Пакт - Полина Дашкова

Илья искоса поглядывал на лица в зале и пытался понять: кто-нибудь, хотя бы одна живая душа, отдает себе отчет в том, что здесь происходит? Огромной страной, миллионами людей единовластно управляет совершенно безумное существо. Механический бред, звучащий с трибуны, – нечто вроде словесной отрыжки древнего кровожадного демона, обожравшегося человеческими страданиями. Демон в обличье коренастого кавказского мужчины с грубо слепленным корявым лицом.

– Остальные. Енукидзе, Карахан, я уже сказал. Ягода шпион и у себя в ГПУ разводил шпионов. Он сообщал немцам, кто из работников ГПУ имеет такие-то пороки. Чекистов таких он посылал за границу для отдыха. За эти пороки хватала этих людей немецкая разведка и завербовывала, возвращались они завербованными… Якир выдумал себе эту болезнь печени. Может быть, он выдумал себе эту болезнь, а может быть, она у него действительно была. Он ездил туда лечиться… Значит, Ягода. Дальше Тухачевский. Вы читали его показания?

Он опять налил нарзан, выпил до дна и накрыл бутылку перевернутым стаканом. Сосо опасался, что во время речи на трибуне кто-нибудь исхитрится отравить воду, которую пьет товарищ Сталин.

– Да, читали! – хором ответили голоса из зала.

– Он оперативный наш план, оперативный план – наше святое святых – передал немецкому рейхсверу. Имел свидание с представителями немецкого рейхсвера. Шпион? Шпион! Для благовидности на Западе этих жуликов из западноевропейских цивилизованных стран называют информаторами, а мы-то по-русски знаем, что это просто шпион.

«Что он несет? – думал Илья. – Печень Якира, святая святых наш оперативный план… информаторы-шпионы… Оправдывается, как Гитлер в рейхстаге после „Ночи длинных ножей“? У Гитлера есть план – радикальная программа жизненного пространства. Он готовится к войне, создает мощную армию, ради этого ему пришлось пожертвовать близким другом Ремом. А какой план у Сосо? Громит армию, разведку, страну. Зачем? Дело не только в Тухачевском, Гамарнике, Якире. Он уничтожает тысячи, десятки тысяч профессиональных военных с тем же тупым упорством, с каким недавно уничтожал крестьян. Тогда результатом стал чудовищный голод. Теперь – беззащитность страны. И то и другое означает смерть и мучения миллионов людей. Ладно, ему плевать на загубленные жизни. Но не может он желать поражения самому себе в войне с Гитлером. Он движется к великой цели, неведомой нам, простым смертным. Что же это за цель такая? Сам он знает или нет?»

– Карахан – немецкий шпион. Эйдеман – немецкий шпион. Карахан информировал немецкий штаб начиная с того времени, когда он был у них военным атташе в Германии. Рудзутак. Я уже говорил, что он не признает, что он шпион, но у нас есть данные. Знаем, кому он передавал сведения.

Опять пауза, нарзан, сытая, наглая ухмылка уголовника Сосо, которую принято называть лукавой обаятельной улыбкой товарища Сталина. Медленное скольжение взгляда по лицам в зале с остановкой на лице спецреферента Крылова.

«Неужели издали, звериным своим чутьем уловил мои мысли?» – подумал Илья, скорее изумленно, чем испуганно.

– Есть одна разведчица опытная в Германии, в Берлине. Вот когда вам, может быть, придется побывать в Берлине, Жозефина Гензи, может быть, кто-нибудь из вас знает.

«Вот в чем дело, – понял Илья. – Жозефина. В эту романтическую тайну посвящены трое из присутствующих. Ежов, Слуцкий и я, грешный. Сосо спросил: „Может быть, кто-нибудь из вас знает?“ и взглянул на меня, потому что я знаю».

Приятный баритон Сосо звучал мягко, лирически задумчиво, нараспев:

– Она красивая женщина. Разведчица старая. Она завербовала Карахана. Завербовала на базе бабской части. Она завербовала Енукидзе. Она помогла завербовать Тухачевского. Она же держит в руках Рудзутака. Это опытная разведчица, Жозефина Гензи. Будто бы сама она датчанка, на службе у германского рейхсвера. Красивая, очень охотно на всякие предложения мужчины идет, а потом гробит.

Илья не удивился, он давно перестал удивляться. Жозефина Гензи, случайная призрачная тень агента Эльф, была так же реальна, как «обер-шпион германского рейхсвера Троцкий», призрачная тень несчастного пожилого изгнанника. Обер-шпион поистрепался, надоел, износил в труху свое злодейское обличье. Троцкий да Троцкий, ну сколько можно? На сцену великого действа выскочила свежая, бодрая Жозефина, роковая красавица-шпионка. Сосо радушно приглашал всех желающих в Берлин, познакомиться на базе бабской части с этой разведчицей старой.

Товарищ Сталин говорил еще долго. Илья слушал и думал:

«Ладно, пусть Жозефина соблазняет в царстве теней кого угодно, от Енукидзе до Тухачевского. Главное, что Габриэль Дильс не тронули ни ежовские, ни гестаповские головорезы. Неизвестно, получу я еще когда-нибудь информацию от Эльфа, но это не так важно. Жива, здорова, и слава богу… А все же, что он несет? Такой густой бред можно резать ножом и мазать на хлеб. В Германии пушки вместо масла, в России вместо масла бред сумасшедшего Сосо. Германские пушки рано или поздно откроют огонь по России…»

– Плохо сигнализируете, а без ваших сигналов ни военные, ни ЦК ничего не могут знать. Людей посылают не на сто процентов обсосанных, в центре таких людей мало. Посылают людей, которые могут пригодиться. Ваша обязанность проверять людей на деле, на работе, и если неувязки будут, вы сообщайте…[16]

К финалу голос звучал совсем тихо. Зал не дышал. Слушатели старались не упустить ни слова, разгадать глубокий священный смысл каждой фразы, каждого взгляда, жеста, вздоха.

Когда покидали зал заседаний, в приглушенном гуле голосов Илья отчетливо расслышал замечание Молотова:

– Всегда поражаюсь его железной логике, подкрепленной четкими фактическими данными, это производит колоссальное впечатление. Товарищ Сталин все знает, знает больше любого специалиста.

Через несколько дней спецреферент получил толстую папку распечатанных стенограмм и принялся перечитывать речь Сталина. На бумаге текст выглядел еще безумнее. Скользя глазами по строчкам, он вдруг ясно осознал, что все эти годы ошибался, сильно преувеличивал интеллектуальные способности Сосо. Вовсе не Сосо придумал товарища Сталина и организовал грандиозное многоактное действо. Совсем наоборот: товарищ Сталин, Великий Вождь, Солнце народов выбрал в качестве временного пристанища уродливое, но крепкое тело уголовника Джугашвили. Человеческие жертвоприношения, вот чем одержим Сосо.

Какие имена носил этот древнейший демон тысячелетия назад? Чьи принимал обличья? Он был финикийским Молохом, огромной медной статуей с головой быка, ненасытным божеством, пожирателем бесчисленных жизней? Десятирукой индийской Кали, богиней зла и разрушения, с волосами в виде зеленых змей и длинными толстыми клыками? Каждая из десяти рук Кали держала кинжал, топорик или окровавленную голову. Культ Кали сводился к ритуальному производству огромного количества трупов.