Пророчество без букв - Юлия Цезарь

Если это создание хоть когда-нибудь назовет меня деверем, я сделаю с её сознанием такие мерзкие вещи, о которых ты даже не подозреваешь! Кстати, о разуме… Я догадывался, что моя защита рано или поздно спадет, но ты всегда казался верхом самообладания, и я не думал с возрастом усилить её. Когда приедешь, я создам для тебя стрессовую ситуацию, даже не думай к ней готовиться. Я должен видеть, что происходит с тобой, когда тебе начинает сносить крышу. Обратно поставить защиту — не проблема, не переживай. Но я должен знать, что её может сломать, дабы усилить с нужной стороны. Ах да… Солнечная… Если её воспоминания не заблокированы магическим методом, то я вполне могу их вернуть. Но с тебя должок».

Впервые за все строки Гинтар напрягся. Знает он, как можно влететь, будучи должным Сектару.

«Эх… Сделать предложение солнечной… Туманный и солнечная. Фу, меня тошнит даже во время написания. Буду надеяться, что она хоть красивая. Ладно, жду тебя. Ах да, если ты украдешь у меня возможность разозлить отца, рассказав, на ком ты решил жениться — до конца дней своих будешь не в состоянии своей солнечной доставить удовольствие. Я ясно выразился?»

«Что? Твою ж!..» — Гинтар читал последние строки с округлившимися глазами, что казалось, вот-вот выпадут из орбит.

— Догони Силейз, — комкая письмо проговорил он Валанди. — Это не шпионы, а очень плохие служанки, которые не знают ничего о приличии! — последнее он не просто сказал — плюнул.

— Ладно, но потом ты мне все объяснишь! — до Валанди так и не дошло, что происходит. Она строго взглянула на Гина и вышла вслед за сестрой.

Нашла она ее в кабинете, где Силейз магически проверяла защиту.

— Гинтар сказал, что это не шпионы, — успокоила она её. — Винит во всем служанок, которые прочитали его письмо.

Но правительница никак не реагировала на ее слова.

— Нет-нет, хорошо, что проверила, — выдала Силейз спустя несколько минут. — Видишь эту трещину в барьере? Ещё немного, и мою защиту пробили бы. Кто бы это ни был… Наверняка маги знают, что вы снова у меня, и хотят выяснить, куда направитесь дальше.

Она все рассуждала и рассуждала, не замечая, что Валанди это все неинтересно.

— Вернёмся к ужину? — махнула она рукой на сестрицу.

— Да, да. Я присоединюсь к вам позже, — отмахнулась Силейз, а Валанди вернулась к Гинтару.

— Все же нашла трещину, — буркнула ему солнечная. — Исправит и вернётся.

Она вновь села за стол и принялась за еду, не задавая больше вопросов. А смысл? Захочет, сам расскажет, а биться в стенку больше не собирается.

С той служанкой Гинтар поговорит. Ох как поговорит. Так, что она до конца своей жизни будет этот разговор помнить. Гин не злой, никогда им не был, но вот таких вещей терпеть не мог. Пока не было Валанди, он раз за разом перечитывал письмо. Где-то усмехался, где-то хмурился. А когда вернулась солнечная и сказала про защиту, совсем поник. Да что за жизнь-то такая стала? Ни дня спокойного! Ладно, спасибо хоть, его красавица не допытывает, но… Наверняка обо всём уже догадалась. А что? Только дурак не поймёт. Но тему всё-таки решил начать другую:

— Если твои воспоминания о прошлом не были запечатаны кем-то, то Сектар может их вернуть, но… Ты хочешь этого? Всё ещё?

— Не знаю, — честно призналась Валанди, откладывая вилку в сторону. — Может, сначала поговорить с Заком? Пусть он все расскажет. Правда ли то, что мне говорил палач?

Она спрятала лицо ладонью, вновь переживая самые неприятные моменты своей жизни. Они все так же резали, но уже не могли навредить.

— Вдруг я смогу сама все вспомнить? — она все ещё не была уверена, что хочет вспоминать. Но думала, что ей это нужно, чтобы посмотреть иначе на Зака, чтобы в его присутствии она могла чувствовать себя более непринужденно.

Видя её состояние, Гинтар вышел из-за стола и сел уже рядом с ней, обнимая за плечи и прижимая к себе, нежно целуя в висок.

— Моя злая Валанди хочет поговорить с Закнеылом? Кто ты и что ты сделала с моей эльфийкой? — но прежде, чем та даже успела на него посмотреть, Гинтар весело щелкнул её по носу и сказал более серьёзно: — Всё будет так, как ты захочешь, родная. Захочешь вспомнить — брат сделает. Захочешь — он скроет другие воспоминания, и никто уже не сможет их отыскать. А хочешь, можем пройтись по городу, — последнее было сказано так неожиданно, что не сразу понимаешь, что тема сменена. — Мне показалось, тебе понравилось выбирать Кае платья. Почему бы не купить им какие-нибудь сувениры? А может, ты хочешь что-нибудь приобрести себе? — и говоря это, Гинтара будто озарило. Ведь Валанди так хотела понравиться его родителям. Пусть это и бесполезно. Почему бы не направить её энергию на это? — Точно! А давай мы подготовим тебя ко встрече с моими родителями? Я помогу тебе выбрать подходящий наряд!

— Я и правда хотела кое-что прикупить, — оживилась Валанди. — И мне очень интересно, какой наряд может понравиться тебе, ведь тогда у солнечных ты предоставил выбирать все мне.

— Хм… Какой наряд нравится мне? — наигранно приложив палец к губами, Гинтар поднял глаза к потолку, потом медленно перевёл взгляд на солнечную… потом на её грудь… Облизнув палец, эльф поддел край её рубахи у груди и медленно стал тянуть вниз, оголяя для себя грудь девушки сантиметр за сантиметр. А губы горячо прошептали на её ушко: — Я вообще не люблю наряды! Я просто ненавижу их, особенно на тебе.

— Не думала, что ты такой похотливый, Гинтар, — усмехнулась солнечная. Она облизала губы — как этот жест ее возбудил! Но сейчас они были не в том месте и не в то время. Она остановила руку Гина. — Не могу же я ходить все время нагишом. К тому же, в девушке должна быть загадка, вещь, которая должна заставить мужчину желать ее даже больше, чем обнаженную.

— Это ты делаешь меня таким похотливым, — всё так же шептал, но руки убрал. Только попытался своим языком её поймать, когда она соблазнительно коснулась своих уст. — Обещай мне, что когда мы найдём какую-нибудь пустошь с одиноким домиком, ты неделю будешь ходить при мне голенькая.

В его глазах действительно читалось это желание, и он искренне надеялся услышать её «да», уже вообразив, какой же насыщенной станет та неделя. А пока ждал, встал и подал Валанди руку, приглашая пройтись по рынку. Не просто же так предлагал!

— Только если ты тоже так сделаешь, — и