Русская рулетка. Заметки на полях новейшей истории - Владимир Рудольфович Соловьев

– Ну настоящая демократия.

– Нужен авторитет власти. Мы переименуем должность. Это дурацкое, чужое, американское слово «президент». Верховный правитель России! Нужен авторитет, нужен учтель, нужен Всевышний. Вот в Кремле он сидит, наш с вами общий Всевышний. Конституция – это он, Уголовный кодекс – это он. Не надо его культа личности, портреты там везде – это я буду запрещать, нигде не будет ни одного моего портрета. Будет обращение к нации раз в год, поздравление с Новым годом.

Напрямую, глаза в глаза со своим народом. Ну, выступления в парламенте, встречи с какими-то президентами. Это глава государства, его будут слышать, видеть, но не должно быть его культа. Не должно быть упоминания фамилии, портретов и подобострастия, еще не должно быть клеветы. Не должно быть такого, знаете, очернения: мол, авторитарный режим. Слушайте, а как мы наведем порядок? Вы наведите порядок без авторитарного режима. Полицейское государство? Давайте без полиции. Убираем полицию, жандармерию, ГАИ, армию. Никого нет, только вы, ваши дорогие бизнесмены и ваша дорогая интеллигенция. Вы изуродуете страну, она вся погибнет.

Америка сегодня полицейское государство, и спасибо, что это полицейское государство, иначе террористы были бы уже ближе к Москве. Америка их там сдерживает.

‹6 июня 2004 г.›

– Евгений Максимович, вы только что вернулись с Кавказа и из Закавказья. Что там происходит? Уж очень много разговоров: и Азербайджан грозит Армении, и в Грузии какие-то непонятные колонны маршируют.

– Как маршируют колонны, я не видел. В Ереване спокойно. Ничто не напоминает напряженности, которая была еще несколько лет тому назад. Это очень хорошо. Я не думаю, что сейчас можно говорить о каком-либо столкновении между Азербайджаном и Арменией.

– Почему? Россия не позволит?

– Это не решение вопроса, это все понимают. Ну что! Россия? Если даже Россия будет абсолютно нейтральна, гипотетически я говорю, потому что она нейтральна не может быть, то все равно Россия не сможет оградить Северный Кавказ от вмешательств. Вот над этим нужно серьезно думать.

– От чьих вмешательств?

– Я считаю, что северокавказские отдельные добровольцы будут вмешиваться, и будут на стороне тех же абхазцев.

– Повторится ситуация с Конгрессом горских народов?

– Да. Этого нельзя допускать. И думаю, что этого не будет. Потому что я встречался несколько раз с Саакашвили, он произвел на меня очень хорошее впечатление. Я чувствовал здравомыслие этого человека. У меня нет впечатления, что он готовит какой-то аншлюс, что эти непокорные, так сказать, племена будут восстановлены в составе единой Грузии.

Понимаете, в чем дело? Конечно, территориальное единство сейчас – это бесспорная ценность. Был период антиколониальной борьбы, когда в многонациональных государствах угнетали меньшинства. И мы говорили о том, что существует право на самоопределение вплоть до отделения. И это даже попало в Устав Организации Объединенных Наций.

Но если представить две с половиной тысячи этносов, различных национальных групп…

– И каждый захочет стать страной…

– Что из этого получится? Хаос будет. И я думаю, что сейчас нужно говорить о самоопределении при необязательном отделении.

– Мы ставим право государства выше, чем право этноса?

– Я бы по-другому поставил вопрос. Не право государства, а право общества, в которое входит и этот этнос. Вот возьмите Грузию и Абхазию. Нельзя говорить только о правах абхазцев. Есть и права другой части населения. И ну но, чтобы они договорились, причем договорились при сохранении территориальной целостности. Чтобы та же Абхазия, та же Южная Осетия имели максимальные права автономии.

– А может, просто взять их в Россию? Они же так давно просят. В Абхазии почти все имеют российские паспорта.

– Тогда надо кого-то отдавать, кто хочет уходить из России. Если мы таким образом будем решать все национальные вопросы, то наступит хаос.

– Но президент сказал, что хватит. Уже нараздавались. Теперь будем только брать.

– Если брать, то с очень большим разбором. Вот появилось турецкое государство на Кипре, так?

– Да.

– Кто его признал? Одна Турция, Азербайджан. Понимаете, у всех над головой висит дамоклов меч сепаратизма.

– У каждого есть маленькая собственная война.

– Конечно, конечно. И поэтому нужно находить выход из ситуации путем наделения маленьких этносов максимальными правами в рамках единого государства.

– У многих людей ощущение, что с нами не считаются.

– Я бы так не говорил. Нужно диктовать свои условия.

Но можно это делать и с улыбкой на лице.

– Пока не получается. Последний раз мы действительно проявили характер, когда вы развернули самолет над Атлантикой. После этого мы постоянно идем на уступки американцам и каждый раз наблюдаем, как о нас вытирают ноги.

– Не согласен с вами категорически. Американцы осуществили акцию против Ирака, и мы выступали против с самого начала. Мы сохранили свою позицию: нельзя действовать в обход Организации Объединенных Наций, не имеет права одна Америка определять степень угрозы со стороны предполагаемого агрессора…

– И степень его вины…

– И степень его вины. Мы сохранили свою позицию. Но в то же самое время мы не полезли еще больше против американцев. Если бы мы дали перерасти этой политике в антиамериканизм, мы бы многое потеряли внутри России. Мы бы тем самым разжигали антиамериканизм внутри страны. И в чем бы мы потеряли? Представьте, можно ли бороться против международного терроризма без американцев? Можем ли мы без американцев что-то сделать против распространения оружия массового поражения?

– Согласен, ничего. А вот в Чечне они нам особо не помогают, источники арабских денег не перекрывают.

– Нам и не нужна их помощь в Чечне. Нам нужно, чтобы не было двойных стандартов. В отношении Чечни одно, а в отношении…

– Себя любимых – другое…

– Нуда, конечно. Но я хочу сказать: нельзя было дават перерастать этому в антиамериканскую направленность." Чего бы мы добились? Возвращения к "холодной войне"? А мы бы выдержали гонку вооружений? Вот я вас спрашиваю сейчас.

– Я бы не выдержал.

– И я бы не выдержал.

– Просто нет сил.

– И государство наше бы не выдержало. Нужно вести такую политику, чтобы не попадать в западню.

– Но мы ведь попадаем в другую западню, в нефтяную. Нам начинает казаться, что в стране все хорошо. А де-факто мы оказываемся в хвосте мировой экономики.

– Согласен. В первый раз я с вами полностью согласен. Нельзя сидеть на нефтяной игле. Ни в коем случае. Нужно проводить деструктуризацию экономики. Нужно получать те средства, которые накоплены в нефтяном секторе, и переводить их както в обрабатывающую промышленность.