Битва ставок. Великое противостояние. 1941-1945 - Анатолий Александрович Александров

Молотов принес нам очередное послание британского премьера. Господин Черчилль никак не поделит Германию, хотя войска союзников застряли на ее западной границе. Их продвижение окончательно заглохло.

- Находясь в Париже, Черчилль, похоже, чересчур расшаркался в любезностях и пообещал де Голлю лишнее, а теперь намерен это «обещанное» подвести под «общую крышу» союзников, - сказал Молотов. - Это известный прием английской дипломатии.

Председатель СНК продолжил диалог:

- Можно понять и так, товарищ Молотов, что Черчилль усиленно обрабатывал де Голля перед его поездкой в Москву в духе своих известных предложений о зонах оккупации Германии. Тут он, конечно, не оригинален.

Нарком иностранных дел взял в руки послание, сказал:

- Вот что дословно пишет по этому поводу британский премьер: «Я видел сообщение агентства Рейтер, несомненно исходящее из Парижа, о том, что Франция получит Рур, Рейнскую область и прочее, - которые будут заняты гарнизонами ее войск. Это не соответствует действительности, и ясно, что ничего подобного этому не может быть решено в таком вопросе, кроме как по соглашению с Президентом и вами. Все, что я сказал де Голлю по этому поводу, сводилось к тому, что мы разделили Германию на русскую, британскую и американскую сферы. Грубо говоря, у русских - восток, у британцев - север, а у американцев - юг».

- Вот теперь уже мы, товарищ Молотов, станем более заинтересованы в приезде де Голля в Москву, - сделал вывод Сталин. - Он и доложит нам о сути британских предложений.

Затаенная обида, высказанная маршалом Рокоссовским по случаю его перемещения с 1-го Белорусского на 2-й Белорусский фронт, не прошла мимо внимания Верховного. 17 ноября маршал Рокоссовский был вызван в Ставку. Заслушав его доклад о положении дел на его фронте в присутствии генерала армии Антонова, Сталин сказал:

- 2-й Белорусский фронт, товарищ Рокоссовский, будет наступать на важнейшем стратегическом направлении. Вашим войскам не следует обращать внимания на Восточно-Прусскую группировку немца. Ее разгром Ставка возложила на 3-й Белорусский фронт Черняховского, который и будет заботиться об обеспечении взаимодействия с вашим фронтом. Ваша забота - самое тесное взаимодействие с 1-м Белорусским фронтом товарища Жукова.

Изучив представленную маршалом Рокоссовским «оперативку», Верховный собственноручно красным карандашом вывел на ней еще одну «наступательную стрелу», направленную на Быдгощ, и тут же пояснил:

- Так, товарищ Рокоссовский, вы поможете войскам маршала Жукова, если замедлится их продвижение на Берлин. Наступая на Штеттин, 2-й Белорусский фронт, совместно с 1-м Белорусским и 1-м Украинским фронтами, должны закончить войну на Западе.

Верховный отступил на пару шагов от стола и обратился к «исполняющему начальника Генштаба»:

- Теперь вы, товарищ Антонов, расскажите товарищу Рокоссовскому, какими силами будет пополнена группировка его войск. Я уверен, что он не окажется в обиде.

Антонов привычно развернул на столе «двухсотку» 2-го Белорусского фронта, лаконично доложил:

- Разграничительная линия вашего фронта, Константин Константинович, с 1-м Белорусским фронтом передвигается южнее, до устья Нарева. Поэтому 65-я и 70-я армии Батова и Попова также переходят в ваше подчинение. Кроме того, из резерва Ставки 2-й Белорусский фронт получает: 5-ю гвардейскую танковую, 2-ю ударную и 49-ю армии Вольского, Федюнинского и Гришина. Фронт усиливается дополнительно танковым, механизированным и кавалерийским корпусами, тремя артдивизиями прорыва.

