Хранитель - Ольга Голотвина

- Как - «оба мертвы»? Почему? - встревожился Орешек.

- За день до того, как было написано это письмо, во дворец пришло ложное известие о смерти старого астролога. Он перед этим болел, лежал в жару…

- Помню, - тихо сказал Орешек. - Только не знал я, что кто-то интересовался тогда его жизнью и смертью. Я его в одиночку выхаживал… еле-еле денег на лекаря набралось…

- Мы с Юнтайо хорошо относились к старику… - впервые в голосе Нурайны прозвучали человеческие, виноватые нотки, - и, конечно, позаботились бы о нем. Но я сама была больна после той ужасной истории, а Юнтайо пришлось бежать…

- То дела прошлые, - вмешался Джангилар. - Сейчас перед нами стоит важная задача. И имя этой задаче - Илларни из Рода Ульфер!

Орешек выжидающе молчал, хотя душа его жалобно скулила от желания узнать хоть что-нибудь о пропавшем хозяине.

- Илларни, - вздохнул король. - Моя боль, моя вина… Но что я мог сделать? Передо мной стоял выбор: или война, или подлый поступок по отношению к хорошему человеку…

- Ты поступил правильно, - с глубоким убеждением произнесла Нурайна.

- Лет пять назад, - задумчиво продолжил король, не обращая внимания на слова сестры, - в Тайверан прибыло наррабанское посольство. В воздухе сильно пахло войной, а мы к ней не были готовы - по уши увязли на Проклятых островах. Я с почетом принял посольство, готов был на любые разумные уступки. Знающие люди шепнули мне, что все вопросы решает не посол - тот прислан для солидности, двоюродный брат Светоча. Настоящей душой посольства был молчаливый такой, остроглазый человек. Звали его Таграх-дэр, был он весьма знатного происхождения… кстати, тебе приходилось когда-нибудь встречать незнатного наррабанца?

- Нет, государь, - усмехнулся Орешек. - У каждого бродяги родословная куда-то там уходит корнями. Иной матрос одет - заплата на заплате, а чуть его затронь - хватается за нож и кричит о благородных предках…

- Вот-вот… Дал я этому Таграх-дэру тайную аудиенцию, обсудил с ним будущий договор между двумя державами. К моему удивлению, наррабанец оказался весьма уступчивым. Он пошел мне навстречу в вопросе о торговых пошлинах! И даже пообещал замять историю с двумя пиратскими рейдами, в которых были уличены Морские Кланы! Но намекнул, что такие выгодные для Грайана условия потребуют от него немалых хлопот. Я напрямик спросил, чего он хочет для себя лично. Интересное у него оказалось желание: чтобы я отпустил с ним в Наррабан великого звездочета Илларни. Так он и выразился: «отпустил»…

- Но, государь, - нахмурился Орешек, - ведь наррабанцы не верят в астрологию!

- Кто тебе это сказал? Илларни?

- Нет, один наемник… ничтожная личность, не заслуживающая королевского внимания. Он уверял, что в Наррабане нет звездочетов.

- В том-то и дело. Наррабанцы - странный народ. Они дают богам имена, ставят в храмах их изваяния. В каждом городе - свое божество, но царит над ними Гарх-то-Горх, Единый-и-Объединяющий. Считается, что он создал всех богов, а те уж начали творить моря и сушу. Звездное небо - это, по верованиям наррабанцев, громадный лист, на котором Единый каждую ночь пишет подвластным ему богам приказы на следующий день. Наутро он все стирает, а вечером пишет заново, и есть в этих записях все - от извержений вулканов до судеб человеческих. Записи эти - не для разумения смертных. Люди могут научиться их читать, но это… ну… как если бы грамотный слуга начал рыться в бумагах хозяина. Звездочетов в Наррабане казнят.

- И мой хозяин там уже пять лет? - спросил Орешек тихим, но каким-то нехорошим голосом.

- А что я мог сделать? - вскипел король. - Поставить страну под угрозу войны? Таграх-дэр поклялся, что будет заботиться о безопасности мудрого Илларни. Он тоже рискует, ведь за укрывательство звездочета ему не букет фиалок поднесут. Но он пошел на риск, потому что хочет все время иметь точные, подробные гороскопы - свой, своих врагов, своих друзей, Светоча… Однако хватит с него, попользовался - и будет! Если старому ученому и впрямь ведома тайна Души Пламени - его надо немедленно вернуть в Грайан. Сестра рвется ехать за Илларни сама. Одну я ее не пущу, а отряд для охраны дать не могу - поездка тайная…

Король поднялся со скамьи и медленно прошелся по дворику.

- Ралидж Разящий Взор из Клана Сокола, Ветвь Левого Крыла! Я оставлю тебя Хранителем крепости Найлигрим. Ты, кажется, неплохо там управлялся…

Сокол с благодарностью преклонил колено.

- Разумеется, ты не можешь вернуться в крепость, пока не примешь на себя Обет Покорности и не исполнишь мой приказ. А приказ такой: отправиться в Наррабан за Илларни. Причем завтра же! Лето кончается. Пока доберешься до Аршмира, подкатят шторма… Так что к морю придется скакать, загоняя коней!

Кровь бросилась Орешку в лицо.

- Государь, я плохо езжу верхом…

- С чего бы это, а? - ухмыльнулся король. - Ладно, позаботься об экипаже… Деньги на дорогу есть?

Орешек кивнул, вспомнив сундук, куда вместе с прочими подарками падали и кошельки - бархатные, с приятно округленными боками…

Нурайна сделала последнюю попытку:

- Государь, отпусти меня одну! Я бы тенью проскользнула…

- Еще слово, - выразительно пообещал Джангилар, - и останешься дома!

Женщина повернулась и молча покинула дворик. Сухо, зло стукнула калитка.

- Не обижайся на нее, - вздохнул король. - Ну, не может она хорошо к тебе относиться! Ралидж… тот, прежний… Когда он был еще мальчишкой, Нурайна обучала его фехтованию. И хотя по возрасту он годится ей разве что в младшие братья, она испытывает к нему материнские чувства. А какой шум только что подняла, узнав, что я позволил изгнать его из Клана!.. Ох, не хочу об этом и говорить…

Тут на лице Джангилара расцвела мечтательная улыбка:

- У нас нет времени, я понимаю… Ты должен вернуться на пир, а потом отдохнуть перед дорогой… Но все-таки - расскажи, как ты летал верхом на драконе!

Нет, Орешек не осмелился бы перед отъездом увидеть Арлину! Ни за что не осмелился бы! Так бы и уехал, надеясь, что разлука поможет им обоим успокоиться, привыкнуть к новому положению вещей…

К счастью, Каррао помешал ему сделать такую глупость. Когда Орешек вернулся на пир, к изрядно охмелевшим гостям, Волчий Вожак, похохатывая, рассказал ему о наивной попытке Арлины подкупить тюремщика. Это глубоко растрогало Орешка и придало ему отваги.

Утром, когда слуги Даугура укладывали в экипаж вещи молодого Сокола, жених и невеста улучили время, чтобы встретиться наедине.

Оба были натянуты, как тетива; оба представления не имели, как им держаться и о чем говорить. Свидание могло бы стать сухим и холодным, а потом, в разлуке, оба страдали бы из-за этого.

Но Арлина, не выдержав, расплакалась. Орешку пришлось ее успокаивать, гладя по голове и бормоча что-то сбивчиво-ласковое. Не грозная Дочь Клана - всхлипывающая девчонка притихла у него на груди, и Орешку стало легче, словно он опустил обожженную руку в холодную воду.