Боевая некромантка жизни - Анатолий Дубровный

– Они все трое хранительницы миров, вы должны знать, кто это, но Листик и Милисента не только хранительницы. Кстати, познакомьтесь с хранительницей своего мира. Альен, скажи, что ты чувствуешь?

Девочка задумалась, словно прислушиваясь к своим ощущениям, а потом немного растерянно сказала:

– Мне кажется, что мир хочет меня обнять, что он мне шепчет что-то ласковое. А мне хочется обнять его, и я могу это сделать.

– Что и требовалось доказать, – кивнула Квесса. Посмотрев на удивлённых эльфов, их богиня пояснила: – Не у каждого мира есть хранитель, бывает такое, что мир в нём просто не нуждается. Если всё хорошо или близко к этому, то зачем нужен хранитель? Местные боги, если они есть, вполне справляются с тем, что называют – сохранением равновесия. Но в этом мире своих богов нет, мы, я и Люсинэль, – пришлые, даже – временно пришлые, то же можно сказать и о гномах, и орках, у людей, вообще, непонятно кто (при этих словах Квессы Рамана и Тайша заулыбались). Мы появляемся здесь, когда надо навести порядок, вы же заметили, что за вами, светлыми, как и за тёмными, особой опеки, такой, как за людьми, нет, хотя я до сих пор не могу понять, кто там у них бог. Ах да, у них есть ещё какой-то повелитель сил зла, но о том, чтоб он что-то делал, ничего не слышно. Вообще-то люди – это раса крайне беспокойна, поэтому за ней нужен постоянный присмотр, а тут какой-то постоянно скрывающийся бог.

– Да, люди странная и беспокойная раса, а это часто приводит к тому, что они сами себе выбирают бога, причём не самого лучшего, а первого попавшегося, вполне могущего оказаться самозванцем. Иногда выбирают не одного, а целый пантеон таких нахлебников, совершенно истинных, как они сами себя называют, в истории миров тому немало примеров, – согласно кивнула Тайша и поделилась своим опытом: – Приведу пример. В одном из миров, где я совершенно случайно оказалась, не знают, что такое магия. Нет, сила там есть и немало, но местные жители ею совершенно не умеют пользоваться. Так вот, в тот мир забралась группа студентов, по-вашему, слушателей, практикантов из магической академии другого мира, их приняли за богов, и те этим довольно долго пользовались, кстати, это были ваши светлые соотечественники, пока не появился один драклан, всего один! Он надавал этим светлым недоучкам по шее, заняв их место, местные восприняли ту драчку, как грандиозную битву богов, в которой злой бог победил добрых и изгнал тех, кто уцелел. Но об этом как-нибудь в другой раз, кстати, Квесса, это ты не уследила за своими.

Богиня светлых эльфов покаянно развела руками, сказав, что миров, населённых светлыми эльфами, много, разве за всеми уследишь? Потом посмотрела на совсем ошалевшего от увиденного и услышанного Иртувеля и пояснила тому, почему у неё такие приятельские отношения с этими девушками, утверждающими, что они драконы:

– Тайша и Рамана – снежные драконы и очень сильные маги, по силе и своим возможностям ненамного уступающие младшей богине, но не это главное, они спасли меня из плена одного очень злого существа. Кстати, появление этого, пусть и сильно ослабленного, существа в этом мире показало необходимость хранителя, и мир сделал свой выбор: он, вернее, она перед вами.

Эльф и эльфийка посмотрели на Альен, вместе с Листиком и Лишей допивающую третью кружку молока, и Иртувель снова не удержался от вопроса:

– А Листик и её сёстры, ведь вы сказали, что они не только хранительницы миров и снежные драконы, кто же они ещё?

– Листик – повелительница драконов, их богиня, старшая богиня, у Милисенты второе имя Анурам, надеюсь, вы знаете кто это? – ответила Квесса и, улыбнувшись, добавила: – Если бы не они, меня тогда спасти не удалось бы, вот так-то.

Альен вдруг вскочила и сообщила, что ей очень туда надо, очень срочно! Куда так срочно надо не сказала, но Листик и Лиша поняли и заявили, что идут с Альен. Листик предложила туда полететь, не совсем полететь, а взлететь, а потом прыгнуть. Надо сделать именно так, потому что Альен надо учиться прыгать, а в ипостаси дракона это лучше всего получается. Ну и прыгать удобнее, чем ходить через огонь, ведь там, куда сейчас надо, может не оказаться огня, из которого можно будет выйти. Девочки быстро разделись (Листик с Лишей, Альен и так была без одежды) и стали по очереди прыгать в окно. Первой это сделала Листик, затем Лиша, Эльфы в ужасе замерли, всё-таки окно было довольно высоко над землёй, да и внизу был двор, мощеный камнем. Девочки выпрыгивали и проваливались вниз, словно падая, падение вроде как подтверждали громкие хлопки, но звук был значительно громче, чем от удара тела о камни, тем более – маленького. Кто-то был во дворе, об этом свидетельствовали крики ужаса, оттуда раздавшиеся, но это была не реакция на падение девочек из окна, эльфы увидели двух поднимающихся крылатых зверей. Чешуя большего была изумрудно-золотистой, а меньшего – огненно-золотистая. Звери, не обращая внимания на крики снизу, зависли по обеим сторонам окна, чуть шевеля крыльями. Несмотря на грозный вид, обилие зубов, когтей и костяной гребень с острыми шипами, идущий от головы до кончика длинного гибкого хвоста, эти звери были удивительно красивы.

