Всеобщая история стран и народов мира - Оскар Йегер

Междуцарствие: 1254–1273 гг.

Время от смерти Конрада IV (1254 г.) до нового избрания всеми желанного и признанного главы государства, последовавшего только в 1273 г., обычно называют междуцарствием. Писатели, близкие к этой эпохе, говорят о ней с ужасом и характеризуют ее словами Священного Писания: «В то время не было судьи в Израиле, и каждый делал то, что ему вздумается». Когда король Вильгельм в 1256 г. скончался в походе против французов, не без опасения произносились имена некоторых князей, которые могли бы его заменить: заходила речь и о юном Конраде, сыне последнего короля из рода Штауфенов, но главой государства был избран кандидат, указанный папой и поддерживаемый величайшим из духовных интриганов в государстве, архиепископом Конрадом Кёльнским, – граф Ричард Корнуэльский, брат английского короля Генриха III. Он и был провозглашен королем во Франкфурте в январе 1257 г. Венец, который был на него возложен, едва ли стоило покупать так дорого, как он ему достался. Враждебная Конраду партия, во главе которой стоял архиепископ Трирский и которую можно, пожалуй, назвать «гибеллинской», противопоставила английскому кандидату внука короля Филиппа, короля Альфонса X Кастильского, который также был провозглашен во Франкфурте два месяца спустя.

Надо заметить, что и тот и другой из этих избранников играли не бесславную роль в истории своих родных стран, но для Германии ни тот, ни другой не могли иметь никакого значения. Король Альфонс даже не ступал на почву Германии. Король Ричард явился в мае 1257 г. в Аахен и здесь был коронован архиепископом Кёльнским, который получил за это весьма круглую сумму в 12 тысяч фунтов стерлингов. При коронации присутствовали еще два других епископа, тридцать князей и до трех тысяч рыцарей. Но трое важнейших из числа владетельных князей – герцог Бранденбургский, король Чешский и герцог Саксонский – держали сторону Альфонса. Ричард собрал рейхстаг в Кёльне и летом предпринял поездку вверх по Рейну, при этом захватил с собой туго набитую казну, которая, однако, вскоре опустела. Несколько времени спустя он уже должен был посылать в Англию приказы о продаже своих лесов. Так он доехал до Базеля; но здесь деньги у него иссякли, и хроникер, рассказывающий об этом, добавляет, что «тогда же его покинули и князья, объявив, что они избрали его не из-за личных его достоинств, а в надежде на его денежные средства». Он удалился, потом вновь вернулся в 1260 г., и вообще, из тех пятнадцати лет, в течение которых носил свой королевский венец, он только четвертую часть провел в Германии, причем совершенно безуспешно.

Конец властвования Штауфенов в Италии. Беневент. 1266 г.

Между тем свершилась судьба Штауфенского дома на территории Италии, столь гибельной и для этой династии, и вообще для германской монархии. Там в декабре 1254 г. скончался Иннокентий IV. Его преемники твердо держались своих притязаний на Сицилийское королевство и потому враждебно относились к Манфреду, сыну Фридриха, который правил этим королевством как наместник юного Конрада. Но Манфред сумел справиться со своими противниками и показал себя настолько искусным и опытным в делах, что когда пронесся слух о смерти Конрада, то вся знать и все города Сицилийского королевства стали просить его, чтобы он сам принял сицилийскую корону; он сдался на их уговоры и в августе 1258 г. был коронован в Палермо. Казалось, что вновь вернулись времена Фридриха II – страна вздохнула свободно. Однако ненависть римской курии не ослабла и по отношению к новому правительству. Урбан IV, в 1260 г. наследовавший Александру IV, изрек против Манфреда отлучение от церкви, которое, однако, осталось бы недействительным, если бы не нашлась светская власть, которая способна была привести церковное проклятие в исполнение. Интрига с английским принцем Эдмундом не удалась. Гораздо удачнее пошло дело с графом Карлом Анжуйским, братом Людовика IX, короля Франции.

Однако переговоры еще тянулись некоторое время, т. к. папа не доверял французскому претенденту. Только уже преемнику Урбана, Клименту IV, провансальцу, удалось заключить договор, по которому Карлу было обеспечено наследственное обладание Сицилийским королевством за ежегодную уплату 8 тысяч унций ленной пошлины и за единовременную выплату довольно значительной суммы после завоевания.

