Син'Дорай - Сергей Александрович Малышонок

ли я как-то смягчить краски, о чём-то умолчать? Безусловно да. Возможно, это было бы лучше. Но… я просто устал и не хотел врать родным, а всякая полуправда с «опусканием неприглядных моментов» была бы именно ложью.

– Мой бедный мальчик, – из глаз матери капали слёзы, и молодая эльфийка просто и без затей подошла ко мне и вновь обняла, не обращая внимания на жуткого демона рядом. Она поверила сразу и без оговорок. Отчего я почувствовал себя ещё хуже.

– Прости, – жест — и гончая исчезает в домене, а мои руки, почти дрожа, осторожно касаются её спины. – Я хотел… хотел всё рассказать сразу, но не смог решиться. Не хотел ломать вашу счастливую жизнь. Не хотел причинять боль… Не стоит меня жалеть. Пожалуйста. Я тот, кто я есть. Все эти… события сделали меня мной. Я не допущу их повторения, но для себя… – в горле встал ком, и я не смог выдавить уже ни слова, лишь чувствуя, как текут женские слёзы по моей груди. И никакие доспехи не стали тому препятствием…

Думаю, мои чувства они поняли и так, что же касалось слов — увы, выразить ими всё то, что лежало у меня на душе, я не мог. Я уверен, что у них была куча вопросов, вон, отец сжимает пальцы в кулаки, но стоит нам лишь на миг пересечься взглядом, как он опускает глаза. Он слишком молод, слишком… слаб. Это не укор и не обвинение, просто констатация факта. Но… вряд ли я смог бы объяснить всё лучше. Не своим родным.

– Полагаю, вам стоит обдумать всё то, что вы услышали, – примерно через минуту тишины всё-таки нахожу в себе силы заговорить вновь. – Простите, что испортил праздник. Я… – а теперь надо отстраниться, – пойду к себе.

– Эст… – робко позвала меня Феланэль.

– Что? – я повернулся.

– Скажи… а там… – она оборвала себя. – Что делать мне?

– Жить. Радоваться жизни. Получать нагоняи от Алатана и Риваса, проказничать, бездельничать и болтать с подругами, – я горько усмехнулся, – найти хорошего доброго парня и выйти за него замуж.

– А… мы… ну… – она замялась.

– Прости, – в горле опять появился очень неприятный ком, и чтобы как-то его побороть, я шагнул к девушке, теперь уже сам… обнимая. – Эта жизнь не для меня, Фел. Я слишком привык к войне. Она — часть меня. Я — син'дорай, эльф крови. И этого уже не изменить. Я могу ненадолго возвращаться, наслаждаясь тишиной и покоем, но… моя жизнь, она там… там, где я могу защитить наш народ, где льётся кровь, где стонет земля и воздух разрывают заклинания. И эта жизнь не для тебя. Я ни за что не хочу обрекать тебя на эту жизнь… только не тебя, – проклятые слёзы вновь встали мутной пеленой в глазах и катились по моим щекам, а снизу доносились чужие всхлипы… Хватит. Довольно разводить сырость. Я с самого начала знал, что как-то так оно и будет, даже Шолари поведал, так что теперь? Я отстранился. – Я не могу просить тебя не плакать… но… такова жизнь, – ещё один шаг от девушки.

– Мы… ещё увидимся? – утирая слёзы основанием ладошки, спросила она.

– Да… – я вдохнул свежий вечерний воздух родного города. – Обязательно, – возможно, исчезнуть было действительно хорошей идеей. Это успокоит глупое сердце, перестанет терзать его болью, но… вряд ли я буду в силах отказаться от неё… от них. – Но пока… до встречи, – и я активировал "скачок". Вообще это боевые чары для срочного разрыва дистанции, но… плевать. Оставаться там дальше я уже просто не мог.

На Сильвергард уже опустился вечер, и вдоль улиц стали зажигаться магические фонари. Внутри было пусто и муторно, идти в свой дом не хотелось, с Ривасом мы уже всё обсудили, и что делать дальше, было решительно не ясно. Не стоять у дома родителей — это, пожалуй, был единственный внятный ориентир на ближайшее будущее. Ему я и последовал, наугад выбрав направление и зашагав по улицам засыпающего города.

Тропы Мёртвых — пропитанного на многие метры вглубь Порчей участка земли, по которому двигались главные силы Плети по направлению к Солнечному Колодцу, — тут не существовало, как не существовало и стен, отделяющих восстановленный город от этого проклятого шрама, свести который с тела Кель'Таласа было не под силу даже нашим магистрам. Не тогда, когда они изнывали от Жажды магии. В итоге двигался я по единому городу, не разделённому на две почти равные части, и сам не заметил, как через какое-то время ноги принесли меня к живописному парку, в глубине которого располагались Академия Фалтриена и район с домами её учеников.

Глядя на эти места сейчас, я с трудом узнавал их, хотя, казалось бы, в своё время облазил здесь каждый куст. Но нет, в то время, когда мне довелось учиться в Академии, от жилых построек много где не осталось даже руин, а те дома, что уцелели, были населены бандами обезумевших от Жажды магии Презренных, в поисках немногих уцелевших артефактов и накопителей, энергию из которых могли бы поглотить, доламывающих то немногое, что осталось от прежнего великолепия района. Разительный контраст с тем оживлением, которое я наблюдал на парковых дорожках сейчас.

Множество молодых учеников, несмотря на поздний час, беспечно гуляли, спорили, шутили, сидели в беседках или подкармливали миниатюрных маназмеев, кидая тем удачные или не очень результаты экспериментов с магией воплощения, когда из магической энергии формируют лакомства. Кто-то читал книги, кто-то хвастался своими успехами… Тихий, мирный парк, в котором на меня очень быстро начали коситься, явно подозревая в том, что я или новый преподаватель, или знакомый кого-то из наставников, который пришёл по важному делу. Иронично, но второй вариант был близок к истине, по крайней мере, многих наставников Академии я действительно знал. Тех из них, кто пережил падение нашей столицы и потом восстанавливал это учебное заведение. В любом случае, чужое любопытство меня ничуть не смущало, и прогуляться по этим местам, просто чуть отойдя от наиболее оживлённых мест, виделось мне ничуть не худшим вариантом, нежели идти куда-то ещё.

Так бы я, наверное, и провёл на ногах всю ночь, по кругу переживая случившийся разговор, но где-то через полчаса прогулки моё внимание привлекло смутно знакомое лицо, мелькнувшее на соседней дорожке. Лицо, которое вызвало строго