Чикагский вариант - Дэшил Хэммет
Шрифт:
Интервал:
Изо всех этих людей, приглашенных на вечеринку, только один человек, возможно, сумеет помочь мне. Этим человеком был Фритц Вернер, но его что-то нигде не было видно; я продолжал высматривать его среди гостей.
Но тут я лицом к лицу столкнулся с Блейком. Блейк работал старшим патологоанатомом в клинике «Дженерал», но известен он был главным образом как обладатель совершенно замечательной головы — огромной, круглой и гладкой. Черты его лица были по-детски мелкими, а небольшой подбородок и широко расставленные глаза делали Блейка похожим на воображаемого человека будущего. Он большой интеллектуал, а иногда становится прямо-таки заумным; а еще он обожает разного рода игры. Вот уже несколько лет мы с ним время от времени играем в одну такую сугубо интеллектуальную игру.
Он приветствовал меня взмахом руки, в которой он держал бокал с мартини и тут же спросил:
— Готов?
— А как же.
— Тогда MOANS в ROCKY.
На первый взгляд вроде бы ничего сложного. Я достал блокнот и карандаш и попытался найти решение. В самом верху странички я написал MOANS, а внизу — ROCKY. После этого я постарался соединить их, и вот что у меня получилось:
MOANS
LOANS
LOINS
LOONS
BOONS
BOOKS
ROOKS
ROCKS
ROCKY
На это у меня ушло всего несколько мгновений.
— Ну и сколько? — спросил Блейк.
— Девять.
Он усмехнулся.
— Мне сказали, что это можно сделать в пять приемов. У меня семь.
Он взял у меня из рук блокнот и написал:
MOANS
LOANS
LOONS
LOOKS
ROOKS
ROCKS
ROCKY
Я сунул руку в карман, и затем протянул ему монетку в двадцать пять центов. Он выигрывает уже третий раз подряд, и за все эти годы продолжает настойчиво обыгрывать меня. Но ведь Блейк обычно обыгрывает всех.
— Кстати, — сказал он, — я тут услышал новый спор. О модели ДНК, тебе это о чем-нибудь говорит?[33]
— Да, — сказал я.
Он покачал головой.
— Жаль. А то он мне нравится. Я хочу сказать, что здорово рассказывать об этом другим.
Я улыбнулся, едва удерживаясь от того, чтобы ничем не выказать своего злорадства.
— А вот самый последний. Ты уже слышал об аргументации отказа от лекарственной терапии? Это запросто можно включить в дискуссию по фтору. В самом деле.[34]
Об этом споре я тоже уже слышал, о чем и поспешил сообщить Блейку. Это его, по-видимому, огорчило. Тогда, оставив меня в одиночестве, он побрел дальше, в надежде попытать счастья с кем-нибудь другим.
Блейк коллекционирует аргументы и доводы на темы медицинской философии. По-настоящему счастлив он бывает лишь тогда, когда ему удается логически объяснить хирургу, что у того нет права оперировать людей, или доказать терапевту, что он с этической точки зрения просто-таки обязан сводить в могилу любого из своих пациентов. Блейк любит слова и выдает все новые идеи с тем азартом, с каким маленькие дети обычно играют на улице в мячик. Ему это не стоит никакого труда. Арт и Блейк хорошо ладят между собой. В прошлом году они проспорили четыре часа напролет о том, несет ли акушер моральную ответственность за всех детей, которых он принимал, с момента их рождения и до смерти.
Честно говоря, пользы от всех этих аргументов и доводов Блейка не больше, чем, скажем, от наблюдения за тренировкой атлета в спортивном зале, но иногда среди них попадаются довольно оригинальные идеи. Блейк хорошо умеет рассуждать, и это его качество очень выручает его, так как работать ему приходится с людьми самой спорной в мире профессии.
Расхаживая среди гостей, я слышал обрывки разговоров и шутки; вот уже в который раз мне подумалось о том, что это была типично медицинская вечеринка.
— А вы слышали о французском биохимике, у которого родились близнецы? Он окрестил только одного, а второго оставил в качестве контрольного образца.
— Бактеремии избежать не удастся в любом случае, рано или поздно…
— А он ходил — ходил своими ногами, заметьте, при рН крови в семь-и-шесть и гиперкалиемии…
— Да что с него взять? Это же Хопкинс…
— И тогда он сказал: «Курить я бросил, но вот пить!.. Не дождетесь!».
— Разумеется, вы можете скорректировать содержание газов в крови, но это не поможет сосудистой системе…
— Она всегда была очень милой девочкой. И очень хорошо одевалась. Они, должно быть, спустили целое состояние только на одни наряды…
— … конечно наложил в штаны от страха. А кто бы не испугался…
— … олигурия, это я тебе говорю. За пять дней ни капли мочи, и, представь себе, он выжил…
— … у семидесятичетырехлетнего старика, мы просто провели местное иссечение и выписали его домой. Рост медленный, так что в любом случае…
— … печень, считай, уже едва не у самых коленок. Но никакой печеночной недостаточности…
— Она сказала, что выпишется, если ей не сделают операцию, ну и тогда мы, естественно…
— … но студенты постоянно жалуются; это неспецифическая реакция…
— Вероятно, девица откусила у него это…
— Ну надо же! Гарри? И с той медсестрой из «Семерки»? С той самой блондинкой?
— … не верю этому. Он публикует больше статей, чем нормальный человек сможет прочитать за всю жизнь…
— … метастазы в сердце…
— Ну, короче, дело было так: тюрьма в пустыне, и, значит, там уже сидит старый заключенный с пожизненным сроком и молодой арестант, которого только что привезли. Тот, который молодой, постоянно говорит о побеге, и через несколько месяцев ему удается успешно бежать. Неделю его нет, а затем охранники его опять приводят и бросают в ту же камеру. А он еле живой, безумно хочет пить и жрать. Он только и делает, что рассказывает старику, как это было ужасно. Бескрайние пески, ни одного оазиса, короче, мертвая пустыня. Старый заключенный слушал его, слушал, а потом и говорит: «Ага. По себе знаю. Лет двадцать назад я тоже пытался убежать отсюда». Тогда молодой арестант к нему с претензиями: «Вот как? А что ж ты не сказал мне об этом раньше, когда я столько
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!