Он пришёл сверху. Том I. Во власти сна - Кристина Рябинина

с ноги на ногу уже знакомая высшая в красном платье.

— Бедная Алиса… — прошептал смотритель и направился в сторону Артёма. Иргойль сказал что-то ещё, но Антан уже не слышал.

К Артёму подбежала худощавая служанка в белоснежном фартуке. Она остановилась, боясь поднять взгляд на господина.

— Это уже остыло, — недовольно произнёс Артём, кивнув в сторону тарелки с кусками жареного мяса. — Иди подогрей, и быстро — я голодный.

— Будет сделано, — служанка, казалось, чересчур низко кивнула, а затем быстро забрала тарелку и скрылась из виду.

— Славь, Артём! — бросил Антанарис так резко, что Артём вздрогнул и уставился на смотрителя.

— Cлавьте, господин! — произнесла высшая, но но Антан даже не посмотрел на неё. Он сразу различил давно знакомый ему запах — вонь мертвечины. А с мертвечиной не о чем разговаривать.

Поздоровавшись, высшая принялась заботливо поправлять воротник рубашки Артёма.

— Оливин! — тот скривился и резким движением выдернул воротник из её тонких пальцев. Антанарис тем временем протянул руку и вытащил из стакана с приборами блестящий нож. Заметив это, Артём медленно попятился.

Антанарис вдруг ощутил, как рука, сжимающая нож, будто завибрировала. Он сжал прибор посильнее, пытаясь унять это чувство. В глазах Артёма мелькнул страх, который смотритель уже видел и у других. Обычно он ничего не испытывал или запрещал себе испытывать — ведь то была работа, а на работе не место эмоциям. Но теперь дрожащие губы вызвали у смотрителя непривычный и пугающий азарт.

Антану пришлось сделать усилие, чтобы опустить нож и отрезать себе кусок первомайского сорта сотаров.

— Я вижу, неплохо тебе живётся у Первомая, — начал Антан, закинув в рот сочную дольку. С громким хрустом он разгрыз её, демонстрируя клыки и не переставая смотреть Артёму в глаза. Нож он медленно положил на стол.

— Антан… — осторожно начал Артём, испуганный взгляд скакнул в сторону ножа.

Но смотритель быстро прожевал и перебил его:

— Уж точно лучше, чем у изверга Антанариса, — тут он улыбнулся. — Получается, ты теперь выше меня по рангу, служанками командуешь…

— Антан, если ты думаешь… — Артём запнулся. — Всё не так…

— Я когда тебя увидел, сразу понял, что у тебя талант… — Антан сделал шаг в сторону Артёма. Тот снова попятился.

— О, вы беседуете! — резкий возглас прервал его. Внезапно между ними возник Первомай. Артём сразу заметно расслабился и сделал шаг вперёд навстречу правителю.

— Антанарис, дорогой, прости, что забрал его у тебя, — с виноватой улыбкой начал Первомай. Он очень способный высший, и ему не место в саду сотаров. Думаю, ты понимаешь, что со мной ему лучше, — тут Первомай жестом попросил Оливин отойти и приобнял Артёма за плечи. Он так резко прижал советника к себе, что тот еле устоял на ногах и принялся дрожащими руками подтягивать галстук.

— Конечно, я понимаю, — кивнул Антанарис.

— Не хочу, чтобы между нами была напряженность касательно этого высшего.

— Никакой напряжённости нет, — Антан отправил в рот вторую дольку и принялся жевать.

— Может, тебе подобрать нового помощника?

— Не стоит, Великий, — замотал головой смотритель.

— Давай-ка оставим Артёма наедине с ужином, он точно не заскучает, а сами кое-что обсудим.

— Ты же не против, если я заберу Антана? — Первомай наклонился к Артёму, и тот отрицательно завертел головой.

— Ну вот, пойдём, Антан, поговорим.

Они отошли в сторону и заняли один из круглых столов, который украшала тонкая ваза с длинной белой веткой.

— Уже успел что-нибудь попробовать из сегодняшнего меню?

— Что-то вроде сотара, — Антанарис глянул в сторону столов, и увидел, как Артём в несколько глотков выпил золотистый напиток из высокого бокала.

— О, — воодушевился Первомай, — я попозже расскажу вам, это мой личный сорт сотаров… Из него получается отличное вино. Ладно, давай к делу. В первую очередь я попрошу тебя не упоминать больше о моих «дополнительных заданиях» для тебя при других смотрителях.

— У меня не было выхода, ты прижал меня к стенке, — усмехнулся Антан.

Первомай как-то напряжённо оскалился, пытаясь выдавить улыбку.

— Хорошо, это забыли, — вдруг махнул он рукой. — Сможешь к следующей четверти принести ещё пятерых?

Антанарис не ожидал этого вопроса. Он поджал губы и глянул по сторонам, будто бы кто-то мог их услышать.

— Великий, я то смогу, но вот жители города могут уже что-то заподозрить. Может, сделаем перерыв?

— Ладно, давай четырёх. Идёт?

Антанарис задумался. Аппетиты вождя от четверти к четверти только росли, он расширял армию. Это было ещё одной, если не самой главной, проблемой.

— Хорошо, — кивнул смотритель. — Как скажете.

После недолгого молчания Первомай спросил, сосредоточенно ковыряя заусенец на пальце.

— Как идёт вообще? — тихо спросил Первомай, разглядывая торчащий заусенец на раскрасневшемся пальце.

— Как обычно, Великий. Вы же меня знаете. У меня с этим никогда не бывает проблем, я — мастер.

— Да, Антан, конечно. У меня для тебя есть ещё одно небольшое дело по поводу раствора. Нужно разобраться, насколько в последнее время разрослась подпольная продажа. В этой четверти были запросы?

— Нет, сложных операций не планировалось, насколько мне известно. Я бы сказал вам.

— Это и странно. Неужели жители додумались торговать использованным раствором? — Первомай закусил губу, глянув в сторону, а затем добавил:

— Стражи передали мне, что что-то слышали. Будто бы в нижнем районе есть лекарь, который с помощью раствора переодевает кожу существам. Он низшего может сделать высшего, ты можешь себе такое представить?

Антан широко раскрыл глаза и даже отшатнулся, изобразив неподдельное удивление.

— Великий, да кто вообще мог проделывать такое?

— Откуда мне знать. Поэтому я и прошу тебя узнать. В нижнем районе, насколько я знаю, трое лекарей. Вот и поисследуй это, — сказал вождь, нахмурившись.

— Будет сделано, Великий, — сказав это, Антанарис выпрямился.

— Антан, ты мой лучший и самый преданный смотритель. Ни Мерседес, ни Дэрион не могут того, что можешь ты. Я на тебя рассчитываю.

— Я безмерно благодарен вам за доверие, — Антан наклонил голову и прижал ладонь к груди.

Ничего. В глазах правителя не было ни единого намёка на подозрения, раздражение или ненависть.

— Ладно, а теперь иди поешь, — бросил Первомай и принялся подниматься из-за стола. — Я сочту за честь, если ты попробуешь что-то из шедевров моих поваров.

Когда после ужина Первомай собрал смотрителей всех трёх районов около камина, Антанарис снова увидел Артёма. Тот выглядел заметно помятым: воротник рубашки торчал вверх, а на отвороте пиджака теперь появилось застывшее пятно.

— Артём, иди к нам. Тебе будет полезно послушать то, о чем мы будем говорить, — крикнул правитель, подняв руку, а затем задержал взгляд на Артёме, пытаясь понять, что с ним произошло. Но всё было очевидно.

Артём направился к нему, сжимая в руке бокал с вином. Подойдя