Крик - Антонов Виктор Акимович

половине бокала. На наши удивленные взгляды говорит:

– Чтобы сразу по шарам. Как говорит мой сын. Тогда и говорить и горевать легче.

– Почти как мы, когда бежали на Кипр, – говорю я. –Алька в самолете, когда уже набрали высоту, налила нам со Светкой тоже такую же дозу. И сразу по шарам. Помнишь?

– Невозможно забыть.

– Я так рада, девчонки, что вам повезло. Вот искренне говорю. Я вначале многое не понимала. И даже скажу честно, недоумевала. Как, мол, так – Володька сидит, а другие генеральные на свободе. Красивые, уверенные в себе. Но за это время я многое передумала, кое-что узнала. И я правда рада за вас.

– Ну, за тех, кто в неволе, – говорит Алька, поднимая бокал.

Надо сказать, мы выпили без особого напряжения. Сказались тренировки в экстремальных условиях. И чувствую, как сознание туманит благодатное зелье, теплом разливается по всему телу. И правда, так легче было смотреть друг на друга.

– А вот историю с Антонио Вегой, я все-таки до конца не пойму, – вдруг говорит Ирина. – С вами понятно многое. Вы, наверное, действительно следствию были не очень нужны. К тому же женщины, у вас дети. А вот почему с Вегой получилось? Приехал, посидел под наблюдением или под стражей. И так же загадочно исчез. Французы в таких случаях говорят – ищите женщину.

И она с вопросительной улыбкой смотрит на меня, потом на Альке задержала взгляд.

Неужели треп дошел и до Москвы? Если только через адвокатов. К тому же Ирина могла пересекаться с кем-то из лондонских, с их родственниками, которые летали в Лондон и на Кипр. Могло и через них.

– Мы бывали у него, – говорит Алька. – Но на эту тему он с нами не говорил. Мы его, конечно, упрекали и жалели, зачем он вернулся. Он лишь говорил – это мои дела.

– Он у нас бывал в гостях, – говорит Ирина. – Красивый мужчина. Как Володька говорил, настоящий идальго. Он ведь у вас Испанией и Латинской Америкой занимался.

О Володькином сроке она старалась не говорить. Сказала лишь, что адвокат ее успокаивает, клянется, что Володьку не оставит и будет жаловаться, до самого Верхового Суда. А потом и в Страсбургский суд. Но видно было, что адвокату она уже не верит.

– Я слышала, что по какому-то там УДО могут отпустить досрочно.

– Это условно-досрочное освобождение, – говорит Алька. – Причем это реально. Я не думаю, что у Володьки могут быть какие-нибудь осложнения в лагере. И, если у него будет все нормально, он может выйти по двум третям. Конечно, все равно – это много, но, может быть, что-то изменится в стране. Может быть амнистия какая-нибудь? Поэтому я не думаю, что он будет отбывать полный срок.

– Алька в этом году юридический заканчивает, – говорю я. – Займется его делом.

– Ты юридический заканчиваешь? – удивилась Ирина.

– Ну, да. Ты, как преподаватель, знаешь, что учиться сейчас не очень сложно. Заканчиваю в этом году. А как нас обанкротят, буду искать себе место. Опыта по части следствия и суда у нас уже достаточно, ну и бизнес знаем неплохо.

– Верно, верно, – говорит Ирина. И ко мне. – А ты куда, когда начнут банкротить?

–Откровенно говоря, не знаю. Но диплом академии управления я недавно получила.

– Вы молодцы, девочки, какие вы молодцы.

– Это вот Алька меня, почти силой, воткнула в академию. И права была. Время прошло незаметно. И вот уже диплом на руках.

– Сейчас учиться несложно, – согласилась Ирина. – Я по своему институту знаю. Главное вовремя вносить деньги за обучение. Но у меня Алешка занимается серьезно. Он ведь у меня на медицинском.

Потом она спросила у нас – что будет с нашими фирмами. Мы и сами не знали ответа на этот вопрос. В общем, встреча прошла нормально. Мы с Алькой этого даже не ожидали.

