Слоны и пешки. Страницы борьбы германских и советских спецслужб - Ф. Саусверд

В последние годы вышли четыре тома «Очерков истории российской внешней разведки» (В 6 т. М.: Междунар. отношения, 1996 —. (Изд. продолжается)), и нигде правдивого слова: какие же обвинения конкретно им предъявляли в Москве, кроме известных всем лживых фраз о якобы шпионаже в пользу иноразведок. Пустота, но могильная. Та же участь постигла большинство дипломатов всех рангов, начиная с послов. Центры разведок и Наркоминдел — обезлюдели. Сталин зверел в 1936–1938 годах с каждым месяцем, он развязал в стране большой террор. В июне 1937 года в Москве состоялся Пленум ЦК ВКП(б), официально посвященный вопросам семеноводства. (Вот это конспирация! А кто-то из нынешних горе-моралистов возмущается, что РСДРП пользовалась доходами от фабрики презервативов за границей, организованной небезызвестным Парвусом, соцдемом, автором теории перманентной революции, авантюристом, вхожим в германский генштаб.) А на самом деле — секретный Пленум, посвященный усилению террора в партии и стране.

На Пленуме Сталин и Ежов потребовали предоставить дополнительные полномочия Ежову, НКВД по наведению порядка в стране. Первым против этого наглого демарша выступил с трибуны Осип Пятницкий, заявив: «Вы же уничтожаете партию. Хватит репрессий». Его поддержали (не побоялись) еще пятнадцать членов и кандидатов в члены ЦК (доподлинно все их фамилии неясны: Сталин то велел стенографировать речи, то прекращал это делать). И здесь же, на Пленуме, Сталин как секретарь ЦК лично подписал постановление о передаче в НКВД дел на 45 или 49 членов Пленума — крупнейших партийных деятелей, в основном с дореволюционным стажем. Он заверил своей подписью решения-выписки о передаче судеб живых в разряд мертвых. Все они были расстреляны. Предсовнакрма Украины Панас Любченко выскользнул с территории Кремля, окруженного энкаведистами, примчался домой в Киев, убил жену, детей и застрелился сам.

В перерыве к О. Пятницкому подошли холуи вождя: Молотов, Ворошилов, Каганович. «Осип, — была их мысль, — откажись публично от своего выступления. Хозяин простит. У тебя же дети». «Нет и нет!» — последовало от Пятницкого. Его посадили под домашний арест на две недели, затем — в тюрьму. Издевались, били графином по голове, на допросы он одевал в камере все, что мог натянуть, чтобы меньше чувствовать удары. Ему было 54 года. Он ничего не подписал, никого не оклеветал. На него лили грязь сломленные пытками известные революционеры Бела Кун и Виктор Кнорин, избитые до потери сознания. Пятницкий молчал. Ничего не подписывал. Его расстреляли через год после ареста в июле 1938-го.

В четвертом томе «Очерков…» имеется глава 27 «Коминтерн-разведка», автор А. Иуков. Из содержания главы видно, что ее автор не читал «Заговор против Сталина»: ни о самом «заговоре» — июньском, 1937 года, Пленуме ЦК нет ни слова, равно как и о выступлениях на нем противников террора и их трагических судьбах. Иуков ограничился приведением ряда писем от руководителей ИНО и ГРУ в адрес Пятницкого по частным служебным вопросам: напустил тумана, утверждая, что после войны обнаружилось, как гестапо готовило фальшивки в отношении Пятницкого, что он был расстрелян «как немецкий шпион» (?!), вот такую ложь в квадрате. Из того, что нам известно, даже тогда в 1937–1938 годах никакого «немецкого следа», даже фальшивого, не просматривалось. Как и все другие авторы «Очерков…», А. Иуков благодушествует рассуждая, как партия была питательной средой разведки, удобряла ее кадрами, каким дальнозорким был Сталин, распустив Коминтерн…

