Птенцы Виндерхейма - Алина Лис

Стоит ли уточнять, что уж кого-кого, а Ронана мне видеть не хотелось? Очередное напоминание о моем нынешнем статусе. Козел!

(Приписка на полях: «По здравому размышлению очевидно, что Ронан-то ни в чем не виноват, его самого сняли с должности твейра и перевели на фрира под начальство Хрута – но кому сейчас легко?! Козел, козел, козел!»)

– Ну и что ты думаешь с ними делать, Тор?

Я не сразу понял, о ком спрашивает Вандис.

– Езугенусу на фехтовании отомщу, – задумчиво ответил я. – А вот с Рамой придется повозиться – парень он не промах…

– Да я о твоих подопечных спрашиваю!

Ужас! Жажда крови и желание разрушать – будь таким каждый воин Мидгарда во время войны с Ойкуменой, то конунгат не потерпел бы поражения! Что таким паровые крепости! Солдаты погибли бы, но разнесли каждый ойкуменовский «абраксас» к йотуновой матери!

– А ничего не буду делать. – Я положил методичку на землю и вгляделся в горизонт, где сходились небо и море. В старые времена моряки верили, что там стоит дворец Ньёрда и достигший обители владыки океана обретет бессмертие в его морской дружине. Наука Храма доказала шарообразность сотворенного Всеотцом мира людей, но все равно среди мореходов бытует байка о сказочном замке морского повелителя.

– У них не за горами второе испытание на Маркланде. – Я улыбнулся. – Вот после него и посмотрим, безнадежны они или у них есть шанс остаться в академии.

Вандис недовольно пробурчала что-то хорошее о моем педагогическом таланте… или что-то плохое о моем попустительстве и безалаберности… неважно, это семантические нюансы. Я напустил на себя невозмутимый вид и вернулся к чтению методички.

И хотя я выглядел спокойным, на самом деле я боялся. Боялся, что второе испытание может сокрушить уверенность ребятишек в себе. Пускай Хельг воображает, что сделан из кремня. Пускай Альдис считает, что ей никто не нужен. После второго испытания десятеро из нашего набора сломались. И эти десятеро были в числе тех, кто покинул в конце года академию. А ведь они были настроены решительно, безумно желали стать первоклассными пилотами.

Академия разбила их иллюзии.

Ломаются в первую очередь именно такие – уже создавшие у себя в голове образ своего беспечального обучения, считающие, что они уже пилоты, а пять лет – это формальности.

Альдис. Хельг. Я знаю, вы оба уверены, что пилотирование – ваша судьба. Пафосно, но верно. Девчонка просто влюбилась в турсы, а пацан себя чуть ли не их богом-покровителем считает. Причины разные, но ваши стремления любой душевед уловит.

Вы хотите стать пилотами.

Но одного желания мало. Очень мало. Вы должны не хотеть, а становиться ими. Но вы ставите себя, свои желания, цели, комплексы, горечи, обиды на первое место – и сами же себе мешаете.

Как жаль, что я не могу сказать вам этого. Могу только обучать. А со мной еще и особый случай. Не удивлюсь, если пацана с девчонкой гоняют к душеведам на предмет расспросов о Торвальде. Скорее удивлюсь, если не гоняют. Хотя кто его знает, что там руководство обо мне думает. Местные душеведские игры любого в могилу сведут, если попытаешься в них разобраться.

Козлы. Все руководство – козлы.

(Следующий абзац тщательно замазан.

Приписка на полях: «Будет обидно, если я окажусь прав. Обычно мне это нравится (быть правым, а не обиженным!), но как же сейчас не хочется увериться в собственной правоте!»)

Воет ветер, танцуя в холодных водах прибоя. Воет, дико извиваясь под ледяными брызгами, словно медведь в силках. Сын воздушной стихии хочет насладиться игрой с волнами, но те игнорируют его. Море устало за день и желает отдохнуть.

Вьется пламя костров, игривым зверем ластится к ночи. Тихоня Хримфакси неторопливо тянет повозку с красавицей луной, сегодня принарядившейся в жемчужную накидку. Тихо шумит обитель Ньёрда – спит владыка западных морей, и сон его спокоен. Звезды жмутся друг к другу, завидуя людям: ночным светилам не развести пламя в доме ветров, продрогшем в ожидании зимы. Хёд не торопится, знает, что никуда не денутся острова Архипелага от смены сезонов. Только родину бхатов избегает слепой ас – ждет его там вечный противник Бальдр, во времена ужасов Катаклизма нашедший прибежище у южных богов. И если пожелает Хёд воцариться в Мидгарде трехлетней стужей Фимбульветра, то тут же выступит против него юный бог весны, ведя за собой вспыльчивых бхатских божеств.

Впрочем, слепцу хватает оставшейся части конунгата. С головой. Недаром на западе говорят, что Один отдал острова свандов в вечные владения Хёда, желая, чтобы рождались там люди крепкие и храбрые, которые не отступят перед трудностями, будь то скудные природные условия жизни или гнев богов.

Мечутся тени по берегу. Зелигены, духи-покровители лесов, покинули чащу и играют на границе моря и земли? Нет, это не светловолосые красавицы в белоснежных платьях. Курсанты-первогодки академии – полуголые, потные, взъерошенные; вопят, толкаются, мешают друг другу. Всуе поминают Всеотца, Одина, Индру, Сусаноо и Тевтата. Угрожают и проклинают, приказывают и ругаются. Громко, очень громко.

Страшны люди. Зелигены и кончик носа побоялись бы из лесу показать, не то что чудить на берегу. Сидят в темноте лесов, следят. Бог-Солнце, ужасный и опасный, ликом своим в камень троллей обращающий, благословил людей на правление в Мидгарде. Так что лучше отсидеться в чаще, не мешать избранным.

Сверкает падающая звезда – и рассеивается тьма в переплетенных ветвях деревьев. Были духи лесов? Не были? Кто знает. О том лишь Всеотец да Вёр ведают.

– Мать честная, курица лесная!

– Фридмунд, ты чего творишь?! Тащи его сюда, давай!

– Кришна, обходи их справа!

– Дрона! Дрона! Дрона! Дрона!

– О Великий предел!

– Кто-нибудь, прогоните девчонок!

– Они не уходят!

– По шее их!

– Тебя потом Сигрид! По шее! И в живот! И еще куда надо, туда и добавит!

– Ли, уходи! Сзади! Сзади, твою «валькирию»!

– Хельг, я здесь! Хельг! Здесь!

– Заткнись, Ардж! Лучше следи за Дроной!

– За ним уследишь, как же!

– Дрона! Дрона! Дрона! Дрона!

– Боги, услышьте меня! Долбаните этих дур молнией!

– Сам дурак, Бийран! ДРОООООНА!!!

– Да чтобы вас! ЗАТКНИТЕСЬ!!! Рога Кернуноса вам в…

– Чего?!

– В подарок, чтоб вас!!!

Дышит полной грудью великан Имир, послуживший основой для творения мира Всеотцом. Выдох – утро, вдох – день, выдох – закат, вдох – ночь.

Ночь.