Верховный Главнокомандующий тут же дополнил:

- Основные фронтовые силы, товарищ Рокоссовский, вы должны сосредоточить на левом фланге, чтобы в случае необходимости оказать помощь 1-му Белорусском у фронту. Это категорическое требование Ставки. Маршал Жуков, ведя фронтальное наступление, не должен опасаться фланговых ударов немца ни с севера, ни с юга.

В то время как войска 2-го и 1-го Белорусских, а также 1-го Украинского фронтов продолжали подготовку к Висло-Одерской операции, 2-й и 3-й Украинские фронты упорно теснили противника на Будапештском направлении. Но решающий успех все не приходил. Это создавало в Ставке излишне нервозную обстановку. 21 и 22 ноября Верховный вел переговоры по телефону с маршалами Малиновским и Толбухиным, но так и не смог выяснить причины «длительного топтания на месте» их войск на подступах к Будапешту. 23 ноября он позвонил представителю Ставки маршалу Тимошенко и потребовал подробного доклада об обстановке.

Верховный согласился с выводами представителя Ставки по обстановке в полосе 2-го Украинского фронта, но прежде чем озадачить маршала Малиновского новой директивой, 25 ноября вновь связался с ним по телефону. Особых нотаций не последовало, но состоялось скрупулезное выяснение возможностей фронта - чего можно достичь в конкретно сложившейся ситуации. Будапешт стал подлинной «занозой» для Ставки.

25 ноября последовала директива Ставки командующему 1-м Украинским фронтом Коневу о проведении наступательной операции с целью разгрома, во взаимодействии с 1-м Белорусским фронтом, Кельце - Радомской группировки 4-й танковой армии Грезера.

В ночь на 26 ноября командующий 2-м Украинским фронтом получил директиву Ставки: «Создать на Хатванском направлении решительное превосходство сил над армейской группой «Фреттер-Пико», сосредоточив на исходных позициях 7-й гвардейской армии, обходившей Будапешт с севера, необходимые танковые силы и артиллерийские дивизии прорыва». Начать наступление Ставка приказала не позже 2-3 декабря.

Подготовка Висло-Одерской операции [8] в значительной степени отличалась от подготовки предыдущих операций подобного масштаба, проводимых на территории СССР. Раньше достоверные разведданные наши штабы получали от партизанских отрядов, действующих на оккупированной территории. В Польше этот источник информации о противнике исключался. Теперь данные о нем приходилось добывать главным образом с помощью авиационной и агентурной разведок, а также разведки наземных войск. 27 ноября маршал Жуков вылетел в Москву для доклада.

Продолжая обеспечивать твердое управление войсками всех фронтов, Ставка своевременно вскрывала и устраняла допущенные просчеты. 30 ноября Ставка направила командующим 1-м и 2-м Белорусскими и 1-м Украинским фронтами маршалам Жукову, Рокоссовскому и Коневу обобщающее директивное письмо с анализом фактического положения.

Ставка держала в поле своего зрения и те фронты, которые, превозмогая накопившуюся усталость, продолжали активные боевые действия. 30 ноября командующий 4-м Украинским фронтом Петров получил ее директиву о подготовке 38-й армии к наступлению на Краков и овладении им во взаимодействии с 1-м Украинским фронтом. Продолжалось наступление 4-го Украинского фронта и в Чехословакии. 1 декабря 18-я армия Гастиловича с ходу форсировала Ондаву и освободила от оккупантов Требишов.

3 декабря директиву Ставки о проведении операции с целью разгрома Тильзитско-Инстербургской группировки 3-й танковой и 4-й армий генералов Рауса и Хоссбаха получил командующий 3-м Белорусским фронтом Черняховский.

Железные клещи 2-го и 3-го Украинских фронтов охватывали Будапешт с севера и с юга. Войска группы армий «Юг» Фриснера отходили на запад, надеясь задержать продвижение Красной Армии на угрожаемых участках частыми контратаками танковых сил. Тяжелые бои 6 и 7 декабря продолжались по всей линии соприкосновения. К исходу