4

Алька в воскресенье поехала к себе в поселок. Помочь Наталье Сергеевне с уборкой огорода. Та, несмотря на все яростные возражения Альки по-прежнему сажала картошку, правда в меньшем количестве, чем прежде, морковь, лук, чеснок, огурцы. Она каждый год закатывала на зиму около двух десятков банок огурцов, помидоров соленых, квасила капусту. Алька грозилась побить все банки, но когда наступал сезон, все равно сдавалась и принималась ей помогать.

Алька и меня пригласила поехать с ней. Но Степка простудился, и я не поехала.

И вдруг к вечеру в воскресенье звонит Валерий и сообщает, что Алька, не доезжая пяти километров до поселка, попала в аварию и находится в местной больнице в тяжелом состоянии. Конечно, я хотела тут же помчаться, но Валерий сказал, что в этом нет никакой необходимости. Алька находится в реанимации, и не приходит в сознание, а Наталье Сергеевне с Леночкой он помогает.

Но я все равно помчалась к Наталье Сергеевне. Та, конечно, вся в слезах. Но к Альке меня не пустили. О том, как произошла авария, никто ничего не знал. Валерий рассказал, что свидетели вроде рассказывали, что ее сзади задела какая-то большая черная машина, вроде большой внедорожник. Алькина машина слетела в кювет и несколько раз перевернулась. Но, к счастью, не загорелась. Ехавшие следом автомобилисты вытащили ее и вызвали скорую помощь.

Гуси Рим спасли

Прошла неделя, а Алька все не приходила в себя. И вдруг, мне вечером в квартиру звонок. Открываю дверь – передо мной Новиков. Но на этот раз я уже не дрожала от страха, как тогда с Бажовым. Все-таки дело закончилось. Мы свидетели. С векселями они все выяснили. Там у Федоровны был полный порядок, и тот случай с банком «Мистраль» был единственным. Юрик подал к банку иск в арбитраж и уже назначили дело, как мне Юрик докладывал, к предварительному слушанию.

– Не волнуйтесь, не пугайтесь Вероника Николаевна, –говорит, улыбаясь. – Я к вам не совсем по делу. Но повод серьезный. Поэтому меня Бажов послал к вам домой, а не стал вызывать в прокуратуру.

– Проходите, проходите. Кофе вам сварить?

– А что? Вот возьму, и не откажусь.

Отец оторвался от телевизора и вышел на шум. И к Новикову с рукопожатиями и восклицаниями.

– Молодцы. Не обманули вы меня. Все-таки посадили вы этого олигарха. А как с другими?

– Не мы решаем, Николай Иванович. Старшие товарищи дадут команду, приступим, выполним. Опыт у нас, как вы видели, имеется.

– Нет, все-таки вы молодцы. Скажу откровенно. Не ожидал. Думал, пошумят, пошумят и все, спустят на тормозах. Навалятся на них наши журналюги, Госдепартамент, Европарламент, мировая общественность. И парни все прикроют, как это бывало неоднократно. Молодцы.

Я принесла чашки и приборы в маленькую комнату, даже поставила на стол бутылку конька.

– Может с коньяком?

– Не отказался бы. Но я на службе.

– Так время-то уже позднее.

– Вы же знаете. У нас ненормированный рабочий день.

Он отхлебнул немного кофе, похвалил за качество и как-то посерьезнел. С лица сошла улыбка, и он произнес вздохнув:

–Ну, про Алевтину Ивановну мы, конечно, знаем. И хотя расследование взяли на себя местные, Бажов просил контролировать. И вот по какой причине. Вы про Светлану Звонцову что-нибудь слышали?

– Ну, только то, что она вышла замуж за греческого бизнесмена. И проживает на Кипре. А что такое?

– К нам пришли сведения, что три недели назад Звонцова со своим мужем во Франции попали в автомобильную аварию и оба погибли. И вот на днях пришло заключение из полиции, что у автомашины, на которой произошла авария, был перерезан тормозной шланг. И там возбуждено уголовное дело. Понимаете. И у Астаховой авария странная, ее автомобиль совершенно умышленно сзади таранил внедорожник. Астахова и Звонцова. Понимаете?