Любовник из провинции. Наваждение - Ксения Васильева

Леля не стала ее уговаривать, - работа! Эфир же!

Кира посожалела, что они так мало пообщались, что ей хотелось кое о чем узнать о телевидении от знатока...

Вера, мило улыбнувшись, - она уже пришла в себя, краска сошла со щек и они побледнели до белизны, успокоила: не в последний раз видимся!

Она стала собирать Митечку, который возмущался, что его уводят от мамы Лели а он не хочет!

Началась небольшая разборушка, на которую Кира смотрела с истинным наслаждением.

Но наконец Вера с сынишкой ушли.

Подруги остались одни.

Леля укоризненно посмотрела на Киру и сказала: Кира, ну зачем ты так? Неужели ты не могла сказать это мне, а я бы нашла момент и форму, как об этом сообщить, а может - и не сообщать... Кира ждала такого, - ответ у нее был заготовлен.

- Ангел мой белокрылый, Леля! Ты вечно хочешь, чтобы и овцы были целы и волки - сыты... Так не бывает, ангел мой. Твоя мягкотелость и желание все и всех примирить приводят к почти трагедийным ситуациям. Лучше Вере все знать, пока Митечка маленький, и точно определиться в отношении Митьки. Ей рассчитывать не на что. И не надо надеяться и слушать твои бредни. Я примерно предполагаю, что ты несешь. Да, я - человек грубый, резкий и прямой. Но считаю, что это лучше, чем амебное желе - переливается туда-сюда... Хорошо, что она узнала о Митьке сейчас, пока молода и привлекательна, а ребенок - несмышленыш. А ты тянула бы осла за хвост еще годы... Хочешь, - осуждай! А вот я тебя осуждаю за всякие сокрытия, умолчания, экивоки... В конечном счете, - предательство. Я сказала все. Возражай.

У Лели возражений не нашлось. Вернее, они туманной грядой бродили в ней, но высказать их сразу стройно и уверенно Леля бы не смогла. И потому она молчала.

Кира удалилась победительницей.

Пока Кира сделала главное - Митьку эта Вера возненавидит, если она нормальная женщина. А она - явно нормальная.

Вера стрелой мчалась с Митечкой домой, который всю дорогу подхныкивал, - зачем мама Вера увела его от мамы Лели...

Она не отвечала, а про себя думала, так тебе, дуре, и надо! Скинула мальчишечку на руки чужой в сущности женщине, теперь - получайте, что желали!

Дома она быстро молча выкупала Митечку, который уже и слезы пускал от ее молчаливой, срывка, бурной деятельности.

Напоила молоком и уложила в постель, заставив себя посидеть минут пять у постельки, напевая, наговаривая какую-то ерунду из отрывков стихов и песен.

Наконец, Митечка в слезах обиды заснул, а она пошла на кухню, налила холодного кофе, села за стол и уставилась в стену. Глаза ее горели ненавистью: к себе, Мите, Лельке, этой отвратной Кире

- мужику в юбке, с чисто бабьей хитростью. А Митя каков? Хорошо она вляпалась со своей первой "Вечной любовью"! Герой исключительный! Делает детей всем подряд. И она в этом же ряду.

И вдруг впервые Вера подумала о том, что зря убежала тогда от доктора и не сделала аборт. Сейчас ей было бы уже давно на все плевать! И никакая Кира ее бы не достала, не увидела даже!

Она курила, пила кофе и думала, что она враз возненавидела Митю и все с ним связанное. Правда, где-то в самой глуби пронес

лось легкое дуновение, воспоминание, короткое, но яркое как предутренний сон - дни их любви и ощущение огромного, почти мистического счастья!

Но она это подавила и воспоминание ушло как дым, - осталась тяжкая как металлическая чушка, - ненависть.

Вере захотелось мстить. Как? Как-то очень изощренно, злобно, больно. И в конце (чего?..) сказать: да! Это сделала я! За то и то, за ту и ту, и за твою жену тоже.

Вера вдруг подумала, что та-то обманута так, как никто из его любовниц!

Она вспомнила давнее о его жене впечатление: маленькая, хорошенькая черноволосая девочка с надменным личиком.

Какая она сейчас? Да, наплевать тебе, дуре, на то, какая она! Она обманутая, но рядом с ним, его жена, рожает ему офици

альных детей и живет в Америке... Вере наплевать на Америку! Вот если бы она смогла стать митиной женой... Но этому не бывать никогда. Да и не хочет она быть на месте его униженной жены!

И снова волна холодной ненависти захлестнула ее как болезнь. Она даже испугалась ее силе и быстро приняла транквилизатор

нельзя так распускаться. И еще: пореже отдавать Митечку Леле. Надо уже заниматься сыном.

Анатолий развелся с Ритой официально. Сказал, что, мол, невозможно жить с аморальной женщиной, доказательств у него - хватит!

Стал он похаживать в Большую Контору. Там зачастую встречался со знакомыми парнями, которые также как и он захаживали

туда и понюхивали, что к чему... Собирались компаниями в ДЖ, обсуждали свои дела - кто-то куда-то устраивался, кого-то, наконец, засылали далеко, появлялись в их компании и разные начальнички...

Таким образом Анатолий выходил ( не без бутылок и подарков!) себе Тунис. И хоть матерился про себя - опять к черным! - но умотал туда с радостью, потому что даже там жить, это не в Союзе, где становилось совсем невмоготу, - и со жратвой и прочим...

ПОСЛЕДНЯЯ ГЛАВА ЧАСТИ ПЕРВОЙ.

Как и обычно, войдя в запыленную квартиру в Нью-Йорке, Нэля воскликнула: ой, я по этой квартирке тоже соскучилась!

И чуть ли не с первой минуты занялась приборкой, а Митя сбегал в магазинчик рядом и накупил всякой всячины, - от шампанского до всяких готовых и полуготовых продуктов.

... Как же легко здесь жить, хотя бы вот в таком простом измерении: жратва, выпивка, обслуга и прочее...

Они славно посидели вдвоем за красиво накрытым столом, позже заглянули Андрюля с Аленой, которые тоже крепко угнездились в Штатах, как и Митя. Остальные были новые.

Митя полушутя флиртовал с Аленой, Нэля смеялась и не ревновала. Андрюля бычился, был недоволен и, - как итог, - напился.

Было мило, забавно, спокойно, - стабильно, - и на митину душу снизошла тишь. Никто его здесь не достанет!.. И Нэля - мила необыкновенно, особенно теперь, когда он с нетерпением ждал рождения дочери.

Надоели мальчишки! Своих сыновей кстати он там почти не видел,- оба жили у тещи в Киеве или на даче - в Дарнице...

Митя мечтал об очаровательной девочке лет пятнадцати, которую он, вполне еще молодой, - или моложавый, - мужчина торжественно ведет обедать в ДЖ и все любуются ее красотой и завидуют стареющему ловеласу, предполагая, что ловелас хвастает не дочкой, а юной возлюбленной... Дочка будет тонюсенькая, с толстой недлинной курчавой косичкой и в белом пикейном платье с юбкой-колоколом. Такую девочку он видел в театре абсурдистов и затосковал чисто и непорочно о такой девочке - дочери.

Митя в этот приезд не шастал волком по улицам, не смывался в запретные темные кабачки, - он приходил домой, помогал Нэле по хозяйству, относился к ней с искренней нежностью и вниманием.