Собрание сочинений в десяти томах. Том 7 - Юзеф Игнаций Крашевский

на мысль о вислицких законах; затем он строил замки, улучшал благосостояние городов, заботился об устройстве дорог и этим жил. Но каждый раз после того как идея превращалась в действительность, доставив ему кратковременное радостное удовлетворение, приходилось прибегать к новым средствам.

Сердце Казимира обливалось кровью при мысли о том, что после него не останется мужского потомка, и корона перейдет в чужие руки, потому что он последний в роде.

Надежды, возлагавшиеся на брак с Аделаидой, не исполнились. Королева, сосланная в Жарновец, жила там в одиночестве, а Казимир чувствовал к ней непреодолимое отвращение и видел в ней препятствие, отнимающее у него всякую надежду на лучшую будущность.

Много причин способствовало столь скорой разлуке между супругами. Некрасивая и неумная Аделаида, довольствуясь тем, что стала королевой, переносила свое изгнание равнодушно. Она была немкой, которой казалось, что она своей особой оказала большую честь польскому королю и осчастливила его. Она была уверена в его любви и при своей отталкивающей наружности грубо кокетничала с ним.

И теперь, после долгой разлуки с мужем, она все еще надеялась и даже была уверена, что он к ней возвратится. В надежде, что Казимир неожиданно нагрянет, она завивала свои рыжие волосы и красила увядшее, покрытое веснушками лицо. В ожидании она проводила месяц за месяцем, год за годом, а придворные своими ложными рассказами поддерживали ее в ее заблуждении. Возможно, что Казимир превозмог бы свое отвращение к Аделаиде из-за желания продолжить свой род, но этому мешала Елизавета, боявшаяся, что сын ее лишится обещанной ему короны. Она и друзья ее, в числе которых находились известные сановники, окружавшие короля, рассказывали ему разные небылицы про Аделаиду, старались увеличить его отвращение к ней. Королева Елизавета, надеявшаяся на то, что корона достанется ее сыну, дрожала при одной мысли о возможности потери ее. Рыцарям обещана была свобода, духовенству – милости в случае, если Людовик получит королевский титул. А потому в интересах ее сына необходимо было, чтобы король жил не со своей законной женой, а с любовницами, и не имел законного наследника престола. Слухи были о том, что из Венгрии посылали деньги в Польшу, чтобы с помощью денег достичь этой цели.

Боявшиеся союза с венграми несколько раз старались склонить Казимира побороть свое отвращение… Король приезжал к Аделаиде с твердым решением сблизиться с ней, но она его отталкивала своею самоуверенностью, тщеславием, неуклюжим кокетством и ребяческим самомнением о своих женских чарах, которых у нее в действительности не было. Она не была ни простой, добродушной крестьянкой, выросшей на лоне природы, ни женщиной, подобно Маргарите, воспитанной в знатном доме и позаимствовавшей благородные нравы людей, с которыми приходила в соприкосновение. Это была напыщенная, мнящая о себе мещанка, отталкивающая своим ничтожеством. Король после каждой встречи с ней уезжал с еще большим отвращением.

Королева Аделаида, до слуха которой дошло, что у короля много любовниц, считая его страстным, старалась его разжечь, но вызывала этим только презрение к себе. Такое отношение к себе она приписывала колдовству и интригам наушников Елизаветы, о стараниях которой она была уведомлена. Для того, чтобы развлечь несчастного короля, Кохан по возвращении Казимира от жены возил его в общество красивых, свежих, молодых, очаровательных девушек и всякими ухищрениями старался сблизить его с ними. Король поддавался искушению, но не надолго; такая жизнь ему скоро надоедала. По его мнению, не существовало вовсе такой девушки, которая отвечала бы запросам его сердца. Не было ни одной похожей ни на Клару, ни на Маргариту.

Вскоре посещения Жарновца совершенно прекратились. Кохан, видя, что каждый раз после возвращения оттуда страдания короля увеличивались, старался удержать его от поездок.

Королева не терпела ни в чем обиды; она имела большую свиту, пользовалась почестями, хорошим обществом, развлечениями по собственному выбору; она привезла с собой немцев – музыкантов и певцов, наряжалась в дорогие платья. Духовенство старалось утешить покинутую женщину, обещая ей в будущем перемену к лучшему.

Разлад между королем и его законной женой служил удачным орудием в руках его врагов для восстановления толпы против короля. Пользовались семейным разладом, прикрашивая его рассказами о ежедневно сменяющихся любовницах, и представляли Казимира, как развратника, клятвопреступника, позволяющего себе всевозможные излишества.

– Милостивый король, – начал на следующий день Кохан, бросив взор на удрученного короля, глядевшего куда-то в пространство, но не видевшего ничего, – милостивый король, пора заставить замолчать злые языки.

Казимир, бросив на него разъяренный взор, пожал плечами и ничего не ответил.

– Опять начались сборища у Неоржи, – прибавил Рава, – количество их увеличивается, они безнаказанно могут свободно обо всем говорить и поэтому они дают волю своему языку.

– Что же они говорят? – равнодушно спросил король.

– О чем говорят? Всегда об одном и том же! Дерзкий монах Баричка, родственник Амадеев, к тому еще венгерец, хотя отец и был женат на польке, угрожает проповедовать против вас с амона. Он даже нападает на архиепископа и епископа, что они не заставят вас сойтись с женой и бросить других женщин. Как будто у ксендзов нет возлюбленных! – прибавил Рава.

– Возлюбленные? – повторил король с холодной улыбкой. – Где же они? При дворе я их не держу!

Кохан молчал.

– Ни архиепископ, ни епископ, – сказал король, – не позволят этому безумцу обрушиться на меня.

– Епископ? Кто его знает? – возразил на это Кохан. – Ксендз Бодзанта не такой спокойный, как Ян Грот; ему постоянно нужно с кем-нибудь ссориться, и он в пылу гнева в состоянии выступить против короля.

– А кто еще был у Неоржи? – спросил король. – Неоржа злой человек, это верно, но он глуп, и его нечего опасаться. Никто его не уважает, и никто не пойдет по его стопам.

– К нему льнут такие люди, как Мацек Боркович, – произнес Кохан. –Это человек, ненаделенный умом, но имеющий много приверженцев, и он тоже был вчера у Неоржи.

Казимир был поражен этим известием.

– Боркович? – повторил он. – Я его осыпал дарами и ласками; неужели он оказался таким неблагодарным? Что же он может иметь против меня?

– Этого я не знаю, – ответил Кохан, – но знаю, что он на стороне тех, которые явно выступают против нас.

Казалось, что король этому не верит.

– Это человек хитрый и смелый, – произнес он. – Он, может быть, только хотел что-нибудь узнать от них.

– А я бы ему не доверял, – прервал Кохан, – это человек очень алчный. – Кто еще был? – спросил король.

– Их было изрядное количество, – коротко ответил королевский фаворит, – Пшонка, Янин, Отто из Щекаржевиц.

Настало непродолжительное молчание; король задумался.

– Отто им рассказывал, как вы в прошлом году вступились за евреев и