Меня зовут Виктор Крид. - Михаил Француз

– тот сорвался с места, прежде, чем понял, что делает. А потом уже не останавливался, так как признал и сам, что команда разумна.

- Ты! – переместился палец в другого охранника. – Закрыть здание. Немедленно! Оцепление и задержание всех, кто сейчас в нем. ВСЕХ! – тот кивнул и тоже сорвался с места.

- Ты! – перевёл я палец на Ректора. – Оцепить библиотеку. Предотвратить утечку информации. Успокоить студентов. Не допустить паники, - тот тоже кивнул и побежал.

- Остальные! Десять шагов назад. Не приближаться. Стоять на месте. Ждать опергруппу! Друг с другом не разговаривать. Предметов не передавать. Ближе метра не приближаться! – зыркнул на остальных я, затем ткнул пальцем в третьего оставшегося телохранителя. – Проконтролируй, - веско велел ему я. Он со значением и важностью кивнул в ответ, после чего грозно развернулся к переминающимся с ноги на ногу людям.

Я же, стоило всем отвлечься, прыгнул в Камар-Тадж. Сразу в рабочий зал Суо, там, где она обычно проводит занятия.

Суо была там. Сидела за столом, смотрела на меня. Было полное впечатление, что она знала о моём скором появлении. Более того, ждала его.

Руки её были сложены на груди. Выражение лица и глаз выражало готовность к долгому спору, в котором она мертво будет стоять на своём. Уж, в этом отношении, я её хорошо знаю. Успел изучить.

На столе, перед ней, но ближе к моему краю, лежал «Глаз Агамотто». И никого из учеников рядом, что уже само по себе было странным в это время дня.

- Суо… - сделал шаг вперёд я, начиная говорить. Но она прервала меня жестом руки, выставленной вперёд.

- Сам, - жестко сказала она и рука опустилась, указывая на лежащий на столе кулон. Или это не кулон, а подвеска? Хотя, какая, Дзен, разница, как этот артефакт называется.

- Но…

- Нет, - отрезала она, вновь складывая руки на груди.

- Рраур!! – рыкнул я, вместо того, чтобы произнести вслух слово «Стерва!», которое так и рвалось в этот момент с моих губ. Но жена, всё-таки… своя стерва. Одно было понятно: не отступит. Спорить, угрожать, просить, умолять, принуждать силой – бесполезно. А время идёт.

Я схватил «Глаз» и прыгнул обратно в читальный зал Университетской библиотеки.

В тот раз, в семьдесят восьмом, когда случилась эпопея с ядерной войной, к счастью, не состоявшейся, в теоретической части обучения, Суо очень подробно мне показывала и рассказывала о том, как пользоваться этой побрякушкой. Как, какие и в какой последовательности использовать фигуры, как делать пробой и из какого Измерения. Правда, в данном случае, «Измерением» выступал сам Камень, установленный внутрь артефакта. Сам артефакт представлял собой защиту и интерфейс, облегчающий пользование возможностями камня.

Даже Книгу Калиостро заставила прочитать. Не просто прочитать, а внимательно прочитать, после чего ещё и экзаменовала по ней. Заставляла по памяти восстанавливать на листе бумаги конструкции плетений, используемые в тех или иных действиях и ритуалах. Вплоть, до вызова Дормамму. Как знала, Дзен, что понадобится… хотя? Почему, как? Естественно знала. Она же, при помощи этой штуковины способна «прозревать вероятности», чем и занимается на постоянной основе, для защиты нашего Измерения – работа у неё такая.

Хм, вот же зараза! Я-то, наивный, думал в тот раз, что со своим финтом, с привлечением Ксавьера, переиграл её! Наивный чукотский… канадский юноша. А оно, вон оно как, Михалыч… Изящная многоходовка. Я б, так не смог, наверное. Терпения бы не хватило… или хватило? Хм…

Не важно.

Я отбросил все лишние мысли. Надел на шею кулон, или всё же амулет? А, не важно.

Сосредоточился на нём и на нужных построениях фигур для его использования. Создать: усилие воли, пространственное воображение, визуализация… Прокол! Несколько мощнее, чем требуется, но в пределах погрешности. Запитка визуализированного контура… есть, пошло.

Под взглядом круглых от шока глаз вернувшейся ни с чем Наташи, вокруг моей вытянутой вперёд руки проявляется запитанное плетение, светящееся зелёным светом.

Так, движение руки в сторону – «Глаз» открывается. Легкий щелчок оповестил меня об успехе операции. Далее, направить «конус взгляда» «Глаза» на объект и настроить фокусировку, чтобы объект и участок местности попали в «конус» полностью. Есть.

Формирование, визуализация, прокол, запитка нового управляющего контура… Есть! Контур готов. Плетение готово. Артефакт активен. Теперь калибровка управляющего воздействия.

Прошло с момента смерти не больше десяти минут. Значит за шаг сетки берём минуту. Готово.

Медленно веду рукой справа на лево, отсчитывая, отматывая минуты для объекта назад.

Глаза Наташи и ещё пары свидетелей становятся всё более широко распахнутыми, грозя вовсе вывалиться из глазниц, так как веки уже не в состоянии их удерживать, так широко они раскрыты. Кровь из под тела начинает стекаться обратно, лужа уменьшается и втягивается в тело. Тело встаёт, а голова прыгает на положенное ей место, прирастая… «Получилось?» - проносится в голове мысль.

И тут мир окружающий застывает. Мгновенно и весь. И нет, это не «стоп-кадр», точнее, не мой «стоп-кадр», так как рядом со вставшим на ноги Сталиным, стоит фигура в темном. Женская фигура. И я понимаю, что попал… опять. Грёбанная Магия!!!! Мало мне было в прошлый раз: по кусочкам в пустыне собираться? Так на тебе: получите – распишитесь! Явление персонифицированной Смерти Марвел!

- Дзе-е-е-е-е-е-ен, - медленно выдохнул я, опуская руку, вокруг которой и не думали гаснуть контуры и конструкты.

***

Глава 76

***

Что ж, как говорил один крайне самоуверенный пингвин на большом тропическом острове: «Улыбаемся и машем, Господа. Улыбаемся и машем…». Махать, пожалуй, излишне. А вот улыбка ещё никому не повредила. Хотя, пожалуй, спорное утверждение. Но...

Мои губы волевым усилием растянулись в стороны.

- Здра-а-а-асте, - уже громко, после тихого выдоха «Дзе-е-е-ен», протянул я.

- Виктор, - послышался от фигуры Смерти на удивление приятный женский голос. – Оставь его. Он и так, твоей Волей слишком задержался на этом свете. Его время окончательно вышло.

- Время? – растянул губы ещё немного я. Вот только, улыбка эта начала наполняться искренностью. Искренней агрессивной хищностью. И была уже оскалом, а не улыбкой. – Время – в моих руках! – поднял руку, вокруг которой продолжали висеть конструкты