Люди Путина. О том, как КГБ вернулся в Россию, а затем двинулся на Запад - Кэтрин Белтон

проникновения в западные политические круги. Отношения со Всемирным конгрессом семей стали одним из механизмов, посредством которого люди Путина проникли в правый консервативный истеблишмент США. Якунин укреплял связи с республиканцем Даном Рорабакером, который прославился своими пропутинскими взглядами. Одновременно с этим Малофеев и де Пален через противников абортов налаживали взаимоотношения с сенатором-республиканцем Рэндом Полом — его отец, либертарианец Рон Пол, основал «Движение чаепития».

Все эти тактики были взяты из советской методички. Используя те же методы, кагэбэшники внедрялись в американские движения против атомного оружия и войны во Вьетнаме. Теперь союзники Путина с помощью примитивного популизма взывали к предрассудкам против эмигрантов и меньшинств. И для многих людей, оставшихся за бортом глобализма и мультикультурализма, такие призывы звучали заманчиво. Сказывалась ностальгия по старым добрым временам: после финансового кризиса 2008 года, который увеличил разрыв между богатыми и бедными, такой контингент только множился.

Но даже Якунин признавал, что эта «битва цивилизаций» была лишь идеологическим прикрытием старой геополитической борьбы за превосходство. Россия вступила в противостояние с Западом еще с началом холодной войны:

— Если раньше это была битва идеологий — коммунизм против капитализма, то теперь это конфликт между идеями гуманистического традиционного общества и общества потребления. Россия действительно пытается восстановить свои глобальные позиции. И, конечно, идеологическая битва всегда является формой государственной политики и должна преследовать конкретную цель. Но давайте вернемся к Мюнхенской речи Путина. Он тогда открыто сказал о том, что стало поводом для беспокойств в России. Он этого не скрывал, никуда не отправлял российские спецслужбы. Он просто вышел и сказал: «Ребята, нас беспокоит это и это. Это несправедливо». А потом его сделали изгоем. Его отовсюду выгнали. Понимаете?

Это и было причиной возросшей активности России, желания Кремля разделить и расшатать Запад и попыток положить конец мировому порядку, установившемуся после холодной войны. Во время первого президентского срока Барак Обама заигрывал с Дмитрием Медведевым, но от Путина и его спецслужб администрация держалась подальше, словно надеясь, что они сами канут в прошлое. Путин был уверен: когда он вернется во власть, протесты против него будут организованы с подачи США.

В своей Мюнхенской речи Путин обратил внимание на подъем развивающихся экономик Индии, России и Китая. Запад всегда рассматривал Россию как слабую экономику, опирающуюся на природные ресурсы и неспособную тягаться с Западом по уровню производительности труда. Однако такая оценка не учитывала краткосрочные цели людей Путина. Их не волновало благосостояние народа — экономика давала достаточно ресурсов, чтобы сохранять власть и проецировать ее на мировую арену. Теперь российский ВВП достигал 1,6 триллиона долларов, и половину этой суммы, если не больше, люди Путина спрятали на офшорных счетах.

Именно на это периодически намекал Якунин, хотя делал это с большой осторожностью. Он любил рассказывать историю о том, как в первые дни своего президентства Путин и его приближенные встречались с советником по национальной безопасности США времен холодной войны Збигневом Бжезинским. Путин, печально качая головой, упомянул, что российские элиты до сих пор хранят на тайных зарубежных счетах миллиарды долларов. Бжезинский ответил: если все деньги хранятся на западных счетах, тогда чья же это элита? Он предположил, что теперь все эти люди попали под контроль Запада. Тогда россиян возмутил подобный комментарий противника в холодной войне. Якунин констатировал: «Фон изменился». Теперь все деньги были под контролем людей Путина.

Некоторые наблюдатели полагали, что причиной решения Путина влиять на западную политику стала утечка информации из «Панамского досье», обнародовавшего банковские данные людей Путина. Но дело было не в этом. Битва путинских кагэбэшников с Западом началась задолго до этого. Война готовилась еще до падения Советского Союза: в преддверии перехода к рыночной экономике определенные структуры КГБ спасали свои агентурные сети и средства, которые позже помогли привести Путина к власти.

— Буш провозгласил победу в холодной войне, и это все определило. Они решили, что, если они победили, то могут диктовать свою волю. Но внезапно выяснилось, что не все готовы жить по их правилам. Усилия Путина не увенчались успехом. А теперь мы все пожинаем плоды недальновидной политики Запада, — сказал Якунин, добавив, что санкции, которые Запад ввел против России после вторжения в Украину, лишь обострили это противостояние: — Вы же хорошо знаете русских. Мы, возможно, ленивые, много пьем. Можем исколоть себя до крови. Но когда появляется внешняя угроза — и это наш генетический код, — сражаться идет и стар и млад. Эти санкции сплотили российское общество сильнее, чем любая информационная кампания Кремля. Почему мы должны утираться, когда в нас плюют? Введение санкций фактически было объявлением войны.

Противостояние России и Запада обострялось. У администрации Обамы росла обеспокоенность ростом влияния путинского режима. Одним из наиболее активных оппонентов стал вице-президент Джо Байден. Он утверждал, что Кремль в своих геополитических стратегических операциях может использовать лояльных миллиардеров, а коррупция — это способ подрыва демократических режимов.

— Коррупция — это новый инструмент внешней политики, — сказал Байден. — Никогда ранее она не была такой полезной и удобной для стран, стремящихся внести раскол в мировой порядок при содействии олигархов. Это как криптонит функционирующей демократии. Сделаны стратегические и экономические ставки. Россия и другие страны используют коррупцию и олигархов как инструмент принуждения.

Для западных экспертов по России настало время неприятных размышлений. Первые тревожные звонки в отношении истинной природы путинского режима прозвучали в ноябре 2006 года. Министерство юстиции США и ФБР больше не могли игнорировать очевидное. После отравления полонием в муках умер бывший офицер ФСБ Александр Литвиненко, который раньше работал в Испании и занимался расследованием дел русской мафии. При его содействии прокуратура смогла выследить группировку по отмыванию денег, в которую входили члены Тамбовской ОПТ — той самой, с которой Путин сотрудничал в Петербурге. Находки прокуратуры, в том числе результаты прослушивания телефонных разговоров, были ошеломляющими. Главари группировки, включая бывшего акционера банка «Россия» Геннадия Петрова, находились в постоянном контакте с высокопоставленными лицами российской правоохранительной системы. Одним звонком можно было, например, остановить расследование, которое подбиралось к фигурантам слишком близко, или надавить на таможню и организовать пропуск грузов через петербургский морской порт, который оставался шлюзом для наркотрафика в Европу. За счет выплат старшим офицерам можно было расправиться с конкурентами, отправив их под арест, и изъять улики из правительственных баз данных. Петров регулярно общался с российским министром обороны, тоже выходцем из Петербурга.

Как заявил следователь прокуратуры Испании коллегам из Минюста США, Россия — «это, по сути, мафиозное государство». Альянс, который сформировался в мэрии Санкт-Петербурга, теперь распространил свою власть на всю Россию: представители ОПГ действовали в связке с высокопоставленными сотрудниками спецслужб. Деятельность Тамбовской группировки в