Тайный воин - Линн Флевеллинг

— Что ты делаешь, Ки? Встань! У тебя кровь…

Ки встал и схватил Тобина за плечи.

— Прости, что убежал. Ты просто захватил меня врасплох, вот и все. Между нами ничего не изменилось. — Ки чуть замялся, всматриваясь в лицо Тобина; подбородок у него слегка дрожал. — Ведь не изменилось, правда?

Голос Тобина звучал так же неуверенно, когда он в свою очередь обнял Ки:

— Ты мой лучший друг. И так будет всегда.

— Ну, значит, все в порядке! — Ки нервно засмеялся, отступая на шаг и хлопая рукой по ладони Тобина.

Тобин увидел на глазах друга слезы.

— Ты ведь никогда меня не бросишь, правда, Ки?

Ки крепко сжал руку Тобина и улыбнулся.

— Пока я дышу — и не надейся!

Тобин поверил ему безоговорочно, и от этого ему стало так легко, что он просто не знал, что сказать.

— Ну и ладно, — выговорил он наконец. — Думаю, нам лучше двигаться дальше.

Они поскакали дальше, и Тобин старался не думать о том, что ждет их впереди. Первая реакция Ки испугала его сильнее, чем любое сражение. Он поверил клятве верности, данной ему другом, но за время их долгого пути не раз и не два ловил на себе удивленные взгляды, которые тайком бросал Ки, — оруженосец как будто пытался рассмотреть незнакомку под тем обликом, что пока еще носил Тобин.

«Я не хочу меняться!» — горестно думал Тобин. Поглядывая на далекие вершины гор на фоне звездного неба, он гадал, каково бы это было: просто взять и сбежать от всего — от битв, от столицы, от друзей, от своей судьбы…

Но это были лишь мимолетные мысли. Он был воином Скалы, принцем крови. Пусть даже он был напуган, он никогда не опозорит себя и свой род, не предаст тех, кого любит.

Имя и герцогская печать обеспечивали им свежих лошадей на всем пути, и при каждой остановке они рассказывали о вторжении пленимарцев. К рассвету путники снова увидели вдали море, а через час после полудня добрались до Атийона.

Остановив коня перед городскими воротами, Фарин крикнул стоявшим на стене стражникам:

— Откройте ворота перед принцем Тобином, лордом Атийона! Принц вернулся!

— Эро осажден пленимарцами, — сообщил Тобин пораженным стражникам, как только они очутились внутри стен. — Сообщите об этом всем. Все воины должны подготовиться к походу на столицу вместе со мной. Нет, постой! — крикнул он, когда гонец уже повернулся, чтобы бежать. — Это и женщин касается; всех, кто захочет сражаться за Скалу, будут рады приветствовать под знаменами Атийона. Ты меня понял?

— Да, мой принц!

— Скажи всем, чтобы собирались во дворе крепости.

— Неплохо, принц Тобин! — пробормотал Аркониэль.

Они промчались через город — и обнаружили, что мост через ров перед крепостью еще поднят. Фарин сложил ладони рупором и окликнул часовых, но ему никто не ответил.

Ки прикрыл глаза рукой от солнца и всмотрелся в стражей, стоявших на стене.

— Это люди Солари, — сказал он.

— Именем принца, открывайте! — снова крикнул Фарин.

Наконец один из стражей высунулся между зубцами башни над воротами.

— У меня приказ герцога Солари не впускать никого из Эро, чтобы не занесли оспу.

— Ах ты, сукин сын! — задохнулся Ки.

— Открывай немедленно, или принц прикажет повесить тебя как предателя! — взревел Фарин таким голосом, какого Тобин никогда не слышал.

Аркониэль держался спокойнее.

— Дело серьезное, парень. Вызови на стену своего командира, немедленно.

— Солари не мог приказать такого! — пылко воскликнул Ки, пока они ждали. — Это земля Тобина, даже если он несовершеннолетний!

— Человек, который командует замком, командует всем Атийоном, — пробормотал Фарин, глядя на другую сторону рва.

Солнце еще целый час ползло по небу, а они все топтались перед рвом. За это время позади них собралась целая толпа вооруженных горожан. Люди быстро разобрались, что происходит. Фарин нашел среди них нескольких сержантов и приказал гонцам отправиться в окрестные замки, донести весть до рыцарей. Еще нескольких Аркониэль отправил к городским жрецам.

Из толпы вышли две женщины и низко поклонились Тобину. Одна была в старомодных латах. На второй были белая мантия и серебряная маска жрицы храма Иллиора.

Несмотря на маску, Тобин узнал ее и поклонился:

— Почтение тебе, леди Калия.

Жрица тоже поклонилась, и на ее протянутых вперед ладонях возникли многоцветные драконы.

— Я давно знала о твоем приходе, хотя и не ожидала тебя так скоро. Атийон не предаст своего законного владельца.

Тобин спрыгнул на землю и поцеловал руку жрицы.

— Я не предам Атийон. Значит, ты знала?

— Что это будешь именно ты? Нет, твое высочество, но мне тем более приятно. — Она наклонилась ближе к нему и прошептала: — Добро пожаловать, дочь Фелатимоса.

Пришли и другие жрецы. Аркониэль и Калия отвели их в сторону и о чем-то тихо заговорили. Тобин слегка дрожал, наблюдая за ними. Потом они один за другим повернулись к нему и отсалютовали, прижав руки к сердцу.

А вскоре на парапете появился герцог Солари и крикнул, наклонившись вниз:

— Приветствую тебя, принц Тобин! Прости, что тебя так плохо приняли.

— Разве ты не знаешь, что происходит в Эро? — крикнул Тобин. — Вчера к тебе отправили почтового голубя. На столицу напали пленимарцы!

Ответ Солари заставил собравшуюся толпу потрясенно вздрогнуть.

— Да, я знаю, — крикнул герцог. — Но в Атийон зараза не войдет, чего бы это ни стоило.

— Это несправедливо! — закричали в толпе.

— Даже если это будет стоить жизни законному наследнику? — закричал Фарин. — Солари, перед тобой сын Риуса, и он здесь по приказу короля! Твой собственный сын был с ним в Эро!

— Вас обогнала другая почтовая птица, Фарин, и мои новости свежее. Нижний Эро уже пал, а король заперт в Новом дворце, как в ловушке. Пока вы вернетесь, они все погибнут!

— Предатель! — взвыл Ки, взмахивая мечом.

Солари не обратил на него внимания.

— Скалу необходимо защищать, а Атийон — крупнейшее из оставшихся укреплений. Атийоном должен командовать опытный генерал. Откажись от своих притязаний, принц Тобин, и я сделаю тебя своим наследником. И пусть жрецы засвидетельствуют мое обещание.

— Не будет этого! — воскликнула жрица Иллиора, и ее слова эхом повторили другие жрецы. — Ты предатель, и я насылаю на тебя проклятие!

— У тебя есть и собственные сыновья, Солари, — крикнул Аркониэль. — И даже если бы я тебе поверил, сколько, ты думаешь, прожил бы среди них Тобин при таких ставках?