Петербургские ювелиры XIX – начала XX в. Династии знаменитых мастеров императорской России - Лилия Кузнецова

На Санкт-Петербургской выставке русской мануфактурной промышленности 1861 года И. Сазиков представил чернильный прибор в виде деревенской избы в окружении хозяйственных построек с многочисленными подробностями крестьянского быта – колодцем, птицей и пр. Пресса отмечала, что в его изделиях почти всё русское – и идея, и рисунок, и модель; он первый дал своим произведениям национальный характер. Знатоки не ожидали встретить в России «такого значительного фабриканта, соединяющего в себе искусство художника с ремеслом промышленника».[886] Игнатий Павлович в этом памятном году удостоился награждения орденом Св. Станислава III степени.[887]

За подлинно мастерское исполнение своих творений журналисты прозвали Сазикова «русским Бенвенуто Челлини», а на петербургской Всероссийской выставке 1870 года появилась вызвавшая восхищение знатоков сделанная И.П. Сазиковым копия одной из работ прославленного мастера Возрождения, показавшая заслуженность этого прозвища. На Всемирной же выставке 1867 года в Париже серебряные скульптуры Сазикова так поразили не только восторженных посетителей, но и искушённых членов жюри, да и привыкших ко всему парижан, что мастер удостоился вручения ему ордена Почётного Легиона. Выработанный им стиль создания серебряной скульптуры почти сразу подхватили другие прославленные фирмы: Никольса и Плинке, Овчинникова, Хлебникова, Верховцева, братьев Грачёвых и Фаберже.

После безвременной кончины Павла Игнатьевича и смерти Игнатия Павловича семейное дело продолжал в Москве Сергей Игнатьевич, а в Петербурге – Валентин Игнатьевич (1830–1882). Оба получили в 1870-е годы звание мануфактур-советников, а Валентин Игнатьевич ещё удостоился, как и отец, стать потомственным почётным гражданином.[888] Фирма Сазикова существовала до конца XIX века, выпуская не только скульптуру, но и высококачественную серебряную утварь, умело используя разнообразные ювелирные техники: литьё, чеканку, гравировку, чернь и возрождающую древнерусские традиции перегородчатую эмаль по скани. В эмалевых работах основными мотивами были цветочные гирлянды, лавровые венки и всевозможные рокайли.[889]

После смерти Сергея Игнатьевича унаследованный им от отца магазин в Москве в 1879 году закрылся.[890]

Дело Валентина Игнатьевича в Петербурге продолжали его вдова и сын Павел Валентинович Сазиков. Тот в 1870-е годы создал по заказам Двора серебряную утварь для прогулочных императорских яхт «Держава» и «Ливадия». (Любопытно, что выдающийся композитор Милий Алексеевич Балакирев, входивший в «Могучую кучку», в конце 1870-х годов преподавал музыку дочери и свояченице В.И. Сазикова. Сестра жены владельца фирмы, вышедшая замуж за Глазунова, отличалась тягой к музыке, и её музыкальные способности унаследовал сын, будущий знаменитый композитор и директор петербургской консерватории А.К. Глазунов.)

По поручению Петербургской городской думы Павел Валентинович Сазиков исполнил по рисунку архитектора Л.Н. Бенуа амарантовую шкатулку в серебряной оправе, ставшую своеобразным футляром для акварелей с видами Петербурга, отражающими изменения в облике Северной Пальмиры за 25-летнее правление императора Александра II со дня восшествия на престол. Памятную вещь торжественно вручили августейшему виновнику торжества в день юбилея, 19 февраля 1880 года.[891]

В 1881 году на петербургской фабрике Сазикова, выпустившей церковной утвари и столовых вещей общим весом 67 пудов и имевшей годовой оборот в 39 тысяч рублей, работали 74 человека.[892] Помимо механических приспособлений на ней впервые ввели паровой двигатель. Чеканные работы «всегда приковывали внимание знатоков и любителей серебряного дела силою и смелостью придаваемого им рельефа».[893] В начале того же года Павлу Валентиновичу Сазикову довелось трудиться над целой партией серебряных блюд, создаваемых по эскизам Леонтия Николаевича Бенуа к пышным торжествам как очередного юбилея царствования Александра II, так и двадцатилетия отмены императором крепостного права, отмечаемого 19 февраля.[894] Правда, празднества через 10 дней омрачило смертельное ранение самодержца бомбой, брошенной на Екатерининском канале народовольцем Игнатием Гриневицким.

За достойное участие во Всероссийской промышленно-художественной выставке 1882 года наследникам Сазикова подтвердили право помещения на их изделиях государственного герба «за отличное производство по серебряному мастерству, изготовление новых моделей и постоянное стремление поддерживать многолетнюю заслуженную известность»438а. Однако удержать прежнее превосходство над конкурентами не удалось, финансовое положение семьи пошатнулось. Дом под № 29 на Большой Морской пришлось продать вдове генерала Е.П. Маслова, а Павел Валентинович сохранил за собой должность управляющего особняком438б.

После смерти Павла Валентиновича Сазикова все магазины и образцовые фабрики семьи в Петербурге и Москве в 1887 году перешли к фирме Хлебникова. Тогда же заведовавший магазином «вдовы мануфактур-советника Евдокии Павловны Сазиковой и Павла Валентиновича Сазикова» Николай Михайлович Рахманов (1840—?), личный почётный гражданин, мастер серебряного дела, награждённый по итогам выставки 1882 года в Москве золотой медалью на Станиславской ленте, стал работать самостоятельно в мастерской, находившейся по адресу: Знаменская, дом № 5 (в здании фабрики, до того принадлежавшей его бывшим патронам), а в 1900-х – сотрудничать с фирмой Карла Густавовича Фаберже.[895]