Альмарион. Первый шаг - Евгений Ходаницкий

— Идеальный «чистый» материал! — Взгляд Париона снова стал сосредоточенным. — Я никогда не слышал о подобном! Теоретически, этот нож может хранить заряженное плетение вечно…

— И не одно! — Согласно склонив голову, добавил Вэйс. — Я полагаю, это, на данный момент, это единственный современный предмет, способный хранить в себе более одного активного плетения одновременно.

— Более, это сколько?

— Затрудняюсь сказать точно. — Пожал плечами маг. — Может три, может пять плетений. Если удастся свернуть покомпактней, конечно. И вот еще что, совсем недавно… — Он замолчал и высыпал на стол какие-то мелкие осколки.

— Что это?

— Мой перстень временного ученического контракта Криса. Это самые крупные фрагменты. Остальное просто превратилось в пыль. У нас с ним более нет обязательств друг перед другом…

Едва мы с Вереском ступили за порог, как нас окружил небольшой зернистый купол, приглушивший звуки и, судя по всему, сделавший нас абсолютно невидимыми для людей снаружи. Невысокие пошарпанные домики, за тонкой пленкой барьера, созданного Вереском, смотрелись, словно на зернистом экране лампового телевизора. Местные обитатели, сновавшие вокруг, не обращая на нас никакого внимания, изнутри купола смотрелись нечетко, и походили на мутных и обесцвеченных призраков.

— Небольшой планарный сдвиг. — Отреагировал на мой интерес Вереск. — Мы сейчас находимся в моем личном пространстве, которое существует параллельно этому плану реальности. Нас никто не увидит и не услышит, так что можем поговорить без помех.

— И так… — Я перевел взгляд на Вереска. — Кто же, все-таки, ты на самом деле. Только не рассказывай мне больше сказки о твоей божественной природе. Второй раз я на это не поведусь.

— Чтобы объяснить так, чтобы ты понял, мне придется начать издалека.

— От сотворения мира? — Криво улыбнувшись, озвучил я старую шутку.

— Скорее с того момента, когда создание первых миров было завершено. — Без какого-либо намека на несерьезность ответил Вереск. — Первыми разумными созданиями Творца были не люди. Создатель был всемогущ, но, тем не менее, даже ему требовался тонкий инструмент. Так появились Первые. Позже, когда они получили возможность общаться с помощью звуков, у них возник собственный язык, на котором «Первый Народ» звучало как «Меор». Их местом обитания стало все межмировое пространство, но, попадая в пределы самих миров они воплощались по их законам, теряя большую часть своего могущества. Предвосхищая твой вопрос, скажу, что я не один из этого народа. И мои братья были созданы вторыми. Меоры дали нам имя — Младшие. На их языке, если интересно, это звучит как «Илан». — Вереск сделал короткую паузу и внимательно посмотрел мне в глаз. — Пока Создатель совершал акт творения, Меор были его помощниками. Но, когда, в один прекрасный момент Творец исчез, Первые потеряли цель, ради которой были созданы и стали просто существовать. Нам повезло больше — мы были рождены как инструмент, который поддерживает порядок мироздания. Инженеры, следящие за исправностью и работоспособностью бессчетного количества миров. Отсюда, кстати, и внутренний запрет на умышленное причинение вреда. Разрушение, если оно не является частью созидания, противоречит всей нашей сути.

— Постой! — Я прервал Вереска. — Поправь меня, если я ошибаюсь. Ты пришел в Альмарион, чтобы что-то исправить и застрял тут. — Серьезным потрясением, сказанное Вереском для меня не стало. Трудно в удивлении охать каждый раз, когда ты путешественник между мирами, по ночам над твоей головой две луны, а на каждом шагу встречаются маги, эльфы и еще не пойми кто. К таким сюрпризам я уже просто начал привыкать.