Церковные дела надлежало упрочить на строгой канонической основе. Характерным для этого договора было условие, по которому новый король должен был утратить свое королевство, если бы задержал уплату ленной дани долее шести месяцев. В противоположность своему предшественнику Манфреду он не отличался приятной внешностью. Даже та партия, которая воспользовалась его услугами, не доверяла ему, но он знал, чего добивался, и в выборе своих средств не затруднялся ни честью, ни правом. Так и в решительной битве, которая произошла в феврале 1266 г. при Беневенте, он отдал приказание, противное всем рыцарским обычаям, – закалывать лошадей под рыцарями. Когда же Манфред увидел, что победы уже не добыть, он устремился в сечу, ища смерти, а разрозненное сопротивление его приверженцев уже не могло воспрепятствовать покорению страны французами. Однако штауфенская партия все же оставалась в королевстве преобладающей, и пока юный Конрад был жив, господство французов в стране было ненадежным. А между тем Карл так беспощадно пользовался своей победой, что возбудил против себя недовольство даже папы. Такой способ действий вскоре побудил некоторых руководителей побежденной партии отправиться ко дворцу герцога Людвига Баварского, где пребывал «Конрадин».

Этот юноша, едва вышедший из отрочества (он родился в 1252 г.), вырос в сознании предстоящей ему великой задачи и, попав в руки дурных советников, растратил остатки своих земельных владений на приобретение себе приверженцев. Даже родовой замок его семейства был уже не в его руках, когда вдруг представилась соблазнительная возможность вновь завоевать Сицилийское королевство. Он ухватился за этот замысел со всей горячностью неопытного юноши, употребил на его выполнение остатки своего состояния и осенью 1267 г. пустился в поход с войском почти в 10 тысяч человек. Вначале поход был довольно удачен: известие о его появлении по ту сторону Альп тотчас вызвало сильное восстание в Сицилии. Флот его сторонников, пизанцев, одержал в сицилийских водах победу над французским флотом (август 1268 г.); и хотя папа тотчас после появления Конрадина в Италии отлучил его от церкви, он был встречен с большим почетом в Риме, где преобладала враждебная Карлу Анжуйскому партия. При получении известия о наступлении Конрадина Карл тотчас же прекратил осаду Лючеры, главного города сарацин.

Смерть Конрадина. 1268 г.

Карл Анжуйский спешил покончить дело решительной битвой, которая действительно последовала 22 августа 1268 г. при Скурколе близ Тальякоццо. С французской стороны войсками командовал опытный воин Эрар де Валери, который 18 лет тому назад сопутствовал королю Людовику Святому в его несчастном египетском походе. Он повел дело так, что, когда гибеллинское войско уже полагало, что победа им одержана, и потому начало расходиться с поля битвы, Эрар вдруг ударил на него из засады и разом изменил исход битвы. Сам Конрадин, его друг Фридрих, сын маркграфа Баденского, и принц Энрике Кастильский несколько дней спустя были захвачены в плен и очутились в руках Карла, который, прикидываясь законным королем Сицилии, не расположен был миловать врагов. Смертный приговор был приведен в исполнение в Неаполе, на площади близ кармелитской церкви, 29 октября 1268 г.: сначала был обезглавлен Конрадин, а затем Фридрих. Это событие означает конец связи между Германской империей и Италией, и в нем не без основания видят окончательное поражение идеи преобладания императорской власти над папством. И теперь, когда не стало более императора, папа стал в христианском мире если не высшей силой, то, по крайней мере, высшим по титулу среди правителей. Ему уже никто не мог препятствовать в распоряжении престолами и царствами. Папа Урбан IV вознесся до того, что и «обоих королей Германских», Ричарда и Альфонса, пригласил в Рим для окончательного решения их тяжбы. Конечно, далеко не все были готовы подчиняться притязаниям папы. С другой стороны, нельзя не заметить, что, вообще, разрушение древней германской монархии в самом центре Европы послужило далеко не на пользу господству церкви и папства: никому еще не удавалось безнаказанно разрушить мощную власть, установившуюся между людьми.