданом в руке прошел на кухню, осторожно посмотрел в окно. Внизу под грохот асфальтодробилок растущая толпа соседей перебранивалась с водителями техники, кто-то пытался лезть к ним в кабины; выливающийся из миксеров бетон полз к дому, в него вляпывались людские ноги; таджики долбили ломами, землекопы копали, коротышка пилил следующий тополь, злобно выкрикивая что-то. Мэрог всмотрелся: лицо коротышки раскраснелось, голова тряслась, на губах выступила пена. Женщина в синем халате с серебристыми драконами подбежала к нему, вцепилась обеими руками в рыжеватые, ершистые волосы и потянула его от тополя. Коротышка уперся, сопротивляясь, пила в его руках взревела. Он дернулся всем телом, размахнулся и резко полоснул пилой женщину по лицу. Вскрикнув, женщина схватилась за лицо и осела на землю. Толпа ахнула. Коротышка, бормоча и втягивая голову в плечи, дико посмотрел на женщину. Всхлипнул. Мужчины из толпы с криками кинулись к нему. И вдруг тот самый носатый и крайне недовольный старик, приехавший на пыльном «БМВ», вложил пальцы в рот и свистнул неожиданно так сильно, что свист этот перекрыл рев механизмов и крики толпы. Толпа вздрогнула и на секунду оцепенела. Даже кинувшиеся к коротышке мужчины остановились. Как по команде перестали крошить асфальт машины. Все уставились на старика. Он же явно не рассчитал своих сил: сильнейший свист оказался разрушительным для его сухопарого тела. Из большого носа старика брызнула кровь, глаза его закатились, он поднял кверху худую руку, сжал костлявый кулак, всхрапел, зашатался и рухнул навзничь. И сразу же с яростными криками землекопы и таджики кинулись на жильцов дома. Ломы и лопаты замелькали над толпой, раздались крики покалеченных. Ковш экскаватора, сокрушив балкон на втором этаже, с размаху врезался в окно, погрузился в квартиру, зачерпнул со скрежетом и хрустом, вылез и высыпал обломки домашней утвари на газон перед домом. Асфальтодробилки подползли к дому, приставили стальные наконечники к стенам и стали с грохотом крушить их. Из соседнего двора подползла красная пожарная машина, из пожарной пушки по окнам дома ударила струя воды. Пожарные в касках сноровисто раскатывали брандспойты. Таджики и землекопы, сокрушив и разметав толпу, с окровавленными ломами и лопатами ворвались в подъезд. Одновременно азербайджанцы электропилами вспарывали крышу.

Мэрог вздрогнул всем телом, облизал пересохшие губы. В дверь зазвонили и замолотили кулаками.

– Нина! Ниночка! Нина! Спасите! – вопил женский голос.

Мэрог схватил автомат, распахнул дверь. За дверью толпились три женщины. Они, воя и причитая, полезли в дверь. Мэрог дал по ним очередь в упор. Клочья мяса полетели на лестничную площадку, женщины попадали. Схватив левой рукой чемодан, Мэрог пробежал по их агонизирующим телам, кинулся наверх. Сверху по лестнице бежали соседи. У некоторых в руках были топоры и ножи. Мэрог стал расстреливать их, поднимаясь выше, расчищая себе дорогу. Грохот, скрежет и крики стояли в доме. Стены тряслись. Мэрог поднялся на несколько пролетов и увидел четверых азербайджанцев с пистолетами, проникнувших в дом с крыши. Они открыли по нему огонь. Уворачиваясь, он дал последнюю длинную очередь. Азербайджанцы с криками и стонами повалились, но за ними лезли другие. Раздались выстрелы, пуля попала Мэрог в шею. Он бросил пустой автомат, зажал рану и с чемоданом кинулся вниз. Еще одна пуля впилась ему в бок. Постанывая, он бежал вниз. Азербайджанцы не отставали. Нижние этажи дома сильно сотрясались, трещины змеились по стенам, вода, пущенная пожарными, била в окна, оставшиеся в живых жильцы визжали. Мэрог глянул вниз – толпа таджиков с ломами в руках поднималась со второго этажа.