– Кто это? – восхищённо выдохнула Лувинэль, Тиасса пояснила, что это и есть драконы, изумрудно-золотистый – Листик, а огненно-золотистый – Лиша. Но они ещё маленькие, взрослый дракон больше Листика раза в три, а то и в четыре. Лувинэль покачала головой, Лиша была ненамного меньше Листика, а длина изумрудно-золотистого дракона (или высота, поскольку он завис в вертикальном положении) превышала три человеческих роста (или роста эльфа). Альен некоторое время колебалась, а потом прыгнула так, как это сделали её подруги. Дракончики её подхватили. Но это уже была не девочка а огненный дракон! Три дракона со смехом устремились в небо и, немного покувыркавшись в высоте, вызвав новые крики не только со двора, расположенного под окнами эльфийского общежития, исчезли. На мгновенье исчезнувшая Тиасса, появившись, сообщила:

– Прыгнули к «проклятому» лесу. Кстати, в той армии, что собиралась атаковать местных, погонщиками мамонтов были орки. Милисента, надо бы разобраться.

Девушка, с волосами цвета спелой пшеницы, согласно кивнула и исчезла, за ней последовала и мэтр дэн Арунада. Тайша и Рамана переглянулись и, спросив – не стеснит ли их присутствие, выпросили ещё по одной чашечке кофе, к ним присоединилась и Квесса, заявившая, что до пятницы она совершенно свободна, поэтому тоже останется, чтоб посмотреть, чем всё закончится.

Удург, смотрел в небо и хмурился (если так можно сказать, глядя на огромную зубастую корягу), его, как и остальных гудурхов, волновало то, что происходит, а происходило что-то очень необычное, можно даже сказать – нехорошее. Это было очень похоже на попытку выбраться из болота костяного дракона, заточённого там много лет назад. То чудовище, когда его упрятали в болото, ещё не было костяным драконом, им оно стало уже в болоте, но при этом сохранило свою силу. Когда оно начало выбираться из своего топкого узилища, удержать его там у гудурхов не было сил, не говоря уже об остальных лесных жителях. Как ни странно, это могла сделать только рыжая девочка из деревни, расположенной на опушке леса. Удург так и не понял, как он узнал об этом – сам каким-то образом догадался или лес подсказал? К тому же у большого лешего были сомнения – сможет ли маленькая девочка что-то сделать там, где были бессильны все гудурхи, но он всё же попросил Куржума привести этого человеческого детёныша. А когда Удург увидел эту обычную с виду девочку, ему стало страшно! Эта девочка была очень похожа на то чудовище, заточённое в болоте, не внешним видом, а той внутренней сутью, которую из всех обитателей леса видел только предводитель больших леших. Эта девочка запросто могла освободить чудовище и никто не смог бы ей помешать! Но Листвяна, так звали ту девочку, не стала этого делать, хотя и вызвала чудовище из болота, и оно поднялось! Это несмотря на путы, наложенные гудурхами! А то, что дальше произошло, ещё больше напугало Удурга. Девочка показала, что она вольна распоряжаться посмертием, а это мог не каждый бог! Если бы Удург был человеком, то он сказал, что этот маленький детёныш совершил великое чудо. Но большой леший не человек, он просто признал силу этого маленького существа (уже понятно было, что девочка – не человек и не полукровка) и готов был ей покориться, если бы та высказала желание властвовать в лесу. Но такого желания не последовало, это маленькое, но такое грозное существо вело себя именно как человек! Как маленький человеческий детёныш! А потом случилось такое… То что сделала эта маленькая девочка под силу только сильному магу некроманту, очень сильному! Но даже он не смог бы такого совершить, потому что смертная сила, что высвободилась в результате той грандиозной жертвы, была, можно так сказать, размазана тонким слоем по сущности леса. Если бы эту силу влить в лес единым комком, то лесу это могло бы навредить, к тому же Удург почувствовал, что появилась ещё некая сущность, похожая на эту девочку, попытавшаяся эту силу забрать, но не вышло. Может, потому смертная сила и была так тонко разлита по всему лесу, чтоб не досталась той злой сущности? Девочка тогда не ответила на вопросы большого лешего, только плакала, а потом ушла к людям, хотя могла и остаться, лес её принял.