— В самых общих чертах, верно. — Кивнул Вереск. — Так получилось, что однажды, я получил отчетливый сигнал из, обычно, стабильного сектора миров, который говорил о том, что на грани гибели находится сразу несколько миров. Порядок прост — кто получил информацию о нарушении в системе, тот и работает над проблемой. Миров слишком много, чтобы мы могли позволить себе объединять усилия. — Вереск вздохнул и продолжил. — Когда я прибыл на место, то обнаружил невероятное. Межмировое пространство было критически искажено. Течение времени на локальном участке было ускорено, по отношению к местному стандарту, и, самое страшное, нарушение множества процессов подтянули друг к другу несколько миров и столкнули их вместе…

— Стоп! — Снова прервал я Вереска. — У меня немного в голове не укладывается. Мир, это планета! Одна! За ее пределами существует космическое пространство, звездные системы, туманности, иные галактики… Если речь идет о целых вселенных, как все это можно объединить столкнув пару планет?! — Вереск взъерошил, свою нечесаную шевелюру и на несколько секунд задумался.

— Если объяснить вкратце, — Неторопливо начал пояснять он, — то миры, конечно же, не центр созданных Творцом Вселенных. Это своеобразные якоря, существующие одновременно в двух измерениях. В каком-то смысле точка бифуркации*, позволяющая миру жить по правилам своей вселенной и, одновременно с этим, быть привязанным к определенной системе координат в сети сотворенных Создателем населенных миров. В данный момент, осознать это в полной мере для тебя будет сложно, так что просто прими как данность. — Пришлось просто кивнуть в знак того, что я готов слушать дальше. Такие высокие материи для меня действительно были сложноваты. Да и толку, в данный момент, от них для меня было не много. А Вереск продолжил. — То, что я увидел, говорило о том, что не менее трех миров сошлись воедино, породив волну страшных катаклизмов. Лишь мое вмешательство спасло их от полной аннигиляции. Однако, полностью предотвратить столкновение не удалось. Все, что я смог сделать, это свести к минимуму последствия катастрофы и обратить стихийное слияние в некое подобие, к моему сожалению, нестабильной системы. Для этого мне пришлось безвозвратно пожертвовать большей частью своих Сил. — Вереск развел руками. — Собственно говоря, такова истинная история возникновения Альмариона.

Со щелчком встал на место очередной кусочек мозаики. Огромное разнообразие рас этого мира, странности с местной географией, словно искусственно, созданная неоднородность плотности магических полей — сказанное Вереском разом дало ответы на эти тайны.

— А как же Боги?! — Задал я вопрос, терпеливо ожидающему моей реакции Инженеру миров. — Неужели они не смогли такой оравой предотвратить эту катастрофу?

— Боги… — Вереск скривился. — Боги всего лишь марионетки. Хоть они и наделены огромной Силой и подлинной Властью над своим миром, их Сила ограничена его пределами. Настоящая власть Бога заключена только в той специализации, которой он владеет. Грубо говоря, Бог Разрушения никогда не сможет ничего создать, никого не сможет воскресить или сделать поля плодородными. Он способен уничтожить что угодно, без исключения, если оно угрожает существованию мира, но за его пределами он беспомощен. К тому же, ты воспринимаешь Богов как неких сущностей наделенных волей и разумом. Это не совсем так. Я согласен, что некое подобие псевдо-разума им присуще, но в целом, это глобальные функции управляющие миром, не более того. Редко случалось, что Боги действительно пробуждали полноценное самосознание. Я сам сталкивался с такими аномалиями. Но это бывает крайне редко, даже в рамках одной миллионной части системы миров. Ну а когда миры столкнулись, энергетическая составляющая, питающая Богов и дающая им их Силу, на какое-то время стала для них недоступна. Так что эти ребята в тот момент были совершенно бесполезны. А после восстановления относительной стабильности, большая их часть вообще почти полностью оказалась отрезана от питающей их Силы и впала в спячку, чтобы сохранить хотя бы видимость своего существования.