О том, каким он был мудрым, восстановив его в виде Коминформа в 1947 году — не пишет. В общем, главка куцая (всего 13 страничек) и малосодержательная. А должна была быть иной — трамплином к пониманию вопроса о разгроме внешней разведки. С убийством Осипа Пятницкого, обвиненного даже в троцкизме, щупальцы Сталина и НКВД потянулись ко всему Коминтерну, к разведкам политической и военной, их резидентам за рубежом, сотрудникам как легальным, так и нелегальным. Руководители разведок репрессировались почти ежегодно. Раз в прошлом их руководитель О. Пятницкий «троцкист», то кто они? Тоже троцкисты. Естественно, он всех их знал, назначал, передвигал, а как иначе? Складывалась та же картина, как и в Красной Армии: Л. Троцкий, будучи председателем Реввоенсовета и наркомвоенмором назначал всех руководителей армии, но прошло время — их репрессировали за связь с главным врагом народа, вторым после Ленина в гражданской войне.

Сталин как близорукий руководитель страны во внешней политике (страна была в изоляции) в разведке не понимал «ни уха, ни рыла». Он не признавал, что разведка — это «глаза и уши» государства. Он не знал всемирной истории разведки, во всяком случае среди немногочисленных списков книг (зафиксированных его биографами, как им затребованных и читаемых) работ по разведке не было. Иностранными языками он не владел. С другой стороны, как бывший полицейский агент Коба был интриганом, умел плести паучьи сети мнимых заговоров, «виртуально» создавал «правотроцкистские», «левоцентристские» блоки, определял, кому из уже репрессированных какая роль в «заговорах» уготована. Коба с упоением читал сводки подслушивания и наружного наблюдения, агентурные донесения о своих политических противниках, чего обычно не делают главы нормальных государств. Это ниже их достоинства. Разрешив в 1937 году пытки (таковые были запрещены в России царем Александром I в 1801 году), разыгрывал вместе с Вышинским, Ежовым, Ульрихом (как картежник) знаменитые московские процессы с заранее решенными смертельными исходами или попросту подписывал списки на уничтожение людей (известны 383 таких списка). В этом деле равных ему не было.

С кадрами разведок, создаваемых О. Пятницким (не одним, конечно) и другими профессионалами с начала 20-х годов, Сталин покончил за 2–3 года (1937–1939 годы). Разумеется, репрессированных профессионалов Ежов и Берия заменяли новыми людьми по партийным и комсомольским призывам и мобилизациям, но разве можно было вот так, механически, заменить корифеев разведки? Интеллектуализм, ментальность, знание языков не возникают по разнарядке. Центры на Лубянке и их военных коллег захирели, были периоды времени, когда даже бумаги на имя вождя некому было подписать — кабинеты обезлюдели.

А агентура за границей, оставшаяся вне связи? К началу войны разведка являла собой кладбище умов и с большим трудом, как феникс из пепла, саморегенерировалась. Сколько было предупреждений о начале войны! Да из каких источников! Но Кобе на все было наплевать, раз это не укладывалось в его мозгу, изъеденному Катехизисом и прочими церковными догмами. Мне кажется, он поверил в разведку лишь к 1945 году, когда та на основе сведений агентов-евреев из числа ученых, бежавших из Европы в США с гарантией А. Эйнштейн перед Ф. Рузвельтом, в своем объемном коллективном клюве не принесла результатов атомного шпионажа и цвет науки в Союзе не изготовил по похищенным технологиям атомную бомбу.

А затем опять успехи стали перемежаться с провалами, основными виновниками которых были руководящие чиновники Центра. Я больше чем уверен, что будь во главе разведслужб руководители уровня О. Пятницкого, Я. Берзиня, А. Артузова и др., таких провалов и предательств, о которых пойдет речь ниже, и в помине не было бы.

Обычно принято писать о подвигах разведчиков и о прозорливом руководстве ими со стороны Центра, находящегося от них на расстоянии в тысячи две километров и все, однако, предусматривающего. Да, в общем, по идее бывало и так. Но были и позорные провалы… О них я и хочу рассказать…